Анастасия Бегунова. Женщина в игре без правил
Никогда не стала бы давать это интервью, если бы за последний год мое имя столько раз не склоняли в прессе бывший муж и его мама - Татьяна Васильева.
-Народная артистка России публично заявила: якобы я растратила чуть ли не полмиллиона евро, принадлежащих ее семье, и увезла внуков в Германию, а она со своей стороны — отдала им квартиру... На такое трудно промолчать в ответ, и теперь я просто вынуждена защитить себя! И так терпела слишком долго... Удивляться уже перестала: начался мой брак «с Васильевыми» с обмана — он же и разрушил нашу семью. Наконец я готова разорвать искусно сотканную ими паутину недоговоренностей, умалчиваний и неправды...
— А как все начиналось? В газетах писали, что Филипп очень красиво за вами ухаживал...
— Меня довольно долго вводили в заблуждение, откуда берутся средства на эти ухаживания. Но действительно, начнем с самого начала... Познакомились мы с Филиппом в антрепризе «Белла Чао», в которую меня в 2006 году пригласил мой мастер, профессор Щукинского училища Родион Юрьевич Овчинников. Я играла внучку героини Татьяны Васильевой, а Филипп — моего жениха. Мы много гастролировали и года два были с ним просто хорошими друзьями, а Татьяной Григорьевной я всегда искренне восхищалась как актрисой, старалась чему-то научиться у нее в профессии.
Знала, что в антрепризу Филиппа пристроила мама — и это оказалось его единственным местом работы, как выяснилось впоследствии. Мне же Филипп поначалу выдал легенду: «Я театр, конечно, очень люблю, но еще зарабатываю бизнесом!» Якобы он вложился в какое-то дело и получает от этого проценты, то есть представлял себя человеком самостоятельным, абсолютно независимым от мамы.
И действительно вел себя как мужчина, о котором можно только мечтать: яркая внешность, выразительные глаза, красивый голос, хорошие манеры. Я каждый вечер замечала его в зале Театра имени Станиславского, где тогда работала. Васильев дарил невероятные букеты, интересовался, чем мне помочь. И однажды помощь действительно понадобилась: под новый, 2007 год у меня эвакуировали машину и я вспомнила про него — позвонила. Филипп тут же примчался, проявил себя как мужчина, на которого можно положиться. Я вдруг поняла, что он всегда рядом и уже больше, чем просто друг. С этого момента у нас и закрутился роман...
Прямо скажу, я была ослеплена таким красивым началом отношений — влюбилась! Через месяц, в феврале, я предложила съездить отдохнуть в Италию, где Васильев раньше не бывал. Мою инициативу он поддержал, хотя не отличается особенной любознательностью. Но в той поездке я этого не заметила — был живым, веселым, трогательным, и я чувствовала себя с ним счастливой. В Риме, выбрав романтический момент, посреди людной Испанской лестницы Филипп сделал мне предложение...
И тут я оказалась перед сложным выбором: накануне поступила в Лондонский университет искусств, мечтала пожить в другой стране, поучиться актерскому мастерству за границей и — как знать — может, уже работала бы в европейском кино или театре... Но это мечты о будущем, а в настоящем, совсем рядом — этот добрый здоровяк, который смотрит на меня как на принцессу, еще и демонстрирует серьезные намерения. Оба уже не столь юные, ближе к тридцати, я была готова к семье, хотела детей... И выбрала любовь — осталась в Москве ради Филиппа. А вскоре узнала, что у нас будет ребенок...
Все случилось слишком быстро, но меня это не пугало: казалось, что прекрасно знаю будущего мужа — все-таки мы столько гастролировали вместе. И Татьяна Григорьевна, когда стали встречаться, очень нас оберегала, окружила заботой: например если летели на гастроли, в самолете она старалась посадить нас рядом — хлопотала, бегала по салону, договаривалась. Поначалу Васильева поддерживала наш союз, я с легкостью вошла в эту семью, поэтому и представить не могла, насколько наши отношения могут перевернуться в будущем. Неприятие нарастало постепенно. Тут и ее подружки постарались, которые вообще любили посплетничать: до меня доходили слухи, дескать, Настя с сыном Васильевой только из-за денег и статуса.
И конечно, я была сильно обескуражена, когда поняла, что прибыльный бизнес Филиппа — не что иное, как мамин карман. Муж не мог, как раньше, изображать бурную деятельность, поэтому свое «дело» ему пришлось якобы закрыть. Да и думал, наверное: с ребенком на руках и беременная вторым (у наших сыновей разница в возрасте два года) жена уже никуда не денется.
— А как же шикарный подарок на свадьбу, покупка машины и загородного дома?
— Наша свадьба была скромной, присутствовало не больше пятнадцати гостей — фактически спокойный семейный ужин. Я даже платье купила себе не свадебное, с расчетом, чтобы и потом носить, — сходили с Лизой, дочерью Татьяны Григорьевны, на распродажу. Не было лимузинов и всей той роскоши, о которой говорит бывшая свекровь. Не подумайте, что жалуюсь, — меня это вполне устраивало, я разумно подхожу к тратам. Зачем выбрасывать деньги, если можно потратить их, например, на интересное путешествие? Сейчас понимаю, что могла бы настоять: «Хочу шикарную свадьбу!» — и мою просьбу осуществили бы. Но я этим не пользовалась.
Свекровь любила широкие жесты, но когда она говорит, что невестка ходила с ног до головы в бриллиантах, — это сильное преувеличение. Я получила от Татьяны Васильевой три подарка на важные вехи совместной жизни с Филиппом. На свадьбе она сняла с себя крестик с бриллиантами и повесила мне на шею. Еще в роддоме в честь появления первого внука вынула из ушей гвоздики с бриллиантиками и положила мне на ладонь. И когда у нас родился второй сын, Васильева сняла кольцо с бриллиантом — надела на мой палец.
Все подарки я получала от свекрови — видимо как символ того, что Татьяна Григорьевна последнюю рубашку ради семьи готова снять. Подобные жесты присутствовали и в ее отношениях с подругами: Васильева очень часто отдавала им свои вещи. Однажды и мне подарила пальто: «Хочешь — возьми, мне не очень подходит». Она действительно была щедра, только после развода все перевернулось: меня за эти подарки стали обвинять. Но я ведь у свекрови их не выпрашивала! И вообще была в своих запросах скромна.
Рожала в обычном роддоме — бесплатно, правда, по договоренности со знакомым врачом, хотя была возможность лечь в элитную клинику, но я на этом не настаивала. Имя Иван для старшего выбрали по святцам, а второго сына, Григория, свекровь попросила назвать в честь своего отца. И я это с радостью поддержала.
После появления первого малыша Татьяна Григорьевна предложила Филиппу поменяться квартирами, за что мы были ей очень благодарны. Свекровь переехала в «двушку», которую купила сыну, предоставив свою четырехкомнатную на Таганке нам. К слову, Васильевы никогда ее не любили: Татьяна Григорьевна получила это жилье от Театра Маяковского и возмущалась его неудобным расположением — совсем рядом Садовое кольцо, где всегда шумно, ругала недостаточно высокие потолки, планировку...
Поскольку детям действительно лучше было бы в более благоприятном районе, я взялась за поиски и полтора года искала выгодный обмен. Нашла чудесный вариант на Патриарших прудах. И Татьяна Григорьевна была согласна, но я чувствовала некое напряжение, потом поняла, что подруги ей на меня продолжали наговаривать, наталкивали на подозрения: ведь получалось, что мы улучшали жилищные условия будучи в браке. Не было с той стороны абсолютного доверия...
Решив квартирный вопрос, я взялась за строительство загородного дома. На участке, купленном матерью Филиппу, уже давно стояла «коробка», которую не хотели достраивать. Мне же казалось: раз начало положено, надо довести до ума и пользоваться. И Татьяна Григорьевна согласилась, что внукам лучше расти на свежем воздухе. Несмотря на то что у меня на руках был грудной ребенок, я встречалась с прорабами, выбирала дизайн интерьеров. Выяснила, что свекровь обсчитывали, и поставила ее об этом в известность. Муж действительно подарил мне машину, но часть денег была выручена за продажу моего автомобиля, а вторая, как выяснилось позже, взята у мамы. Филипп спрашивал например: «Тебе кожаный салон?» — я отказалась, старалась максимально сэкономить. Но и этот подарок мне до сих пор припоминают.
— Васильева рассказывала в одной телепередаче, что пока вы работали в Театре имени Вахтангова, ее сын сидел с детьми, жертвуя своей карьерой.
— Я уже говорила, за счет кого привык жить Филипп, сама же привыкла работать. Но Татьяна Григорьевна, похоже, хотела содержать нас обоих. Может, пыталась таким образом оградить меня от своих ошибок: сама всю жизнь на гастролях, съемках, ей было не до воспитания Филиппа...
Свекровь, видимо, всегда откупалась за недостаток внимания к сыну. В моем случае заходила издалека: сетовала, что в театре меня не ценят, дают мало ролей. Но я успевала и дома, и на работе, нельзя сказать, что дневала и ночевала в театре. Хотя и вышла на сцену через две недели после родов второго ребенка, кормила обоих долго — одного до года, второго до двух лет. Отказывалась ради семьи и от съемок, и от ролей. Как-то детей надо было вывезти на море — закалить (часто болели весной в период авитаминоза), и я не выпустила спектакль в театре, хотя уже был сшит костюм, готова афиша, но это никто во внимание не принимал. Свекровь же спокойно могла назначить съемку в день рождения Филиппа. И когда мы спрашивали «Нельзя ли перенести?» — в ответ слышали: мол, ни в чью честь работу отменять не буду!
Из того, что писали обо мне, может сложиться впечатление, что я случайный человек в профессии. Но это не так. Впервые вышла на сцену в восьмом классе. На базе нашего лицея создали драматический театр, где я с четырнадцати лет официально получала зарплату. Наш худрук Вадим Решетников говорил: «В театр не приходят, в него попадают, как под трамвай». Хотя ближе к родному городу были театральные вузы Новосибирска и Екатеринбурга, я ставила для себя самую высокую планку: если учиться на актрису — то в Москве, в Щукинском училище, если играть на сцене — то Вахтанговского театра! И обе мечты осуществила.
На поступлении в комиссии сидел Владимир Этуш и просил девушек перед читкой показать ноги, если юбка была слишком длинной. Когда вышла — сразу сама подняла подол до коленок: «Подхожу, можно начинать?» Этуш рассмеялся. Я поступила к прекрасному педагогу Родиону Юрьевичу Овчинникову и училась на курсе с Сашей Устюговым, Григорием Антипенко, Славой Манучаровым, Сашей Ребенок, Петей Федоровым... Все сейчас успешны и востребованы в профессии. С девчонками у нас сложилась четверка, как у героинь «Секса в большом городе»: Ольга Ломоносова, Марина Александрова, Яна Соколовская и я. Дружим до сих пор. Вместе учились, вместе тусовались, впоследствии вместе рожали. Вечно что-то придумывали: чтобы не стоять в очереди в магазине, мне как-то подложили воздушный шарик под кофту, а Слава Манучаров изображал заботливого мужа: «Пропустите беременную женщину, ей плохо!»