Роман с горой Юнгфрау, или Приключения «Сноба» в фитнес-кэмпе в Швейцарии
Корреспондент «Сноба» решила дать ЗОЖу шанс и отправилась в Интерлакен тренироваться с видом на горы и озера вместе с кандидатом в «первые джентльмены» России Максимом Виторганом
Никогда не могла представить себя в Швейцарии. Потому что Швейцария для меня — это глянцевая белизна снега, которую царапает шипованными ботинками Джеймс Бонд. Это «Арт Базель» и часовой салон там же, в Базеле, где присматривают подарки патриарху и пресс-секретарю президента. Это Санкт-Мориц — паломничество русских нуворишей и их случайных спутниц. Моя цель поездки в Швейцарию была неочевидной — немножко подкачать мышцы.
«Жируха среди качков — это должно быть мило», — так я думала, присоединяясь к модному фитнес-кэмпу Pro Trener. Идея совмещения туризма и спорта кажется привлекательной все большему числу россиян, правда, марафоны по пустыням и вокруг вулканов и кругосветные путешествия на велосипедах — удовольствие для средней трети среднего класса и выше, а также для прирожденных воинов. Фитнес-кэмпы куда милосерднее к начинающим адептам ЗОЖа. К тому же трекинг в горах и водные процедуры на озере увлекательнее монотонных упражнений на беговой дорожке или в бассейне. Муж кандидата в президенты, актер Максим Виторган так и втянулся в спорт (заметили, как сильно он похудел?), а прожженный рок-н-ролльщик Сергей Мазаев, который также ездит на кэмпы Pro Trener, втянул в фитнес-туризм свою жену. Я, впрочем, была уверена, что даже самый ласковый тренер не убедит меня отжаться на фоне Альп хотя бы разок.
Место назначения — Интерлакен, курорт с трехсотлетней историей, расположенный, как можно понять по его названию, между двух озер, окруженных горными хребтами. Виторган вез с собой гречку. Потому что — где в Швейцарии гречка, основа русского ЗОЖ? Там стейки из говядины, баранины и конины, толстые, кровавые и парализующие, холодная овсянка с яблоком, по-научному мюсли Бирхера, клубника размером с кулак и шоколад.
Город Интерлакен разделен пополам железной дорогой, ведущей в Берлин, и речкой, которая спускается с гор, утекает в Нидерланды и впадает в Северное море. Окружающие его озера — Тун и Бриенц — выглядят как 3D-графика или перефотошопленные картинки из туристических проспектов. Они настолько гладкие и бирюзовые, что не сразу получается принять это как данность, а не обман зрения. Но они не смогли выдержать в моих глазах конкуренцию с Юнгфрау. «Это Юнгфрау», — менеджер отеля указал на далекий белоснежный пик, частично скрытый двумя черными покатыми горами, напоминающими медвежьи спины. Юнгфрау — значит, молодая женщина, созревшая для брака невеста, семья которой коллективно стережет ее целомудрие и при этом старается выставить «товар лицом» перед кем надо. Невозможно отделаться от этих ассоциаций, глядя на белый ромб в просвете меж двух коренастых верзил. С наступлением сумерек Юнгфрау начинает ежеминутно менять свой цвет, сначала на сливочный, потом на персиковый, потом вспыхивает оранжевым яблочным боком, розовеет и гаснет. На фоне ночного неба пик переливается синим с серебром.
Тренер Дима Озерский, суровый к Виторгану и к молодому кудрявому архитектору из нашей группы, не истязает меня, понимая, что я рискую развалиться, если побегу. Поэтому после плавания я валяюсь на пригорке с травинкой в зубах и смотрю, как нынешний кандидат в «первые джентльмены» с малиновым лицом делает отжимания с прыжком на фоне бирюзового озера Тун с одинокой черной уточкой, затем перехожу в руки грека-инструктора веревочной тропинки, а после него — к американцу, который ставит меня на сап. Плавание на сапе — небольшой доске, ускорение которой задает двуручное весло, — оказывается не таким простым, как казалось на картинках, и волна от каждого проплывающего вдалеке парохода заставляет меня трястись и шлепаться в воду. «Хорошая работа, Джулия», — кричит с середины озера американец.