Горный ветер
Один из героев нашего проекта «Современники» – молодой писатель Ислам Ханипаев. Он по праву считается одним из ярчайших представителей «поколения тридцатилетних» в литературе. Специально для нового номера «Правил жизни» Ислам написал рассказ «Горный ветер», в котором его герой вспоминает события прошедшей жизни.
Дорогая Дидишка.
Не ругай меня, для меня ты всегда была Дидишка. Не получается у меня называть тебя Фаридой. С этим прекрасным именем ты для меня в миг становишься взрослой, но, видит Бог, я не готов смириться с этим. Никогда не буду готов.
Ты спрашивала о нашем знакомстве с бабулей. И мы всегда с ней отшучивались, что я ее украл. Что бросил в мешок и увез в горы. Да уж… Так вот, знай, я действительно ее украл. Увез в горы. Прятал я ее…
Впрочем, эту историю лучше рассказать. Прости за эту интригу и не ругай старика. Ты знаешь меня. Мне всегда не хватало твоего внимания, Дидишка. Ради улыбки своей внучки я был готов на все. И знаю, что, читая это, ты улыбаешься.
Ну ладно, история.
Год был тысяча девятьсот пятьдесят девятый. Я возвращался после обязательной службы в армии – домой, в родное село. План был простой: устроиться в милицию и следить за порядком. Видишь ли, на службе я заметил за собой две каким-то странным образом уживавшиеся в одном моем бренном теле черты. Я любил исполнять приказы и был в этом хорош, но проблема была в том, что исполнял я их по-своему. Ну не получалось у меня никак делать все по правилам. Бог наделил меня как отвагой, так и бойким, дерзким нравом. Ты ведь знаешь, как у нас в исламе: благо от Создателя, беды от самого себя. Этих бед с самого детства принес я немало и себе, и семье. Но как-то умудрился в армии показать себя не только с плохих сторон, но и с хороших. Нашел капитан мой на меня управу и поручал задания сложные и оттого интересные.
Ой, отошел я от истории.
Возвращаюсь я в родное село с друзьями своими.
– Камиль! – говорит мне на въезде в село Зубайр. – Ты подумай еще раз. Милиция – это, конечно, хорошо, но мой дядя – заведующий хозяйством всего Ахтынского района. Может, все же со мной? Хорошо заживем. Такой человек, как ты, ему сгодится.
– Ветроголовый! – усмехнулся Сейгид. Ветроголовым называли меня и за дерзкий нрав, и за шевелюру, которую ветер трепал во все стороны. Это сейчас я лысый, но в те времена мог похвастаться знанием моды! Да будет тебе известно, что во всем районе именно я первым променял широкий галстук на модный на Западе тонкий. За это многие меня сразу невзлюбили, а девушки, наоборот, отмечали мою необычность среди однообразного сельского люда.
– Да ну вас. Хотите из меня агронома сделать, – отмахнулся я. – Нет уж. Я хочу быть как неистовый горный ветер! – конечно, выразился я не так театрально, но хорошую историю не грех приукрасить. – Смеетесь. А смейтесь! Но я хочу заниматься чем-то и полезным народу, и интересным. Негодяев везде хватает. Буду ловить и в клетку сажать. А вы… – не успел я договорить, как увидел ее – красавицу, идущую по рынку в центре села. Да. Дочь райкома. Ну что это была за девушка! Назову ланью – посмеешься. Ручейком – тоже! Нет, она, именно она и была тем неудержимым ветром, а не я. Она проходила сквозь сельчан, заставляя всех отворачиваться будто от какой-то невидимой силы. Я сразу влюбился в нее.
Смешно тебе, наверное. Но не видел я никогда девушки такой красоты, а видел я многих, и нрав мой дерзкий привлекал множество девиц ко мне и в Ленинграде, и во всяком месте, куда служба меня занесет.
Впрочем, влюбился в красавицу не я один. Оба моих друга – и Зубайр, и Сейгид – тоже положили на нее глаз. Это сейчас у вас совсем другой порядок в отношениях, но мы, парни двадцати пяти лет отроду, чуть завидим красивую девицу – сразу начинали строить планы на совместную жизнь. Не думали мы по-другому. Тем более в горах Дагестана. Увидел девушку, кольнуло сердце – женись, не зевай!
В общем, все мы трое поняли, что жениться хотим на ней. Каждый клялся, как в сказках, что любит ее больше другого, но в споре нашем решения не нашлось. Никто не был готов ее уступить. А ведь я был почти готов. Несмотря на пожар внутри, Сейгиду, другу детства, я был готов услужить в любом деле и тут был готов посодействовать, но в последний момент сказал себе: «Нет! Такой красы могу в жизни никогда не встретить».
Ох, если бы я тогда уступил, все было бы сейчас по-другому. Мы-то с тобой, Дидишка, это понимаем. Хотя нет, ты пока не понимаешь всей цепи этих необычных событий, приведших к рождению твоего отца, а потом и тебя.
Так вот. С друзьями мы решили действовать честно. Не хитрить в делах сердечных и признать за красавицей право последнего голоса в выборе мужа. В выборе одного из нас! Более того, мы знали, что отец ее активно ищет для нее пару. Как же вовремя мы трое вернулись в родной Ахты!
План был, конечно, простой – сначала предстать перед ней во всей красе, а потом уже, следуя древней традиции, предложить ей руку и сердце. Да, несколько в обход отцовской воли. Идти к нему нам, не имеющим ни черта в карманах, не было смысла. В таких делах любовь зачастую берет верх. Любовь с щепоткой наглости.
Так вот, на дворе стоял март, и через пару дней должен был состояться праздник прихода весны – Новруз-байрам. Теперь-то его нечасто празднуют, но в те времена мы его очень любили. Устраивали соревнования, бросали камень, катались на лошади, стреляли в мишень, боролись на песке, конечно. Много было разных игр. Райком с семьей празднества бы не пропустил. Поэтому решили мы подготовиться и показать себя во всем, в чем горазды.
В день праздника настрой наш был несколько сбит известием о том, что среди десятка возможных претендентов на сердце красавицы (мы-то быстро вычислили каждого, кроме этого джигита) был и прославленный герой войны. Да, он только перемахнул за четвертый десяток и староват был для девушки семнадцати лет, но супруга его скончалась пару лет назад, а потому он, вылечив душевную рану, решил еще раз жениться. Детей от брака у него не было, поэтому не могу его винить в желании жениться вновь. Но отдать ему мою любовь?! Ну уж нет. Я не был готов так легко уступить место рядом с ней – пусть и такому весомому товарищу. Тем более что у нас было преимущество – с войны он вернулся с ранением, а потому в части соревнований участия не принимал и был скорее знатным гостем со своим «сердечным» интересом к празднику.
Показали мы себя что надо! Каждый был в чем-то хорош. Что Сейгид, что Зубайр, что я, в итоге названный победителем в общем зачете весенних соревнований. И я, и мои друзья пожали руку райкому, и кто взглядом храброго волка, кто лихо закрученными, как волны Каспия, усами, кто неистовой лезгинкой показали свой интерес к молодой особе.