Большой корабль без большого плавания
Нет повести печальнее на свете...
Уильям Шекспир
Для чего он был нужен
Где-то на стыке 70-х и 80-х годов прошлого века напряженность в советско-американских отношениях приближалась к своему апогею. США угрожали Союзу вполне реальным новым поколением стратегических ядерных ракет и одновременно мифической системой ПРО космического базирования. СССР был вынужден, хоть и из последних сил, принять вызов. Естественно, прежде всего были задействованы все виды разведки. Одним из особо интересующих советских стратегов объектов стал атолл Кваджалейн – расположенные в глухом углу Тихого океана почти в 4 тыс. км к югу от Гавайев сотни коралловых островов. Здесь, вдали от чужих глаз, американцы создали научно-исследовательский ракетный центр и полигон, сразу же ставшие объектами, вожделенными для советской разведки.
«Урал» для «Коралла» или «Коралл» для «Урала»
Чтобы иметь свои глаза и уши поближе к интересующему объекту, с учетом того, что ни одной советской базы поблизости не было, советское руководство задумало снарядить в океан корабль, который стал бы плавучей платформой для многофункциональной радиоэлектронной разведки.
Имевшиеся у Министерства обороны корабли измерительного комплекса (КИК), такие как «Академик Сергей Королев», «Космонавт Юрий Гагарин» или «Космонавт Владимир Комаров»), не имели активных радиолокаторов, поскольку предназначались для работы по ответчикам отечественных космических объектов.
Учитывая географические обстоятельства, задуманный корабль должен был иметь высокую автономность и запас хода. Обеспечить это мог только корабль с ядерной энергетической установкой.
К работам по созданию многоцелевого информационно-разведывательного комплекса морского базирования «Коралл» приступили еще в 1975 году. В 1977 году вышло постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР о создании большого разведывательного корабля, оснащаемого «Кораллом». Головным предприятием по теме стала межгосударственная акционерная компания «Вымпел» – предприятие в системе Минрадиопрома. Главным конструктором проекта в целом стал известный специалист в области радиолокации Михаил Архаров. Перед его командой («архаровцами») встала задача – создать аппаратуру наблюдения, которая могла бы отслеживать ракетные пуски и фиксировать максимум информации, включая тип ракеты-носителя, дальность стрельбы, координаты старта и цели, количество разделяющихся боевых блоков, излучаемую телеметрическую информацию и даже, по некоторым сведениям, химический состав ракетного топлива. Кроме того, оборудование будущего океанского разведчика предназначалось для обнаружения различных воздушных, надводных и подводных целей, перехвата каналов связи, а также для слежения за объектами на околоземной орбите. В состав «Коралла» входила, в частности, многоканальная корабельная РЛС «Атолл» сантиметрового диапазона и оптикоэлектронный комплекс «Лебедь», который мог вести наблюдение как в видимом, так и в инфракрасном диапазоне. При этом в камере оптического наблюдения использовалось зеркало диаметром 1,5 м. В создании комплекса участвовала практически вся страна: НИИ, КБ и производственные предприятия 18 союзных министерств.
«Архаровцы» непосредственно свою задачу выполнили, создав на базе новейших достижений советской вычислительной техники комплекс с огромным количеством функций. На берегу комплекс смотрелся прекрасно, а вот с тем, как «втиснуть» его в параллельно проектируемый другим ведомством и уже заложенный корабль, возникли серьезные проблемы. Найти общий язык с корабелами оказалось непросто.
Руководитель службы стандартизации ЦКБ «Айсберг» вспоминал: «Сложность рабочего проектирования и без того непростого корабля усугублялась тем, что основной радиоэлектронный комплекс «Коралл», для которого создавался корабль, разрабатывался Минрадиопромом одновременно и параллельно с кораблем. При этом разработчики комплекса не всегда осознавали проблемы, связанные с существенными переделками в рабочем проекте, и их возможное негативное влияние на мореходные и иные качества уже спроектированного корабля. А изменения в системе «Коралл» шли нескончаемым потоком, при этом они зачастую касались не только документации. Нередко приходилось переделывать конструкции, уже воплощенные в металле и прошедшие этап испытаний. Это крайне негативно отражалось на взаимоотношениях проектантов с заводом-строителем. Тем не менее надо отдать должное корабелам за то, что ни конструктивный, ни архитектурный облик корабля от этих изменений не пострадал».
Корабелы и электронщики в поисках компромисса
Старт проекту 1941 «Титан» (эти четыре роковые для еще живущего поколения россиян цифры потом будут не раз вспоминать в связи с несчастной судьбой корабля) был дан в 1974 году: тогда к проектированию атомохода для «Коралла» приступило ленинградское ЦКБ «Айсберг» – автор всемирно известных атомных ледоколов серии «Арктика». Первым главным конструктором корабля, названного ССВ-33 «Урал», стал Александр Василевский. У американцев будущий корабль получил малопочтенный для русского слуха шифр «kapusta». В 1978 году Василевский ушел из жизни, и его сменил Владимир Тарасов. Первоначально аппетиты Архарова были непомерны: для размещения своей аппаратуры и персонала он хотел бы получить корабль длиной 400 м. Это метров на 70 длиннее американского атомного авианосца класса «Nimitz» и всего на 58 м короче самого длинного в мировой истории судна – норвежского супертанкера «Knock Nevis». Такое требование выполнить было выше возможностей советского судпрома. Начались непростые поиски компромисса. Сошлись на 265 м, и это для корабелов была предельная цифра. Когда уже спущенный на воду «Урал» потребовалось поместить в Кронштадтский док, выяснилось, что батопорт (ворота дока) за ним попросту не закрыть. Пришлось экстренно изготовить новый батопорт, слегка выгнутой наружу формы, чтобы прикрыть выступающую из дока корму этого монстра.