Как помирить Израиль и Палестину
Два государства для двух народов или одно государство для двух народов? Почему арабы и евреи столько лет не могут ужиться в Палестине и какие варианты прекращения насилия предлагают политики
Майская гроза, разразившаяся на Святой земле, заставила мировое сообщество достать уже запылившуюся папку с делом о палестино-израильском мирном урегулировании. Интифады палестинцев меняют порядковые числа, названия, но не цели. Израильтяне по-прежнему придерживаются тактики жестких ответов. Теракты и вовсе обыденное явление для жителей «осажденной крепости». После очередного витка насилия мировое сообщество опять задается вопросом об «окончательном решении» арабо-израильского конфликта. Что же мешает найти компромисс после стольких лет кровопролития?
Двугосударственное решение
Наиболее часто упоминаемый формат мирного урегулирования палестино-израильского конфликта — так называемое двугосударственное решение. «Формула большинства» — «два государства для двух народов» — рассматривалась еще британцами в конце 1930-х. Затем, после передачи вопроса о Палестине в Организацию Объединенных Наций, она легла в основу Резолюции Генассамблеи ООН № 181/II от 1947 года о разделе Палестины и создании еврейского и арабского государств.
Но идея «не зашла», и вновь об этой формуле заговорили в 1988 году, когда в ходе XIX сессии Национального совета Палестины были утверждены два очень важных документа: Политическое коммюнике и Декларация независимости. Их важность заключалась в том, что они официально признавали ключевые международные документы ООН и опирались на них. Это означало, что палестинцы собираются строить свое национальное государство, признавая при этом право на существование еврейского государства.
Особые надежды на этот формат возлагались и в 1993 году, после того как был запущен двухступенчатый «процесс Осло». И в 2000-м, когда в Кэмп-Дэвиде прошла первая в истории палестино-израильская встреча на высшем уровне между премьер-министром Израиля Эхудом Бараком и главой Палестинской национальной администрации Ясиром Арафатом при посредничестве американского президента Билла Клинтона. Тот саммит был аллюзией на встречу Менахема Бегина и Анвара Садата в далеком 1978-м, в результате которой между Египтом и Израилем было подписано мирное соглашение, действующее до сих пор.
Но искра мира, проскользнувшая между палестинцами и израильтянами, была раздута надеждами на него в очередной пожар. Обе стороны получили насилие. Началась вторая интифада палестинского народа. Несколько лет Израиль сотрясали жуткие бомбовые теракты, а он отвечал войсковыми операциями.
Эвакуация еврейских поселений из Газы, предпринятая Ариэлем Шароном впоследствии, также не помогла решению конфликта на двугосударственной основе и лишь привела к силовому вакууму, который заполнили исламисты из «Хамас» и другие радикалы. Переговоры об урегулировании конфликта в «духе Осло» велись постоянно. Но каждый раз срывались: сторонам не нравились предварительные уступки, и каждый их шаг в сторону от соглашений усложнял диалог. Не помог делу и Дональд Трамп. Его «сделка века» оказалась неприемлемой для палестинского руководства.
Что же заставляет нас скептически смотреть на двугосударственное решение?
Глубокий политический кризис в Палестинской национальной автономии (ПНА), заложенный в фундамент ее политического строительства. Западный берег реки Иордан — витрина ПНА — находится под контролем «Фатх». Режим Махмуда Аббаса морально устарел, он привел к маргинализации и деградации политических институтов ПНА. Сектор Газа, формально входящий в состав автономии, подчиняется радикалам из «Хамас». Чем слабее «Фатх», тем больше популярность исламистов и на Западном берегу. Они успешнее работают с молодежью и радикализируют ее. Они борются за Иерусалим, статус которого для них также «неделим». Властям в Рамалле приходится вновь откладывать выборы, что только усугубляет кризис.
Если режим «Фатх» падет, и в Рамалле укрепятся радикалы из Газы, Израиль не будет вести с ними никакого диалога об урегулировании конфликта на двугосударственной основе. Если «Фатх» удержится и все же создаст коалиционное правительство с «Хамас» (что трудно себе представить на данном этапе), то и в этом случае шансы на переговоры с Израилем малы.
А что, если вернуть израильскими штыками власть «Фатх» в Газу? Израиль пока что явно не собирается этого делать, поскольку в таком случае ему придется надолго увязнуть в наземном конфликте в анклаве. А «Фатх» в этом случае может быть окончательно признан коррумпированным «пособником» израильтян.
Впрочем, есть и положительные примеры из прошлого, когда позиция палестинских радикалов по отношению к Израилю менялась. После того как в 1970-е Организация освобождения Палестины (ООП) получила признание со стороны арабских государств как законный представитель палестинского народа и статус наблюдателя на Генеральной ассамблее ООН, добившись полноправного участия во всех «ближневосточных встречах» под эгидой международной организации, изменились и сами желания ООП. Они становились менее радикальными и более прагматичными. В итоге, когда в ходе первой интифады лидеры организации почувствовали свою победу, они решили легализовать себя в рамках процесса мирного урегулирования. И вышли на переговоры с израильтянами.
Как вариант, можно включить наиболее умеренных представителей «Хамас» в состав делегации «Фатх» (если те, конечно, согласятся). Вопрос вот в чем: откажется ли «Хамас» от террористической деятельности? Если да, то как скоро? Сумеет ли она добиться того же от других группировок Сектора Газа?
Сложность заключается и в выдвигаемых участниками конфликта предварительных условиях. И если для мирового сообщества предварительные условия — это популизм и риторика, то для враждующих сторон — гарантии. Гарантии выживания. Уступки могут стоить не только кресла, но и жизни.
Другие противоречия
Но даже в случае переговоров возникают и другие неразрешимые противоречия. Как быть с землей?
Важно понимать, что еще в XIX веке еврейское национальное движение отличалось от шведского или английского тем, что обретение собственного независимого государства мыслилось евреями через получение собственной территории и распространения на нее политических прав. «В следующем году в Иерусалиме» — вот многовековой девиз евреев.
Аналогичный подход к решению своего национального вопроса присущ палестинским арабам. Особенно той их части, что живет в лагерях беженцев. Суть этнотерриториального конфликта заключается в том, что и евреи, и арабы отождествляют свою национальность с одной и той же территорией. Территориальный вопрос — ядро палестинского национализма и еврейского сионизма.
После того как в результате Шестидневной войны 1967 года Израиль занял Западный берег, он начал проводить политику «свершившихся фактов». Помимо введения военного контроля, строительства новых поселений Израиль старался интегрировать эти земли в израильскую экономику: на территориях была введена в обращение израильская валюта, распространены различные субсидии. На этих землях развит мелкий и даже средний бизнес. Построена всевозможная инфраструктура, даже университет.
При этом основным покупателем товаров и услуг, произведенных на территориях, является сам Израиль, поскольку многие страны ввели бойкот на импорт товаров, производимых израильскими поселенцами за «зеленой» чертой. Помимо экономических связей есть и сакральное значение этой земли, особенно для религиозных сионистов.
Даже если абстрагироваться от этнотерриториального фактора (священность земли Иудеи и Самарии для евреев), переселить поселенцев в «материковый» Израиль» будет сложной задачей. Сейчас в этих поселениях живет, по разным оценкам, от 400 до 600 тыс. человек (если учитывать районы Восточного Иерусалима). Непонятно, куда их переселять, где найти им жилье, кто им компенсирует затраты и кто заплатит за их абсорбцию.
В то же время поселенцы представляют особую группу израильского общества: они высокопатриотичны, взгляды большинства из них базируются на основе философии религиозного сионизма. Это общество гомогенно, семьи многодетны. Поселения дают до трети всех резервистов армии. Получается, в философско-политическом смысле это аванпост Израиля на Западном берегу, легализация сакрального права на землю. Чем больше поселенцев — тем больше земли под контролем и тем лучше демографический баланс. В случае вынужденного размежевания это весомые аргументы.
С другой стороны, поселенцы зачастую подвергаются критике, в том числе со стороны различных властных и армейских группировок. Эта группа становится все более монолитной общиной со своим собственным укладом. Большинство поселенцев служили в армии, умеют обращаться с оружием и владеют им. Попытка их выселения неизбежно откроет ящик Пандоры и спровоцирует насилие.
Возникает и другой вопрос: а подрядчик ли Израиль в строительстве независимого арабского государства? Бен-Гурион считал, что нет. Рассматривали этот вариант, но отказывались от него по разным причинам и другие поколения израильских руководителей. Во-первых, с кем должен договариваться Израиль — с «Фатх», «Хамас», ООН или США? Во-вторых, согласие создать палестинское государство означает признать границу до 1967 года, требования всех резолюций. Возможно, придется даже пустить миротворцев ООН, снять пограничный контроль с границей Иордании на Западном берегу или отменить морскую блокаду Газы. Израиль, возможно, также будет вынужден выплатить компенсацию беженцам. В-третьих, если приводить умеренные силы в создаваемое палестинское государство, то придется идти войной на радикалов.
Даже если Израиль решит уйти с ряда территорий, убрав военный контроль с упомянутых границ и передаст всю ответственность за оставленную территорию на откуп международным наблюдателям или миротворцам ООН — разве это гарантирует всеобщий мир? Размещение после войны 1956 году Чрезвычайных вооруженных сил (ЧВС) ООН на Синае и даже создание буферной зоны ООН на границе Египта и Израиля не принесла мир последнему. Миротворцы оказались бесполезны. Примеры других миссий наблюдателей и миротворцев в различных уголках мира, в том числе в самом сердце Европы, доказывают, что на них лучше не надеяться.
Возможно, есть выход и из этой ситуации. К примеру, воспользоваться формулой предоставления Израилю неких гарантий, как это сделал в 1957 году американский госсекретарь Джон Даллес. Формулу стоит только модернизировать и заменить переменные. Например, выдвинуть два условия.
Первое: войска ООН не должны покидать занимаемые территории до тех пор, пока между палестинским государством и Израилем не будет заключено соглашение о мире. При этом ЧВС ООН не могут быть выведены в одностороннем порядке.
Второе: властям Израиля и его гражданам должен быть предоставлен свободный проезд до тех поселений, которые не будут подлежать плану размежевания. Возможно, Израилю также будет предоставлено право свободного проезда и пересечения границ создаваемого палестинского государства с арабскими странами. Все то же самое, если переставить местами переменные, можно предложить и палестинской стороне.
«В следующем году в Иерусалиме» — вот многовековой девиз евреев. Аналогичный подход к решению своего национального вопроса присущ палестинским арабам. Территориальный вопрос — ядро палестинского национализма и сионизма.
Двуединое государство
Альтернативная формула разрешения конфликта — построение единого арабо-еврейского государства. Более того, она появилась на свет одновременно с решением разделить британскую Палестину. Это так называемый план меньшинства, который в итоге не был одобрен ООН в ноябре 1947 года. Каким он предстает перед нами в 2021 году?
Нереализуемым. Как распределить квоты в правительстве, парламенте и силовых структурах? Как решить проблему палестинских беженцев? Как свернуть строительство поселений и за какой чертой: «голубой» или «зеленой»? Что делать с радикалами из Сектора Газа — как их интегрировать в общество? Это будет простое унитарное государство? Сложное унитарное государство? Тогда сколько в нем будет автономий и какие из них будут иметь некоторые атрибуты государственности? А может, это будет федерация или даже конфедерация?
Говоря о создании двуединого государства на любой основе, в первую очередь нужно обратить внимание на социальные проблемы, которые есть у еврейского государства. Скорее всего, в составе новой гипотетической политической единицы именно оно в виде автономии будет иметь наибольший удельный вес, станет тем самым ядром интеграции. Как минимум его экономической основой.
В последние годы отношения с арабской улицей было испорчено политикой Нетаньяху, направленной на окончательное закрепление статуса государства как еврейского. Это приводит к раздражению, палестинской пропаганде, радикализации молодежи, снижения роли уже сложившихся арабских авторитетов, выгодных Тель-Авиву.
В Израиле нет четкой программы интеграции даже израильских арабов — подчеркну, не арабов с территорий, а своих, внутренних. Это и бедуины, и друзы, и палестинцы. Не подконтрольны сейчас властям в Иерусалиме и мечети: подавляющая часть имамов — «негосударственные».
А как быть самим арабам? Как им совмещать двойную лояльность: с одной стороны, Государству Израиль (или будущей еврейской автономии в составе двуединого государства), с другой — палестинским ценностям? На фоне маргинализации власти светских лидеров в Рамалле и ощущения своей чуждости израильскому обществу усиливается исламизация палестинских арабов и их самоидентификация со всем комплексом палестинских проблем.
Предоставить автономию арабским гражданам во всех смешанных городах? Нет, это означает потерю территорий и контроля за этими районами. Игнорировать? Нет, иначе выйдет то же самое. В ходе нынешнего витка палестино-израильского конфликта противостояние арабской и еврейской молодежи вылилось в уличное насилие во многих смешанных городах. Это происходило не только в населенных пунктах, находящихся на так называемой социальной периферии (например, в Лоде). Уличные беспорядки отмечались даже в относительно спокойной и богатой Хайфе.
Еще один вопрос возникает, когда мы говорим о построении двуединого государства. Как быть с созданием политической мифологизации для такого государства? Оба народа связывают себя с этой землей тысячелетней историей. В то же время каждый народ считает эту территорией своей. И только своей. И чтобы создать новое государство нужен новый миф. Однако история взаимоотношений между арабами и евреями на этой земле — кровь и насилие.
То же самое касается и конструирования некого «плавильного котла». Израиль с 1950-х годов пытался выстроить сложную и работающую систему по абсорбции иммигрантов. И у него ничего не вышло: даже еврейская община Израиля не стала гомогенной, она до сих пор сохраняет свою эклектичность и фрагментированность, что порой приводит к столкновениям внутри самой общины. Более того, до сих пор в Израиле среди различных групп евреев сохраняется социально-экономический и культурный разрыв.
Это связано как с определенными ошибками политического руководства (например, в 1990-е в страну прибыла беспрецедентная алия из бывшего Советского Союза, в большей своей части секулярная, но она была отдана на откуп министрам от религиозных партий), так и с нежеланием или проблемами при интеграции со стороны самих групп репатриантов.
Фрагментирована и арабская улица. К тому же арабы чаще зависят от патриархальных, по сути феодальных, клановых связей. Это благоприятная среда для распространения радикальных идей. Клановость ведет к манипуляциям и непредсказуемости общины. С ней тяжелее договариваться, интегрировать ее в общество.
Возможно, помочь созданию двуединого государства может фактор экономической связи палестинских и израильских земель — тот, что мешает построить два государства для двух народов. Даже в Газе имеет хождение израильская валюта, анклав зависит от поставок с израильской территории. Например, экономический союз двух автономий или федераций (еврейской и арабской) может стать прелиминарным шагом к созданию уже непосредственно следующей политической единицы, которая позволит создать более устойчивое и стабильное палестинское государство.
Другая проблема, стоящая перед лицом создания двунационального государства, — вопрос о принятии конституции. Непонятно, как это осуществить даже со стороны будущей израильской автономии. Отсутствие у современного Израиля конституции — результат компромисса, на которой пошел Бен-Гурион после создания независимого еврейского государства по отношению к религиозным партиям. Принятие конституции могло открыть ящик Пандоры в вопросе о государственном статусе Израиля: это светское или религиозное государство? Имеющийся статус-кво с тех пор нарушен не был. В конституции единого государства, которая станет гарантом мирного сосуществования двух народов, скорее всего, придется прописывать все нюансы, чтобы этот вожделенный мир не нарушался.
История не роман, и мир не сад
В ходе недавней эскалации вскрылись извечные проблемы. По злому року судьбы все совпало: эвакуация палестинцев из квартала Шейх-Джарах, окончание священного для мусульман месяца Рамадан, палестинские провокации на Храмовой горе и столкновения с израильскими полицейскими, празднование Дня Иерусалима, политический кризис в Израиле и ПНА. И это на фоне радикализации палестинской молодежи и сложностей с ее интеграцией и абсорбцией в израильское общество. Впрочем, ужасна не сама нынешняя ситуация.
Ужасен факт, что решения нет. Гордиев узел конфликта не будет разрублен ни завтра, ни через годы. Мешает обилие проблем, относящихся к чувствительным областям всех участвующих сторон конфликта. Невыгоден мир и идеологическим антагонистам Израиля в регионе — Турции и Ирану. Зачем им лишаться своих прокси? Прямой конфликт между странами невозможен, это утопия, а вот гибридный формат чем не modus operandi?
Когда мы говорим о необходимости трансформации мифологем и самоидентификации, мы должны понимать, что этот процесс должен быть закамуфлирован в традиционные для того или иного общества лексику и понятия. Важным шагом на пути интеграции арабов в жизнь Израиля является светское образование как контрдействие против исламизации. Точно такое же правило должно действовать в отношении еврейских ультрарелигиозных общин. В этом тоже заключается проблема, так как дихотомия израильского общества (религия и секулярность) заложены в фундамент самого государства (компромисс между Бен-Гурионом и «Агудат Исраэль»). Таким образом, нужно преодолеть социально-экономическое и культурное неравенство как внутри еврейской и арабской общин, так и в целом между ними. В этом случае тогда лучше употреблять концепт «эмансипация».
Ослабить палестинскую самоидентификацию и сделать протест разрозненным можно только в результате исчезновения направляющих и объединяющих организаций и, что куда важнее, — исчезновения цементирующих взгляды идей. Палестинская идентичность строится на столь же мощном историческом нарративе, как и у евреев. Тем более в последние годы, ввиду роста популярности радикальных исламистских идей, исторический нарратив стал тесно переплетаться с религией. Но это проходил и сам Израиль, когда был еще «государством в пути». Так что ключ есть.
Что касается этнопсихологии арабов, то ее отчетливо понимали многие израильские деятели разных эпох. Предельно точно, кажется, это сформулировал лидер реформистского сионизма Зеэв Жаботинский в своей статье «О железной стене» 1924 года: «…вытеснение арабов Палестины, в какой бы то ни было форме, считаю абсолютно невозможным; в Палестине всегда будет два народа…». И далее: «Примирители в нашей среде пытаются уговорить нас, будто арабы — или глупцы, которых можно обмануть “смягченной” формулировкой наших истинных целей, или продажное племя, которое уступит нам свое первенство в Палестине за культурные и экономические выгоды… Фантазия о том, что они добровольно согласятся на осуществление сионизма в обмен за культурные или материальные удобства, которые принесет им еврейский колонизатор, — эта детская фантазия вытекает у наших “арабофилов” из какого-то предвзятого презрения к арабскому народу, из какого-то огульного представления об этой расе как о сброде подкупном, готовом уступить свою родину за хорошую сеть железных дорог. <…> Каждый народ борется против колонизаторов, пока есть хоть искра надежды избавиться от колонизационной опасности».
Что касается вопроса о возращении беженцев, то всерьез поднимать его нет смысла. Во-первых, если беженцы решат вернуться — это грозит Израилю изменением этнического баланса (не в его пользу). Во-вторых, куда их возвращать? В Израиле по разным причинам все еще не расселены даже многие бедуинские деревни. Здесь интересной, хоть и спорной, кажется формула, выработанная израильским представителем Эйтаном и министром обороны Трансиордании Фавзи аль-Мульки летом 1949 года в ходе переговоров в Лозанне, — «территории в обмен на беженцев». То есть чем больше Израиль готов уступить территорий, тем меньше беженцев он должен принять. Эта формула может быть использована в случае нахождения у власти в будущем палестинском государстве умеренного руководства.
Возможно, интересным окажется подход, который предлагают в своей статье «Американская помощь Израилю: истоки, структура, динамика» российские исследователи Д. А. Дегтерев и Е. А. Степкин. Он основывается на теоретико-игровом анализе американской помощи Израилю и Египту. В своем исследовании они отмечают, что «выигрыши сторон ежегодно возрастают после очередного транша американской помощи и соблюдения перемирия»: «При данной структуре игры обоим игрокам выгодно продолжать ее как можно дольше». При этом, чтобы стороны не нарушали перемирие, дабы получить сверхприбыль, страна-донор не должна вводить конкретные временные рамки оказания помощи. Проще говоря, исследователи делают вывод, что «США выгодно поддерживать все стороны конфликта на Ближнем Востоке (Израиль и арабские страны) в уверенности, что американская военная помощь будет длиться вечно».
Как минимум трижды американская администрация рассматривала экономическое давление как призыв к Израилю следовать в фарватере снижения эскалации. Один такой случай имел место быть в 1953 году, когда по просьбе ООН Белый дом ненадолго решил заморозить экономическую помощь еврейскому государству. Это случилось после того, как Израиль совершил рейд в иорданскую деревню Кибия в ответ на убийство палестинцами женщины и ее двух детей. Тогда американцы посчитали, что действия израильской стороны были непропорционально жестоки.
Второй случай произошел в феврале 1957 года. Президент США Эйзенхауэр на встрече с конгрессменами указывал на связь между предоставлением Израилю финансовой помощи и деэскалацией в израильско-египетских отношениях. В третий раз США погрозили «дубиной» в конце 1981-го, когда кнессет и кабинет министров решили распространить израильское законодательство на Голанские высоты. Тогда американская администрация заморозила действие Меморандума о взаимопонимании в области стратегического сотрудничества и поставки самолетов F-16. Впрочем, стоит быть честными: со временем такие акции американских властей стали иметь лишь раздражающий, а не устрашающий эффект.
Еще один вариант снижения интенсивности конфликта — осуществление строгого контроля со стороны международных органов за расходованием средств, выделяемых ПНА в рамках многочисленных программ помощи (особенно за теми финансовыми потоками, которые направляются в Газу).
Смогут ли США оказать давление на Израиль? Двенадцатого мая в New York Times вышло примечательное интервью с известным американским военным специалистом Марком Перри, в котором рассматриваются отношения Вашингтона с Израилем. Перри приводит интересную мысль: поддержка еврейского государства больше не носит в США двухпартийный характер. Беспрекословная протекция исходит сейчас лишь от республиканцев (прежде всего от евангелистов), но не от демократов.
По его мнению, это происходит с 1990-х годов, процесс эволюционирует и может в ближайшем будущем повлиять на формулу отношений США с Израилем, что, в свою очередь, положительно отразится на урегулировании палестино-израильского конфликта. Данная формула предполагает не «безусловную/безоговорочную» (unconditional) поддержку Израиля со стороны США, а «обусловленную» (conditional), например за счет обязательств уважать палестинским арабам. Смысл в том, что израильское руководство, осознавая, что поддержка со стороны Вашингтона «небезусловна», станет действовать куда более дипломатично и осмотрительно. Как успешный кейс Перри приводит возвращение ОАЭ и Саудовской Аравии к «неофициальным/секретным переговорам» (back-channel diplomacy) с Ираном.
Еще один интересный подход к урегулированию предлагает бывший глава Моссада Эфраим Халеви. Он приводит в пример сюжет Войны Судного дня, когда Израилю удалось переломить ход сражения и победить. И напоминает, что, несмотря на успех, развитый израильтянами, Египет провел военный парад, тем самым символизируя свою победу. Так зачем переубеждать египтян, если им тоже было приятно считать себя победителями?
Халеви имеет в виду, что формула win-win, где обе стороны чувствовали себя победителями, помогла сторонам сесть за стол переговоров и «вести их с позиций равенства». Это отчасти напоминает то, как «Хамас» и Израиль объявили об очередном перемирии после «майской грозы»: и те и другие объявили о своей победе.
Здесь можно выделить еще один подход к проведению мирных переговоров — так называемую родосскую формулу. Своим названием она восходит к первой попытке урегулирования арабо-израильского конфликта. В 1949 году на острове Родос под одной крышей в «Отеле Роз» были размещены делегации арабских стран и израильтян. Переговоры проходили при посредничестве Ральфа Банча (посредника ООН по Палестине). Их уникальность была в том, что каждая сторона сохраняла лицо, по-своему интерпретируя формат переговоров.
Для израильтян они были прямыми (делегации жили вместе и, естественно, пересекались), для арабов, наоборот, непрямыми (они пользовались услугами Банча). Со временем этот подход стал довольно утилитарным и универсальным: «родосскую формулу» стали применять при решении многих конфликтов.
Гипотетически «новым Родосом» может выступить Москва. Российские власти на протяжении почти всей истории современной России предлагают использовать московскую площадку в качестве платформы урегулирования конфликта. Вот и во время очередной эскалации противостояния «Хамас» и Израиля Россия предложила свои услуги посредника. Новую жизнь этим идеям, как показалось, вдохнул российский президент Владимир Путин. Четырнадцатого мая на заседании Совета безопасности России он заявил, что «это происходит в непосредственной близости от наших границ и напрямую затрагивает интересы нашей безопасности».
В прошлый раз, когда российский лидер говорил нечто подобное про вооруженный конфликт в Сирии, Москва действительно предприняла активные усилия как на полях различных саммитов, так и на сирийской земле. У России есть контакты со всеми участниками конфликта — Израилем, «Хамас» (в России она не признана террористической организацией), официальными властями ПНА в Рамалле. К тому же к переговорам Москва может подключить и традиционных региональных посредников — Египет и Иорданию. Авторитет России в регионе в последние годы значительно вырос.
Для того чтобы роль Москвы была более успешной, ей необходимо вести диалог с Ираном, Катаром и Турцией по этому вопросу. Именно эти региональные игроки оказывают наибольшее влияние на радикальные группировки в Секторе Газа. Они направляют в анклав (то есть в руки «Хамас» и «Исламского джихада») гуманитарную помощь, денежные потоки, делятся с радикалами военными технологиями. Нужно понимать, что быть посредником в столь запутанном конфликте — большая ответственность и риски для Москвы. Это важный тезис, учитывая, насколько зыбким порой оказывается фундамент диалога России с региональными державами в рамках конфликта в Сирии. Есть риск, что негибкая позиция или неудачи в рамках переговорного процесса могут поставить в зависимость от него
Еще один возможный и нужный формат урегулирования — консолидация сил мирового сообщества. Так считает и Москва. Обе стороны конфликта должны стать подотчетными коллективному механизму давления. Но для этого нужен сильный Совет Безопасности ООН. Как вариант — можно расширить «ближневосточный квартет» за счет включения в него авторитетных арабских стран. МИД России предлагает формулу 4 + 4 + 2 + 1: ближневосточный квартет (Россия, США, ООН и ЕС) + Египет, Иордания, ОАЭ, Бахрейн + Палестина и Израиль + Саудовская Аравия (как автор Арабской мирной инициативы). Опционально предполагается приглашение Лиги арабских государств. Но для этого нужна та самая «воля мирового сообщества».
Фото Jim Pringle/Associated Press; Ron Edmonds/AP/TASS; Associated Pressоо
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl