«Количество параллелей неправдоподобно огромное»
Сценарист Александр Родионов о сериале «Чистые», проститутках и хулиганах в 1903 году

На платформе Wink выходит авторский сериал Николая Хомерики «Чистые» — история о нелегальном борделе в Петербурге 1903 года. Дореволюционное ретро давно стало безопасной территорией для российского кинематографа, который избегает разговора о современности. Но «Чистые» при всем желании трудно обвинить в эскапизме. Николай Хомерики вместе со своим постоянным соавтором, кинодраматургом Александром Родионовым, главным голосом российской новой волны («Все умрут, а я останусь», «Свободное плавание», «Сердца бумеранг»), используют исторический сеттинг, чтобы выразить на экране состояния, вполне знакомые современникам. Фасад обреченной империи показан здесь глазами бесправных героинь, находящихся в рабстве у хозяйки и мечтающих обрести свободу. О проституции в дореволюционной России, исторических параллелях и недобром карнавале Александр Родионов рассказал Константину Шавловскому.
Как проект «Чистые» появился в вашей жизни?
Николай Хомерики — мой товарищ, и в разные годы я с большой радостью писал с ним сценарии к некоторым его фильмам. И есть такая особенность, что, когда Коля что-нибудь мне говорит написать, я сам не понимаю как, но сразу хочется это сделать и обычно в итоге и пишу. Так и тут случилось. Этот проект начался до меня, с замысла, в основе которого, как я понял, был роман Амфитеатрова «Марья Лусьева». Наша с Колей история оказалась совсем другой. Но мы взяли темой то, что стало поводом и для книги Амфитеатрова: тайная, нелегальная проституция. В Российской империи проституция была легальной и регламентированной, нелегальным было не само занятие проституцией, а те многоликие форматы, в которых проститутка (сама или с помощью хозяйки) избегала официального статуса, находила способ остаться в глазах общества чистой — или хотя бы внешне сохранять эту чистоту. Об одном таком тайном предприятии в центре Петербурга 1903 года мы и написали эту историю.



В моем детстве по телевидению шел сериал «Петербургские тайны», снятый по другому дореволюционному бестселлеру — роману Всеволода Крестовского «Петербургские трущобы». Над сценарием «Петербургских тайн» трудилась вся ваша семья — ваша мама Елена Гремина, отчим Михаил Угаров и дедушка Анатолий Гребнев. Вы его пересматривали для вдохновения?
Нет, но это дорогая для меня часть моей жизни и памяти. Я тоже тогда был подростком, он писался родителями на моих глазах, и все его серии я читал, а потом смотрел с большим увлечением. Может быть, эта память и любовь до сих пор помогают мне, когда случается работать с XIX и началом XX века в кино. Не столько из-за «Петербургских тайн», сколько потому, что моя семья — и мама, и особенно Михаил Угаров писали пьесы про то время и про тех людей. Их работа была основана на каком-то их личном поиске, волнении, на каком-то мысленном перемещении в ту реальность, надо сказать, очень убедительном. Они работали с тем пространством и с тем языком, искали способы для адекватной адаптации его к слуху современного им зрителя. А это сложная задача, потому что очень многое в устном языке того времени сегодня воспринимается нами на слух как ложь, как фальшь. И многие вещи, будучи документальными, в принципе невоспроизводимы.
Например?
Все, что связано с народным языком или, наоборот, с вежливыми обращениями. Вообще путешествие языка между сословиями. Вот хочется какой-нибудь пример интересный привести, а в голову почему-то лезет только то, как я пытался понять, когда появилось слово «пешедралом».
И когда же?
Уже после Гражданской войны, поэтому в «Чистых» вы его и не встретите. Вместо него — «пешкодером», потому что это слово было тогда. А вот слово «куклим», которым в то время на жаргоне обозначали фальшивый паспорт, я так и не решился дать персонажам в речь, наш слух его не считает и не поймет, оно документально и при этом за пределом интуитивно понятного.



Насколько я понимаю, вы были относительно свободны во временных рамках — действие «Чистых» легко представить как во время коронации Николая II, так и в начале Первой мировой. Почему вы выбрали 1903 год?
1903 год появился поначалу случайно — в этом году произошла реформа закона о проституции, когда минимальный возраст женщин, которые могли ей заниматься, подняли до 21 года. Поскольку наша история о нелегальной проституции, 1903 год выглядел очень хорошим годом: реформа, пытающаяся гуманизировать и упорядочить этот ад, оказалась толчком для роста нелегальной практики.