Утром двери, вечером стулья
У предпринимателя Вадима Груничева в Костроме под одной крышей живут две зеркально противоположные модели бизнеса, в каждой из которых он ищет новые возможности для роста
Что может быть общего между массивной входной дверью, выполненной по индивидуальному заказу искусными мастерами, с сервисом квалифицированной установки у клиента и стулом из раскроенной на фрезерном станке фанеры под забавным брендом «Квик Клик», который едет к покупателю в плоской коробке и собирается вручную, как простой детский конструктор, без использования шурупов, гвоздей и молотка? Общее только тридцатилетний владелец этих двух бизнесов Вадим Груничев, который в дополнение к сложному, но устоявшемуся наследственному дверному делу решил заняться продуктом, который по способу изготовления и продвижению на рынок является зеркальной противоположностью дверям. Своего рода эксперимент, в котором молодого бизнесмена больше всего привлекла возможность использовать современные средства продаж через маркетплейсы и минимальные производственные расходы.
О том, почему и как набирает обороты мебельный проект «Квик Клик», который спустя два года после запуска при инвестициях в 3 млн рублей обещает выйти на годовую выручку около 50 млн рублей, а также о перспективах «кондового» дверного бизнеса, почти исчерпавшего клиентскую базу в родном городе Костроме, Вадим Груничев рассказал «Моноклю».
— Вадим, в 2016 году вы унаследовали от отца компанию «Полимерстройсервис», которая к тому времени уже больше двадцати пяти лет зарабатывала на производстве входных дверей по индивидуальным проектам. Что вас не устраивало в этом бизнесе?
— Поначалу я не хотел ничего менять. Компания не была для меня каким-то новым незнакомым местом, в студенческие годы я здесь летом подрабатывал на столярном участке, на сборке и установке дверей, а после окончания учебы два года работал менеджером по продажам, причем весьма успешно, так как у нас была сформирована сильная школа продаж. Поэтому бизнес я знал и продукт наш тоже, но вот в менеджменте немного плавал, поэтому первые пару лет моя роль сводилась к тому, чтобы наблюдать, слушать, вникать в производственные процессы. Тем более что в компании осталась команда отца, хорошие, надежные ребята, часть из них — соучредители, часть — просто сотрудники, которые работали чуть ли не с основания бизнеса. Мне надо было разобраться, как и что работает, к тому же не было и чувства полноправного, легитимного руководителя. Принимать решения, выстраивать стратегию я начал где-то в 2021 году, после того как открыл свой бизнес и понял, что значит быть директором, предпринимателем.
— Что это был за бизнес?
— Кальянная, она просуществовала два года, я ее продал, когда началась пандемия. В какой-то момент в России и в нашем городе кальянная индустрия пошла в рост, это был сильный мировой тренд. Мы собрались с друзьями и втроем, в партнерстве, открыли свое заведение, так как нам нравился такой формат отдыха и общения. Подумали, что если мы почти ежедневно ходим в кальянную и в месяц оставляем там энную сумму, то почему бы не запустить аналогичный проект, не сделать его лучше?
Стартовые инвестиции составили четыре миллиона рублей на всех, сейчас это было бы порядка 12 миллионов рублей. Вот там я получил первый опыт предпринимательства, научился руководить людьми, выстраивать маркетинг, принимать решения и брать ответственность на себя. Понял, чем эта деятельность отличается от работы менеджера по продажам, который дальше определенных рамок не выходит, сидит в красивом кабинете и занимается хоть и важной, но рутинной работой.
Долгое время к наследству отца я относился, как к хрустальной розе, — это подарок, пусть стоит под колпаком. А после полученного опыта мои мысли поменялись, я увидел, что роза живая: тут можно шипы подрезать, тут листья пожухлые убрать. Понял, что с какими-то людьми мне работать некомфортно, что какие-то проекты не нравятся потому, что просто не нравятся, и заниматься ими я не хочу.
Во-первых, мы были расфокусированы, у нас был большой продуктовый портфель: кроме входных дверей делали лестницы, кованые изделия, межкомнатные двери, занимались металлообработкой, лазерной резкой. Оборот составлял порядка 60–70 миллионов рублей, в коллективе 70 человек, работали с застройщиками, дилерами, вели свою розницу. Вот такой большой огород разных дел и товаров. Я проанализировал бизнес и понял, где больше прибыльность, где наша основная сила, чем мы интересны рынку. Оказалось, что это изготовление входных дверей на заказ уровня комфорт- и бизнес-класса — вот на них и надо концентрироваться. Мы отказались от тендеров, от экономсегмента, от всех направлений, которые не двери. Попрощались с некоторыми людьми, дали им золотой парашют, кто-то выбрал парашют в виде части команды, оборудования, и сейчас они ведут свой бизнес, к примеру делают лестницы. А я сразу почувствовал облегчение: сократился штат людей и, соответственно, число управленцев, стало проще работать с графиками, организовывать бизнес-процессы.
Во-вторых, задумались о масштабировании бизнеса, рассматривали разные варианты, так как до этого умели только свою розницу открывать. Да, мы были региональным лидером, по данным одного из исследований, в Костроме 80 процентов семей живут за нашими дверьми, а в Ярославле каждая вторая дверь изготовлена «Полимерстройсервисом». Дверь — продукт длительного использования, ее ставят на десять-двадцать лет, а наши двери служат и того дольше: есть заказчики, которые спустя почти тридцать лет обращаются к нам за тем, чтобы мы им замок смазали или отделку посовременнее сделали. Так что наше хорошее качество стало одновременно ловушкой: клиенты кончились! Не то чтобы совсем, но их уже не так много, как в жирные годы.
Поэтому было принято решение идти в Москву. Но как? Вариант собственной розницы отвергли быстро, как и франшизы. Можно было бы начать сотрудничать с мультибрендовым дилером, но, скорее всего, это был бы слабый дилер, у которого представлены сорок компаний и ни одной, в которой он уверен. И тут на мероприятии по базовым стратегиям я услышал про маленькую компанию из Вологды, которая занимается керамикой и зашла со своей продукцией в «Леруа Мерлен». Я подумал: если у них это получилось, почему не получится у меня? Никто из моих коллег не верил, просто отмахивались, а вот получилось. Два года я занимался этим проектом. И мы зашли в «Леруа Мерлен» не на полку, склад или сток, а вместе с ними открыли новое направление — дверь под заказ через проектный центр. По сути, мы продали им не продукт, а нашу бизнес-модель.
— Круто. Как же вы их убедили?
— Через тернии пробивался к руководству компании, к разным людям в отделах. В конце концов они оценили мою харизму, продукт и бизнес-план. Сейчас мы представлены с нашей продукцией в 48 из 81 магазина «Леруа Мерлен», прежде всего в Москве и Московской области, Санкт-Петербурге, Краснодаре, Ярославле, Иваново, Владикавказе. И везде это индивидуальные заказы, отвечающие ценностям нашей компании в подходе к качеству и продукту. Через «Леруа Мерлен» за два года реализовали порядка двух тысяч дверей, это совсем немного, учитывая, какой есть потенциал роста. Но вместе с тем мы понимаем, что для сети это новое направление, некомфортное, в каких-то моментах им приходится себя ломать, перестраивать бизнес-процессы. И мы им в этом активно помогаем. Более того, они даже хотят перестроить бизнес таким образом, чтобы 25 процентов их суммарного товарооборота приходилось на товары под заказ. Уже появились окна под заказ, натяжные потолки, террасы, ванны. Мы тоже прирастаем в объеме по экспоненте, появляются «заряженные» руководители отделов в «Леруа», которым это интересно, и наш стартап развивается. В 2023 году оборот дверей по сети, не считая нашей розницы, составил 46 миллионов рублей. Сетевая розница не панацея