Маховик эволюции
Эволюция жизни на Земле непрерывна и в этом смысле сравнима с вечным двигателем. Однако скорость маховика этого условного механизма непостоянна — в разные эпохи под гнётом обстоятельств он то замедляется, то разгоняется. Иными словами, массовое вымирание видов сменяется взрывным видообразованием, причём масштаб событий может быть как планетарным, так и локальным…
Через тернии к звёздам
Смысл этой древней мудрости в том, что путь к совершенству непрост. Идти к нему приходится, продираясь сквозь колючие дебри преград. Вот и история Земли — наглядная тому иллюстрация. Слишком уж часто, если не всегда, очередному витку прогресса предшествовала какая-нибудь экологическая катастрофа. Мы не погрешим против истины, если назовём Землю многострадальной. Глобальные экологические кризисы не раз сотрясали нашу планету. Причины могли быть внешние, например климатические, либо то были внутренние изменения, такие, как вызванная фотосинтетическими бактериями «кислородная катастрофа» и внезапное засилье покрытосеменных растений.
Потрясения неизменно приводили к тому, что природные сообщества не могли более существовать в прежнем виде. Дальнейшая их судьба складывалась по-разному. При медленных климатических изменениях растительные группировки могли уцелеть вместе со всем своим населением, постепенно отодвигаясь в районы с более благоприятными условиями. К примеру, при наступлении ледника лесной пояс смещался на юг. Там, где дело ограничивалось сменой места жительства, потери были минимальные. При отсутствии такой возможности природное сообщество прекращает своё существование. А когда пьесу снимают с репертуара, актеры задействуются в новой постановке либо остаются не у дел.
В нашем случае это означает, что потерявший среду обитания вид обречён на вымирание, если не сумеет вписаться в новое сообщество. Мамонты, жившие в злаковых тундростепях, бесследно исчезли вместе с этими ландшафтами. Такая же участь постигла и некоторых других крупных и мелких животных. Тогда как прочие уцелели, освоившись в изменённых условиях либо переехав на новый адрес. Северные олени, овцебыки, песцы, лемминги приспособились к обитанию в болотистой тундре. Зубры, лоси, волки, росомахи адаптировались к жизни в находящемся южнее лесном поясе. Бизоны, сайгаки, куланы, верблюды, сурки, суслики перебрались в ещё более южные степи.
Вот как всё произошло. В ледниковую эпоху климат в арктических областях был холодный и сухой. В этих условиях на севере возникли обширные злаковые степи, давшие приют так называемой мамонтовой фауне. Именно там жили шерстистые носороги и саблезубые тигры.
Во время «оттепели» климат сильно увлажнился, отчего мамонтовые прерии превратились в одно большое моховое болото. Южнее, где тоже были открытые пространства, зазеленели хвойные леса, вернувшиеся после ледникового периода на исходную позицию. Величественным травоядным гигантам просто не осталось места, а хищники, понятное дело, исчезли вместе с ними. И тут уместно вспомнить о счастливой участи родственных мамонтам слонов — их-то места обитания сохранились.
Случались на планете и такие катастрофы, которые опустошали природу, не оставляя возможности её обитателям ни мигрировать, ни изменяться. Как правило, это происходило, если иссякал какой-либо жизненно важный ресурс. Когда из-за изменений климата океаническая толща лишалась кислорода, глубоководная жизнь вымирала практически целиком. По прошествии этих смутных времён донные сообщества буквально воскресали из пепла, как птица-феникс.
Высыхания и заморы, ведущие к повальному вымиранию флоры и фауны, неоднократно бывали и в истории внутренних морей и крупных озёр. Как правило, в «невезучих» водоёмах очень высока доля видов, встречающихся только здесь и нигде более — это как раз отголоски давней беды. Ведь все они — потомки малой горстки видов, уцелевших при катаклизме или случайно попавших сюда в момент возрождения.
Биосферные «матрёшки»
В общих чертах становление нового сообщества идёт всегда по одному и тому же плану. Поредевшее из-за кризиса, оно ведёт себя точно так же, как и зарождающееся в ходе освоения нового острова. Полупустое сообщество слабо использует имеющиеся в распоряжении богатства, и природа, конечно, с этим мириться не станет. Природное конструкторское бюро тут же получает «срочный заказ» на нужные механизму шестерёнки. Начинается бурное видообразование, и возникают потребители пропадающего товара. Маховик эволюции в такие моменты разгоняется до максимальных оборотов, но по мере того, как сообщества насыщаются, темпы снижаются. Однако до тех пор, пока остаются хоть какие-то невостребованные ресурсы, новые виды будут появляться.
О том, насколько быстро при необходимости может идти эволюция, свидетельствует происходящее в Аральском море. В конце прошлого века этот водоём обмелел и его солёность повысилась. Причиной стало резкое уменьшение пресного стока — питавшие море реки просто не доносят до него свои воды, которые расходуются людьми на орошение полей. Произошедшие изменения привели к гибели растений и животных. Три четверти видов безвозвратно исчезли, но уцелевшие попытались заполнить возникший вакуум. Так, буквально за 10—15 поколений появились новые виды моллюсков, заместившие предшественников.