DreamWorks
Полет нормальный
Двадцать шесть лет, год в статусе премьера Большого театра. Все главные роли в основных балетах страны – его: Спартак, принц Зигфрид и Роберт в «Лебедином озере», Курбский в «Иване Грозном», Хозе в «Кармен-сюите». Денис Родькин рассказал «Снобу» о конкуренции, отношении к творческим неврозам и имиджу в соцсетях.
Первым делом невольно смотрю на обувь: фотографий Родькина «в штатском» не так много. На одном из самых «летучих» танцовщиков балета – белые Nike Air Force. Его имидж вне сцены сложно представить. Редкие посты в инстаграме, в фейсбуке по одной записи в месяц, а то и в два – в основном фотоотчеты с выступлений. Никакого мелькания на вечеринках с селебрити; быт – за занавесом. Сегодня каждый хоть самую малость известный артист пестует свой сетевой образ и монетизирует его как может, заигрывая с публикой. Денис ухмыляется на мои комментарии его соцсетей: «А что нужно показывать – что я ем на завтрак? Самому сложно заниматься своим публичным имиджем, я не знаю механизмов. У нас есть пресс-служба – наверное, это она должна делать. Подойдите к любому человеку за соседними столиками и спросите, кого из артистов Большого театра он знает, – назовет Цискаридзе и Волочкову. Не знаю, что должна сделать пресс-служба, чтобы изменить эту ситуацию. Да и нужно ли ее менять. Балет – закрытое искусство, и превращение его в попсу, возможно, не приведет ни к чему хорошему». Так считает премьер Большого, хотя танец Сергея Полунина в клипе под самую известную песню Hozier стал большим событием в поп-культуре, Полунин же снимается для Dior и Marc Jacobs, год назад выходит американский сериал «Плоть и кости» про балетную кухню, Puma делает кампанию с балеринами – какое уж там закрытое искусство.
Неформального Родькина скорее можно найти на страницах других танцовщиков со всего мира – многие желают сфотографироваться с невероятным русским, к которому на Западе относятся как к уникуму, а на Востоке – как к богу. Просто русские после постановок Григоровича – к ним начинают готовиться еще со школы – могут все. А вот иностранцы к нашей хореографии не готовы: «После нашего репертуара мы готовы ко всему и можем танцевать французскую, датскую хореографию – да какую угодно».
Денис говорит, что танцовщику в России состояться очень сложно: «Много есть историй о том, как люди, которым в училище прочили большую карьеру, приходили работать в театр и оказывались там не нужны, потому что у них не хватало определенных данных для роли. Например, молодой человек может быть способным, прыгучим, но для принца ростом не вышел, а для роли шута, наоборот, крупноват. Такие девочки, мальчики уезжали за границу и делали там прекрасную карьеру. Там диапазон возможностей больше: можно станцевать принца Зигфрида при росте ниже ста семидесяти. Не только в Большом, но и в России вообще такого просто быть не может».