Вид на Гору. Новый спектакль Богомолова в Электротеатре «Станиславский»
Новый спектакль Константина Богомолова в Электротеатре «Станиславский» — «Волшебная гора» по одному из самых известных произведений Томаса Манна — вызвал неоднозначную реакцию: одни ругают режиссера на чем свет стоит, другие видят в его эксперименте новую театральную реальность и глубокий философский этюд на тему смерти. Разобраться с тем, что представляет собой спектакль, попыталась для «Сноба» Дарья Андреева.
Несмотря на то что многие не увидели никакой связи между спектаклем Богомолова и заявленным в названии романом, Томас Манн тут есть, он незримо присутствует в самом духе спектакля. Текста как такового нет, сюжет отсутствует, главных героев не сыскать с фонарем. Но тот, кто читал книгу, знает, что в ней фабула имеет весьма второстепенное значение. Юноша Ганс Касторп приезжает к своему брату, проходящему лечение в туберкулезном санатории в швейцарских Альпах, и сам задерживается в нем на целых 7 лет. За это время с ним происходит полная духовная трансформация. Помимо серьезной влюбленности в русскую пациентку, герой встречает в этом лечебном заведении людей с совершенно различными жизненными позициями. Именно их философские споры и становятся главным идейным стержнем романа, основной движущей силой. Отразившая кризис европейского мышления в XX веке, «Волшебная гора» до сих пор считается одной из ключевых книг для понимания культурных метаморфоз прошлого столетия. Отправной точкой для спектакля Богомолова послужила тема болезни и умирания. Во времена Томаса Манна вылечиться от туберкулеза было практически невозможно, поэтому с «волшебной горы» можно было отправиться только на небеса.
То, что режиссер совсем «отвлекся» от сюжета, продиктовано в какой-то степени характером самой книги, призывающей читателя задуматься над сложными и во многом неприятными для ума и сердца вопросами. И вот в самую гущу этих «неприятных» тем, прямо с порога, режиссер и окунает зрителя. «Отторжение» спектакль вызывает в первую очередь потому, что добрую его половину (а он длится всего полтора часа) ровным счетом ничего не происходит. В коробке сцены, напоминающей то ли заброшенный сарай, то ли страшную больничную палату, то ли вообще тюрьму, с голубыми, бурыми, коррозийными разводами (художник Лариса Ломакина),