Рассказ Инги Шепелевой, который можно прочитать как феминистский хоррор

СНОБ18+

Евгения

Каждую неделю Илья Данишевский отбирает для «Сноба» самое интересное из актуальной литературы. Сегодня мы публикуем рассказ Инги Шепелевой, который можно прочитать как актуальную русскую сказку или как феминистский хоррор. Сожаление и тоска по нежности, взаимопониманию и поддержке оборачиваются страшной историей перерождения.

Инга Шепелева

 

Иллюстрация: Diana Ong/Getty Images

вышла марина в луга и поля при полной луне и
стоит под звездным небом вся в говне

в правой руке приданое
в левой смертное

меж руками тело тлеет нежное стройное великолепное

вышла марина во поле на свой бабий бунт
в картонных латах на голове алый бант
мимо пасеки шла мимо огорода и
теперь стоит вся нарядная вся из народа

А. Анашевич

Мне приснилась Юлька Иванова. Это очень странно, потому что видел я ее в последний раз в десятом классе. Она тогда отказалась на выпускном со мной *******, а потом ее родители в Брянск увезли. Я настаивал, конечно, чуть было ее не это самое, но она как-то вырвалась, что ли, не помню. Классная девчонка была, до сих пор жалею, что ей не вставил. И тут вдруг снится мне, как живая. Сидит такая на пеньке в нарядном платье и ножнички маленькие в руках держит, смеется, щелкает ими, ласково приговаривает: «Иди сюда, маленький мой, Женечка, иди сюда, котеночек, иди, хороший». Ну я подхожу, ***** не понимаю, тянет меня к ней просто и все. Тогда тянуло — и сейчас, во сне. Как будто у нее под кожей сияющей магниты зашиты, а я — из железа, колени мои из железа. Ну я и иду на зов ее, ноги утопают во мху, еле ногами двигаю, как под водой. Подхожу, стою над ней, а она снизу вверх смотрит, смеется, волосы с лица откидывает и ножничками щелкает. Расстегивает мне штаны, спускает их до колен, а сама улыбается, облизывается, берет в свою маленькую ручку мой член и начинает его отрезать. Режет его и все смеется тонко так, как ручеек журчит. Я пошевелиться не могу, во мху увяз, ору как резаный, а Юлька все чик-чик, чик-чик, щелкает и смеется, щелкает и смеется, и кровь моя на нее сверху льется. Отрезала, встала, смотрит на меня — смелая, дерзкая. А на ладошке у нее мой сморщенный *** синий лежит. Она размахнулась и выкинула его далеко, за деревья. Подошла ко мне вплотную, пальчиком кровавым по щеке провела и исчезла. Проснулся от крика, весь в поту. Так орал, что Наташка подскочила.

—Ты че, — шепчет, — Жень, перепил вчера, что ль.

А я весь дрожу, прямо колотит меня. Она мне лоб потрогала, говорит:

— Все, приплыли. Жар у тебя, Жень.

За градусником побежала, тридцать девять и пять показал.

После этого сна я слег. Две недели ничего не помнил, себя не помнил. Наташка рассказывала — метался, благим матом орал, плакал, как ******. А главное — никто не знает, чем я таким болел. Нутро огнем горит, глаза сухие, во рту пожар. Простыни кулаками загребаю, плачу, зову кого-то, как будто в лесу потерялся, но зову не мать, не Наташку, не детей своих, не Юльку эту, сучку малолетнюю, чтоб ей пусто было в Брянске ******, пятнадцать лет прошло, ***** мне сниться и *** мне отрезать во сне. Кого зову, короче, непонятно. В общем, чертовщина какая-то. Жена моя, Наташка, даже подумала — сглазил кто, может, порчу навел или что, женские их предрассудки, короче. К бабке ходила, но та ее на порог не пустила, иди, говорит, отсюда, бедная. Уходи лучше.

Ладно, провалялся я, короче, две недели таким макаром, и вдруг как рукой сняло. Проснулся вдруг утром бодрый, Наташка спит еще, спиной ко мне повернулась и храпит. Я думаю, нет, Юлька, курва, ***-то на месте, стоит ***-то. Пристроился к ней сзади, как обычно, думаю, слава тебе, господи, что все это сон. Стянул с нее трусы, вставил. А она вдруг обернулась ко мне. И что-то со мной стало странное. Обычно оборачивается тоже, постанывает или, если не в духе, отпихивает, слышь, говорит, дети проснулись, не лезь, боров, эй. А тут — просто смотрит. И я смотрю в глаза ее и вижу вдруг эти глаза как будто впервые — синие, подернутые утренней пеленой, влажные. И так мне странно стало ее *****, я прекратил сразу, обнял, по голове погладил.

— Ладно, — говорю, — Пойду.

А она такая:

— Жень, а че ты так на меня посмотрел?

— Как посмотрел?

— Это все от болезни, наверное.

— Как посмотрел-то, Наташ?

— Да как-то… как женщина.

— Ты че, *********?

— Да не матерись ты, дети спят.

— Совсем уже, что ли. Совсем бабы с ума посходили.

— Ну прости, прости. Ты на работу, да? Чувствуешь себя как?

— Хорошо, пошел я.

—Поешь там чего-нибудь, найди в холодильнике, я полежу еще полчаса.

— Да не хочу я.

Думаю, это от того, что мы с ней седьмой год женаты. Тут уж что только не померещится. Даже здоровому надоест — Наташка да Наташка, а после болезни тем более всякое в голову лезет. Была она когда-то резвой, прыгала, как коза, на танцах, ноги задирала. Ноги-то ее я и полюбил. Ну, как полюбил — сиськи большие, лицо красивое, что еще надо. И ноги эти. Сейчас отяжелела, конечно. Двоих пацанов мне родила. Все на рынок бегает, кастрюлями громыхает. Что там у нее еще, не знаю. Обычная жизнь, короче. Если бы не глаза эти. Вроде и раньше смотрел на нее, а не видел как будто ничего такого. Грусть какую-то, что ли. Черт знает что. Думаю, поеду к Вальке в обед. Валька — это новая баба моя, любовница, вроде того. Недавно начали, скоро три месяца как. Мужики знают, отпускают меня из мастерской, одобрительно смеются, по плечу хлопают. Валька — баба что надо, на отшибе живет, недалеко от нашей автомастерской, а мы на трассе, за городом. И вот получается, что на полпути она как раз от дома до работы. Заехал, мотор заглушил, спрятал машину под навес. Сделал свое дело. Она не такая, как Наташка, темпераментная, или как это. Орет, как резаная, дом свой, поля кругом, никто не слышит. Наташка орет и петухи орут, птицы орут, трава от ветра пригибается. Ну то есть раньше я о траве не думал. Какая ***** трава, что я, Пришвин что ли, пейзажи описывать, *****, когда такая баба. Что она, кто она, я не знаю. Слухи разные ходят, но мне-то что, лишь бы давала. Решил я, значит, у Вальки немного после болезни восстановиться, необходимо мне это было. Приехал сначала в мастерскую, мужики выбежали все:

— Что с тобой было, Женек, ты что, коньки отбросить удумал?

—Да *** его знает, вирус, наверное.

И под машину залез. Полдня ковырялся. Про сон, конечно, не стал им рассказывать. Все равно не поймут, засмеют еще. Надо же такой бред увидеть. Сдали тачку, пивас открыли, закурили. Наташка мне обед еще с вечера собрала, но я есть не стал, совсем мне есть не хотелось. Выпил бутылку в три глотка, сел в «Ладу» свою и погнал. И так было мне интересно ехать, даже странно. Вроде дорога привычная, столько лет гоняю туда-сюда, я тот отрезок трассы как свои пять пальцев знаю. А тут — то ли от пива меня повело, то ли что. Хотя вряд ли от пива, я могу семь бутылок за раз выдуть и водкой запить, вот что-что, а бухать я умею. Не знаю, короче, с чего меня так накрыло, не могу даже сказать, что именно было странно — солнце низкое, рыжее, птица то сядет на асфальт, прямо посреди полосы, то взлетит, взметнется, и с ней вместе что-то во мне вдруг ухнет вверх, под облака, как на карусели, что ли. Как будто влюбился я, или что. Или температура опять, я даже лоб себе потрогал. Нет, холодный, влажный. В пот меня бросило от солнца этого или еще от чего. Тишина вокруг, только мотор гудит, я окна открыл, ветер вроде свежий, но душный какой-то. Валькин дом приближается, вижу, все больше и больше становится, вот уже крыльцо видно и ее видно. Она стоит на крыльце, ждет, может, тазик у ног ее красный пластмассовый, подол платья развевается.

— Явился — не запылился, — орет, — где ж ты пропадал, ***** мой ненаглядный?

Я под навес встал, заглушил мотор, вылез из машины и на нее смотрю. Она тазик подняла, прижала к бедру и тоже смотрит на меня, криво так ухмыляется.

— Пойдем, что ль, — говорит и подмигивает мне. Оборачивается и идет, не дожидаясь. Задом крутит. Ну я за ней, в дом зашли. Там прохладно у нее, стены толстые, старый дом, как она здесь одна живет, кто она вообще такая, как я к ней попал. Вроде помню, а вроде и не помню ничего.

— Жрать хочешь? — спрашивает, ставит на стол кастрюлю.

— Болел я, — говорю.

— Простудился, что ль, или зараза какая?

— Хрен его знает. Кошмары снились мне, Валь. Думал умру.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Послушный ребенок – несчастный ребенок? Что на самом деле означают детские капризы и истерики Послушный ребенок – несчастный ребенок? Что на самом деле означают детские капризы и истерики

Автор методики развития эмоционального интеллекта у детей «Академия Монсиков» о том, что тревожные взрослые предъявляют подчас слишком абсурдные требования к собственным детям

Forbes
5 мужских заблуждений о йоге 5 мужских заблуждений о йоге

Глядя, как вы расстилаете коврик и «приветствуете солнце», ваш мужчина снисходительно посмеивается? Он уверен, что йога – «девочковое» занятие, а вот «тягать железо в зале» – занятие для настоящих мужчин? Теперь вы знаете, что ему ответить. Пять популярных среди мужчин мифов развенчивает инструктор по йоге Лилия Карцева.

Psychologies
Сельская аристократия Сельская аристократия

Оба участника не растеряли качеств, которые отличали премиальные универсалы

Quattroruote
«Господи, благослови Milky Way»: о несладкой жизни основателей Mars «Господи, благослови Milky Way»: о несладкой жизни основателей Mars

Чем живут скрытные миллиардеры из семьи Марс

Forbes
Тайная связь Тайная связь

Как решали проблему сохранения важных сообщений в тайне от посторонних глаз

Дилетант
Роза ветров. Отрывок из романа Роза ветров. Отрывок из романа

Фрагмент из исторического романа Андрея Геласимова «Роза ветров»

СНОБ
Россия vs Америка: где дешевле жить Россия vs Америка: где дешевле жить

Семья с уровнем доходов среднего класса США в России окажется банкротом

СНОБ
Все любят Дональда Все любят Дональда

Евгения Микулина оппонирует женщинам, которым омерзителен Трамп

GQ
«Я победил Брюса Уиллиса». Виктор Сухоруков о новом «Физруке» «Я победил Брюса Уиллиса». Виктор Сухоруков о новом «Физруке»

Виктор Сухоруков — о роли отца, об обидах, о запое и о несчастной любви

СНОБ
Cadillac XT5 – Lexus RX 350 Cadillac XT5 – Lexus RX 350

Оба готовы составить конкуренцию «большой немецкой тройки»

АвтоМир
Правила жизни Райана Гослинга Правила жизни Райана Гослинга

Правила жизни Райана Гослинга

Esquire
Kickstarter: Oculus Rift Kickstarter: Oculus Rift

Как появился Oculus Rift и почему он стал популярен?

CHIP
Будем признательны Будем признательны

Александр Железняков знает, как не прогневить правосудие

GQ
Карьера менеджера Карьера менеджера

Как Владислав Мартынов стал предпринимателем, инвестором и блокчейн-энтузиастом

РБК
«Мне удалось невозможное: я справилась с болезнью, которую считают неизлечимой» «Мне удалось невозможное: я справилась с болезнью, которую считают неизлечимой»

Она доказала: если мечтаешь жить полной жизнью, возможно всё

Cosmopolitan
Эмма Клайн: Девочки Эмма Клайн: Девочки

Фрагмент «Девочек» Эммы Клайн

СНОБ
Ваби-саби: простенько и со вкусом Ваби-саби: простенько и со вкусом

Три упражнения, чтобы поверить в собственную уникальность

Psychologies
Дональд **дак Дональд **дак

Промежуточные итоги правления самого одиозного президента Америки

GQ
Уйди, позитивный! Уйди, позитивный!

Почему пессимистом быть выгоднее

Maxim
Просто я лучше всех Просто я лучше всех

Женщины редко любят себя безусловной любовью. Но это можно изменить

Cosmopolitan
Выход есть. Как выживают люди, потерявшие все. Часть 4 Выход есть. Как выживают люди, потерявшие все. Часть 4

Как быть, если родила в чужом городе сына от алкоголика?

СНОБ
Повернуть время вспять Повернуть время вспять

Морщинки – история нашей жизни. Но обязательно ли рассказывать ее окружающим? Любые признаки старения, будь то морщины, пигментация или дряблость кожи, говорят о пренебрежении. Как к окружающим, так и к достижениям науки. А значит, о нежелании работать над собой. Когда же нужно начинать бороться за свое лицо?

Psychologies
Мечта детства Мечта детства

Топ-менеджеры «Ростсельмаша» отправляются в поля обслуживать свою технику

Популярная механика
Спать меньше, успевать больше Спать меньше, успевать больше

Как высыпаться и чувствовать себя бодрой за 5–6 часов сна

Лиза
Рене Зеллвегер. Преображение Рене Зеллвегер. Преображение

Оскароносная Рене Зеллвегер решилась на полную перезагрузку

Караван историй
Ай, болит! Ай, болит!

Ольга Севастьянова расспросила солиста Hurts Тео Хатчкрафта о счастье и любви

Cosmopolitan
«Применить встречный прием — вот главный путь к победе» «Применить встречный прием — вот главный путь к победе»

Президент Монголии рассказал российскому Forbes о борьбе, бизнесе и экономике

Forbes
В погоне за брендом: недетские страсти В погоне за брендом: недетские страсти

Ребенок копирует любимого героя из известного мультика. Насколько это опасно?

Лиза
Дело в пояснице: 4 шага к здоровью Дело в пояснице: 4 шага к здоровью

Боль в пояснице – весьма распространенная неприятность. Чаще всего решение этой проблемы откладывают на потом: «у всех болит», «ничего страшного», «потерплю, само пройдет». Знакомо? Специалист по китайской медицине Анна Владимирова предлагает простой и понятный план действий, который позволит избавиться от боли и повысить качество жизни.

Psychologies
Раздел собственности Раздел собственности

Как устроен каршеринг в России

Quattroruote
Открыть в приложении