Заковать в скандалы
Скандальный манифест, бросающий в лицо обывателю обвинение в мещанстве, – отдельный (если не главный) футуристический жанр. «Правила жизни» выбрали четыре самых характерных. Получилось похоже на подборку панк-альбомов из 1910-х.
Футуристический манифест как энциклопедия скандала
На рубеже веков, в эпоху, горевшую пламенем политического утопизма, самым футуристическим родом искусства был не кинематограф, не живопись, не литература и не театр. Все вокруг было пропитано массовой политикой, и искусство тоже вольно или невольно перенимало ее черты. Самой футуристической формой художественного высказывания был манифест – громкая прокламация, в грубой и экзотической форме бросавшая в лицо обывателю обвинение в мещанстве, отсталости и прочих грехах. Строго говоря, после хорошего манифеста заниматься искусством было уже не обязательно – с точки зрения публики, картины и стихи шли приложением к скандалу. А вот скандал был обязателен – хорошим считался манифест, который попадал в газеты и вызывал глубокое возмущение общественности, блестящим – такой, который, кроме возмущения, провоцировал еще и драку на лекции или открытии выставки. Авангардисты выбрали эту тактику вполне сознательно: очень рано поняв, какие эмоции у публики начала XX века вызывают смелые художественные эксперименты, их авторы решили – интуитивно или нет – обратить слабость в силу и в способ добиться общенациональной известности при весьма скромных (а то и просто нулевых) расходах на рекламу. Нужно отметить, что современному человеку, измученному избытком медиаконтента, сейчас тяжело представить отношение к печатному слову в то время. Газетная статья имела серьезный вес или по крайней мере всерьез обсуждалась, а поэты и художники 1910-х были звездами: если на третьей полосе столичной газеты выходи ло интервью, в котором один поэт объявлял другого ослиным хвостом и индюком надутым, художественный мир гудел потом, как улей. Прославиться, учинив скандал, – футуристов можно считать изобретателями такой рекламной тактики. Примечательно, что при этом герои скандала были еще, как правило, совершенно искренни: говорили что думали – и об обществе, и об искусстве, – сочетая доведенные почти до религиозного напряжения художественные искания с истинно панковским удовольствием плюнуть кому-нибудь в лицо.
Пощечина общественному вкусу
Знаменитый манифест «Пощечина общественному вкусу» вошел в историю хотя бы тем, что ввел в русский язык расхожее выражение «сбросить с парохода современности». С корабля современности сбрасывали Пушкина, Достоевского и Толстого, а занимались этим Маяковский, Хлебников, Крученых, братья Бурлюки и Кандинский; причем для Маяковского это был дебют в печати – и какой дебют! «Кто же, доверчивый, обратит последнюю любовь к парфюмерному блуду Бальмонта? Кто же, трусливый, устрашится стащить бумажные латы с черного фрака воина Брюсова? Вымойте ваши руки, прикасавшиеся к грязной слизи книг, написанных этими бесчисленными Леонидами Андреевыми. Всем этим Максимам Горьким, Куприным, Блокам, Сологубам, Аверченко, Черным, Кузминым, Буниным и проч. и проч. – нужна лишь дача на реке. Такую награду дает судьба портным».
Манифест прилагался к одноименному сборнику, и таким образом группа малоизвестных андеграундных поэтов начала с того, что конвейерным способом, не тратя сил и времени на персональную адресацию, оскорбила примерно весь художественный истеблишмент своего времени. «И оберточная бумага, серая и коричневая, предвосхищавшая тип газетной бумаги двадцатого года, и ряднинная обложка, и самое заглавие сборника, рассчитанные на ошарашивание мещанина, били прямо в цель», – писал позже Бенедикт Лившиц – один из тех четверых, чья подпись стояла под манифестом. Манифест ему, кстати, не понравился – как человеку, который спал с томиком Пушкина под подушкой. Он пытался дознаться, кто основной автор, но не смог и до конца жизни подозревал Маяковского. Но насчет эффекта все было точно. В газетах тут же пошли разгромные статьи: «поэзия свихнувшихся мозгов», «шайка буйных помешанных», «вымученный бред претенциозно бездарных людей» и прочее. Тираж – 600 экземпляров – разлетелся мгновенно, а «шайка помешанных» проснулась знаменитой. Кроме удовлетворения тщеславия это значило еще