Юлия Галкина. Пацанка
В одной из первых картин партнером был Евгений Сидихин. Знакомство вышло забавным. "Очень приятно, - пожав мне руку, сказал знаменитый артист. - Я Женя Сидихин". - "И мне приятно. Юля Галкина". - "Ну, Юля Галкина, - улыбнулся он, - добро пожаловать в кровать!"
Олег Павлович Табаков не смог сдержать эмоций. Мы столкнулись нос к носу в коридоре Школы-студии МХАТ, он был с помощницей. Сказал ей, показав на меня глазами: «Какая же она... большая!» Не обидеть хотел, наоборот, выразил восхищение. Весила тогда килограммов семьдесят пять. Думаю, на актерское отделение меня брали с расчетом, что буду играть героинь — настоящих, русских. Вроде Аксиньи из «Тихого Дона».
Какая Аксинья?! Я и женщиной-то себя долгое время не ощущала! Юлька и Юлька, для друзей «хороший парень». Мастера ругались: «Где твои сексуальность, обаяние? Ведь ты же жен-щи-на!» Я переживала, но если нет женственности, откуда ее возьмешь? Это стало для меня настоящей проблемой...
Родилась я в небольшом городе Болхов Орловской области — оттуда родом мама. А папа из деревни Малиново. Это мои корни. В деревне проводила каждое лето: родители отправляли на каникулы из Курска, где мы жили. Места там потрясающе красивые. Деревня стоит на двух холмах, внизу пруд серебрится, березовые рощи, поля до горизонта. Как на русских пейзажах передвижников... Телефон не ловит — благодать!
Воспитывали меня в строгости. Бабушка могла разбудить ни свет ни заря и отправить за пять километров в соседнее село на рынок: «Иди к тете Маше, купишь яйца, мясо, молоко...» А мне шесть лет. Но шла одна через поля, через речку — как Красная Шапочка. Только мало похожая на девочку: с короткой стрижкой и сбитыми до черноты коленками — пацан пацаном.
Всегда была крупной, высокой. Поиграть в футбол с мальчишками, полазать по стройкам — милое дело, впереди всех бежала. Возможно, еще и оттого, что родители мечтали о мальчике, а родилась дочка. Папа Иван Андреевич вешал на турник во дворе: «Юлька, давай хватайся! Подтягивайся. Отлично, молодец!» Любил меня провоцировать: «Гол забить в ворота сможешь или промажешь? А из ружья стрелять? Ну, давай попробуй, попади по банке». Наставлял, чтобы была «худой и смелой». Тогда страдала — сейчас благодарна. Научил ничего не бояться...
Папа — историк, кандидат наук, доцент. По-моему, единственный из своей деревни, кто получил высшее образование, даже два. Он часто повторял: «Человек рожден работать, добиваться своей цели!» Мама, школьный учитель, тоже не сентиментальничала. Правда, как-то на сэкономленные деньги купила мне юбочку. Беленькую, в синий цветочек. В первый же день рванула в ней играть на стройку с мальчишками, разорвала в клочья. Больше мне красивых обновок не покупали: какой смысл? Младший брат Андрей рос куда спокойнее, родителям с ним было проще. А надо мной подшучивали: «Если Юлька прошла по комнате и ничего не упало, не разбилось — это чудо!»
Фото: из архива Ю. Галкиной
Мою сумасшедшую, бьющую через край энергию необходимо было направить в нужное русло, чтобы не натворила глупостей. Так что загрузили по полной — «драмкружок, кружок по фото... но мне еще и петь охота». Занималась спортивными и бальными танцами, ходила в театральную студию, училась играть на фортепиано. Декламировала стихи на всевозможных конкурсах — областных, городских, районных...
Но каким-то чудом оставалось время, чтобы донимать одноклассников. Призывала их: «Пойдемте завтра в театр! А на следующей неделе — в поход!» Кажется, иногда они меня ненавидели. Помню, к нам пришел новенький из соседней школы — Андрей. Красавец-блондин, пытаясь загнать меня в рамки, орал: «Галкина! Ты уже надоела со своими инициативами! Расслабься — сядь посиди!» Как же он раздражал своим спокойствием!
Когда началась специализация, меня угораздило оказаться в физико-математическом классе. Почти все девчонки пошли в другой, обычный. Но мои родители на семейном совете решили, что их дочь должна остаться: «Зато по подворотням некогда будет шляться. А трудности закаляют». Следующие два года я осваивала модульные неравенства и логарифмические уравнения. Заучивала их как стихи — ничего не понимала! Умирала, но запоминала. И сегодня опять же благодарна родителям: математика систематизирует мозги.
Конечно, временами смотрела на себя в зеркало. Рожицу сострою, волосы поправлю — и дальше побежала. Внешний вид волновал не слишком. Да и в семье призывали думать прежде всего об учебе. О том, что девочка я симпатичная, родители никогда не говорили. Мама до сих пор смеется: «Не понимаю, как тебя в кино снимают: носа же почти нет!»
Когда пришла пора решать, куда идти учиться, папа сказал:
— У нас в институте открывают новый факультет — педагогики и психологии. Обещают сильный преподавательский состав, некоторых педагогов выпишут из Москвы. Попробуем?
— А какие экзамены сдавать?
— Русский и биологию.
Вот это номер! Два года физику и математику зубрила, а теперь за два месяца предстоит освоить биологию. Но некуда деваться, пришлось брать и эту высоту: есть такое слово «надо»!
Перед выпускным привычно крутилась как детская карусель: писала сценарий, репетировала с одноклассниками, разучивала новый танец... Вдруг подходит наша звезда Андрей: «Галкина, стой! Хватит, будешь идти со мной!» И берет меня за руку. На последнем звонке мы шли первой парой, а все вокруг аплодировали. Андрей признался, что я давно ему нравлюсь. Только в его воображении девушки — тихие и смирные, а тут какой-то ураган: «Это страшно бесило — никак не мог понять, что ты за субстанция». Андрей стал моей первой любовью, два года были вместе.
Учиться на психфаке нравилось, но натура не давала покоя: все время хотелось бежать куда-то дальше. Однажды Лилия Владимировна Гладилина, педагог из театральной студии «Арлекин», где я продолжала заниматься, предложила: