Расследование
Наркос по‑таджикски
Тонны героина, регулярно пересекающие в тайниках южную границу России, приносят хозяевам бизнеса десятки миллионов долларов. Героев, злодеев и подробностей в этой истории столько, что хватило бы на хороший сериал HBO.
В январе в Дубае слишком холодно, чтобы купаться, но воздух теплый — не ниже +15 °С. Туристы в это время года оккупируют бассейны, которые есть при каждом отеле. В одном из таких отелей зимой 2013 года остановился 35‑летний следователь ФСКН, майор Ренат Курамшин. Белое поло, брюки, ботинки за €50 — молодой майор мало чем отличался от любого другого выпускника юрфака. Вырос в Тамбове, перебрался в Москву сразу после выпускного и спустя 15 лет после переезда уже допрашивал в своем кабинете в Старосадском переулке (скрипучий паркет, фотографии иностранных коллег на стенах) курьеров, пойманных с самыми крупными партиями героина в стране. Вообще‑то насквозь простуженный Курамшин был первым сотрудником ФСКН, оказавшимся в ОАЭ в служебной командировке. До этой поездки никаких официальных контактов между правоохранительными органами России и ОАЭ вообще не существовало. Последним громким поводом для взаимодействия было убийство в Дубае Героя России Сулима Ямадаева, в причастности к которому местная полиция заподозрила другого Героя России — депутата Госдумы от Чечни Адама Делимханова. Ситуацию уладили в рамках исламского права после отказа родственников погибшего от претензий.
Курамшин лежал в номере и вспоминал, как потратил месяц перед Новым годом на подготовку к главной поездке в своей карьере. Ему предстояло забрать в Россию задержанного дубайской полицией Атобека Гулмамадова. Гражданин Таджикистана, прекрасно говорящий по‑русски, имеющий диплом юриста и предпочитающий одеваться в дорогие европейские бренды, должен был стать для ФСКН главным экскурсоводом в мир крупнейшего на постсоветском пространстве наркокартеля, поставлявшего афганский героин в Россию.
Наследство Боима
«Тонна», — улыбается ртом, полным золотых зубов, коренастый 40‑летний таджик Абдуллох. В спортивных штанах, застиранной майке и резиновых тапках — в глазах москвича он скорее сойдет за крепкого работягу-мигранта, чем за курьера, переносившего в рюкзаке товар на $50 тысяч. Меры веса — те немногие слова в его речи на фарси, которые понятны русскому человеку без перевода. Мы встретились с ним на мосту через горную реку возле кишлака в окрестностях Душанбе. Больше ни с кем в Таджикистане о наркотрафике не побеседуешь: даже местные журналисты и сотрудники правоохранительных органов стараются этих тем избегать. В Агентстве по контролю за наркотиками при президенте Таджикистана тоже говорить отказались, с извинениями вручив ведомственный журнал о результатах работы за 2015 год. Абдуллох, который тоже не называет своего реального имени, один из немногих, кто согласился говорить.
С 1993 года до начала 2000‑х, пока его не арестовали, Абдуллох зарабатывал на жизнь, перенося через заснеженный перевал по 20 килограммов героина в рюкзаке за плечами. Горными тропами он обходил посты силовиков, получая по тысяче долларов за каждую доставленную партию героина. Маршруты всегда были не из легких: однажды в целях безопасности ему пришлось заночевать прямо на снегу под открытым небом. Чтобы продержаться до утра и не вмерзнуть вместе с героином в ледник, ему пришлось вырыть в снегу углубление и жечь костер, в том числе из собственной одежды. Тонна, о которой говорит Абдуллох, это приблизительный вес всего героина, который только он один переправил из приграничных с Афганистаном районов в сторону Киргизии за семь лет. В 1990‑е перевозка наркотиков для многих мужчин в сельской местности стала едва ли не единственным способом прокормить свои семьи. Заработок Абдуллоха для жителя кишлака считался невероятно большим.
Но что‑то пошло не так: облава, приговор, десять лет строгого режима. Просить заказчиков о помощи было бессмысленно: пришлось бы отрабатывать не только потраченные на взятки силовикам деньги, но и стоимость утраченной партии, поэтому Абдуллох предпочел отсидеть.
Бывший курьер уверен, что его сдали конкуренты владельцев героина.
Услышав имя Боим, Абдуллох улыбается и кивает головой. «С Боимом тоже работал», — говорит он. О Боиме знает любой, кто знаком с темой трафика афганского героина на постсоветском пространстве. Под этим прозвищем в Таджикистане известен Ибрагим Сафаров — личность легендарная вроде местного Пабло Эскобара.
Бросив в 1990‑х карьеру офицера внутренних войск ради наркоторговли, уже к началу 2000‑х Сафаров дарил автомобили руководству МВД Таджикистана.
Короткая стрижка, крепкие плечи, поднятый кверху подбородок и уверенный взгляд — Сафарова в республике называли не иначе как «ночным президентом Таджикистана». Бросив в 1990‑х карьеру офицера внутренних войск ради наркоторговли, уже к началу 2000‑х Сафаров дарил автомобили руководству МВД Таджикистана, строил на родине рестораны, гостиницы, торговые центры и особняки.
Сейчас он отбывает 19‑летний срок в Красноярском крае. Его бизнес не мог остаться без хозяина. На смену Боиму пришел новый картель, членом которого был Атобек Гулмамадов, за которым майор Курамшин и приехал в Дубай.
Лидером новой группировки стал Джурабек Боймуродов. За семь лет ее существования оборот наркоимперии Боймуродова составил $42 миллиона (это только то, что насчитали следователи, разбиравшиеся в экономических схемах его картеля). Выходец из Таджикистана с мягкими чертами лица и большими внимательными глазами появился в Санкт-Петербурге в 1997 году. Свой отъезд с родины он объяснял знакомым «проблемами с какими‑то боевиками» из‑за прошлой службы в спецназе. Поэтому, мол, и перебрался в Россию, где мелкими партиями по собственным каналам толкал героин. С Ибрагимом (Боимом) Сафаровым Боймуродов познакомился в начале нулевых. Боим, согласившийся помогать «питерским» в налаживании каналов сбыта в монополизированной им Москве, даже не подозревал, что помогает своему будущему преемнику на посту главного наркобарона СНГ.
Собственно, и задержали Боймуродова и Сафарова в Москве вместе — оперативники скрутили обоих у станции метро «Аэропорт», но уже через день Боймуродова отпустили. Очень похоже, что в обмен на показания против Боима. Так это или нет, а после освобождения Боймуродов действовал быстро: присвоил себе 150‑килограммовую партию героина, о которой знали только он и задержанный товарищ, перепродал товар незасвеченным распространителям и только после этого скрылся в Таджикистане. Там, говорят, он быстро переоформил на себя часть недвижимости Сафарова и меньше чем за два года замкнул связи предшественника с афганскими поставщиками и распространителями в крупных российских городах на себя.