Боль так сладка!.. Как современные авторы описывают абьюз: разбор с примерами
На примере фрагментов из недавно опубликованных романов психолог объясняет, почему одни наши современники описывают сцены абьюза или рассказывают про абьюзивные отношения с позиции жертвы, а другие об этом читают. Спойлер: и то и другое важно!
Современная литература поднимает актуальные проблемы. Но некоторые из них возникли одновременно с человечеством. Крупнейшая литературная платформа «Литнет» и ее авторы предоставили нам несколько отрывков про абьюз из современных книг с комментариями Петра Смирнова — психолога и гештальт-терапевта.
«Абьюз — такая форма взаимодействия, при которой одна сторона при помощи физической силы, шантажа, угроз, эмоционального давления или злоупотребления властью вынуждает другую сторону подчиниться и отрегулировать ее поведение в собственных интересах.
В русском языке есть слово «насилие», но мы чаще используем его в контексте насилия с применением физической силы, а слово «абьюз» предполагает любое жестокое обращение и злоупотребление, — рассказывает Петр Смирнов. — Гештальт-терапия пользуется понятием агрессии, имея в виду активность, желание получить что-то, удовлетворить свою потребность — это, условно, «здоровая» агрессия, которая помогает нам, людям, жить полноценную жизнь. И мы учимся использовать эту агрессию с младенчества.
Сначала для удовлетворения наших потребностей нам необходим «другой», мама. А у нас есть только один способ сообщить ей, что нам что-то нужно, — плакать, кричать. Затем мы подрастаем и овладеваем новыми формами собственной агрессии — учимся просить, требовать, отказывать, а вместе с этим и переживать отказ. Также мы учимся удовлетворять свои потребности самостоятельно.
И остается большое количество потребностей, для удовлетворения которых нам нужен «другой». К взрослой жизни у нас имеется набор форм для нашей агрессии, который мы получили в семье и в том социуме, в котором мы росли и развивались.
Абьюз — это форма для агрессии. Форма, в которой нет места доверию, надежде на диалог, а есть страх или даже ужас от возможного отказа и последующего за ним унижения, потому что заявить другому о своей нужде — это значит быть уязвимым.
Здесь можно углубиться в рассуждения о том опыте, который пережил человек, использующий такую форму для отношений с другими, — вероятно, это среда, в которой есть такие правила, как «либо ты, либо тебя»; «выживает сильнейший» и так далее. Я сейчас не оправдываю насилие, а скорее выражаю сочувствие его причинам».
Алена Амурская «Босс для гадкого утенка»
История о девушке, которая устроилась в модельное агентство помощником руководителя, но по ошибке вышла на подиум. Изнанка «бизнеса красоты», постоянно недовольный начальник (ситуация, знакомая многим), и только один шанс на то, чтобы все изменить. Книга для вдохновения — если вы узнали себя, самое время вооружиться идеями главной героини.
Присаживаюсь на подоконник в романтической позе и, дурачась, томно говорю в трубку:
— Алло-э?
— Дина… привет, — отвечает мне мрачный голос босса.
От неожиданности у меня перехватывает дыхание. Резко выпрямляюсь, чуть не стукнувшись головой об оконную раму, и пару мгновений просто хватаю ртом воздух. Откуда он узнал мой номер?! Неужели меня сдал Алекс? Поверить не могу. Да я его за это…
— Здравствуйте, Тимур Аркадьевич, — говорю, кое-как справившись с потрясением.
— Ты не девушка, а загадка ходячая. А знаешь, что мне пришлось сделать, чтобы добыть твои контакты?
Опасливо прислушиваюсь к его интонациям. Вроде там все ровно, без особой агрессии.
— Что?
— Залезть в телефон Алекса! — рявкает босс, и я вздрагиваю. Нет, все-таки он еще злится. — Как будто я карманник какой-то малолетний, а не взрослый мужик! Может, подскажешь, какого черта Алекс тебя прячет? Ты что… встречаешься с ним?
— Нет, конечно! — ужасаюсь я подобной перспективе. — Я вообще не уверена даже…
— Вот что, дерзкая ты моя! — перебивает Лебеда. — Чтобы завтра утром была у меня в кабинете с портфолио и при полном параде.
— Э-э… вы знаете, Тимур Аркадьевич, я не могу завтра, — блею я в трубку торопливо. — У меня другие планы и…
— Тебя что, карьера совсем не интересует?
— Ну, как вам сказать… — от паники меня переклинивает, и язык сам собой начинает нести какую-то околесицу: — Я тут подумала на досуге, переосмыслила свою жизнь… и решила, что надо все менять. Быть моделью так сложно, краситься надо каждый день… жить впроголодь… каблуки эти дурацкие опять же… раздражают. В-общем, я решила уйти… э-э… в секретарши.
Лебеда выслушивает мой лепет очень внимательно, а затем медленно повторяет:
— В секретарши, значит, решила.
— Ну да, — подтверждаю я. — Там хоть сидеть можно, сколько захочешь, и вообще…
— Дина… — босс произносит мое полуфальшивое имя с опасной мягкостью. — Если ты завтра утром не явишься на кастинг, то я уволю Алекса ко всем чертям. А потом найду тебя сам.
От его тяжелого угрожающего тона по спине у меня ползут мурашки. Умом я понимаю, что в случае неявки ничего такого уж страшного не произойдет… но внутреннее чутье сигналит об опасности, как безумное. Наверное, тут на подсознательном уровне срабатывает инстинктивное желание подчиниться закону сильнейшего.
Комментарий психолога
«В изложенном отрывке мы наблюдаем абьюз, в котором босс обманным путем, явно злоупотребляя властью, добывает номер телефона, отказывается услышать героиню и с помощью шантажа заставляет ее продолжить нежеланную работу.
Шантаж и угроза в данном случае — это вмененная ответственность и вина за другого человека: «если ты не приедешь, я его уволю, а потом найду тебя». По описанию неожиданности, перехваченного дыхания и телесного выпрямления мы можем предполагать, что такая безапелляционная и насильственная форма общения свойственна боссу, скорее всего, это происходит не в первый раз.
К сожалению, такие ситуации не редкость. И мы не застрахованы от насилия со стороны других.
Я с уважением отношусь к реакции героини, видно, что она прошла довольно большой путь и имеет большое количество душевных сил, чтобы противостоять насилию — это очень тяжело. И вместе с тем я не возьмусь судить о нормальности реакции, так как здесь мы встречаемся с личными мотивами человека, противостоящего насилию. Возможно, есть страх потерять стабильную или привычную работу, вина и ответственность за другого, страх за собственную жизнь и безопасность.
Как терапевт я бы сосредоточился на выявлении этих мотивов, обнаружении дефицитов и поиске способов эти дефициты восполнить: найти безопасное место, снизить зависимость, разделить ответственность, накопить ресурсы — физические и эмоциональные, обзавестись поддержкой и только потом совершать активные действия по выходу из этих отношений».
Настя Ильина «Верни нашу дочь, бывший»
Загадочные исчезновения и счастливые воссоединения родных людей будоражат читателей уже не одно десятилетие. Эта история о женщине, которая считала свою дочь погибшей, но внезапно нашла семью, которая воспитывает ее ребенка. Но не все так просто: сначала нужно убедить бывшего мужа в том, что все это не вымысел. Ситуация усложняется непростым характером «экса» — довольно, впрочем, типичным для «сложных» мужчин.
— Я нашла женщину, которая сейчас растит нашу дочь… Она выкладывает много фотографий девочки у себя на странице, и я увидела это…
Трясущимися руками достаю телефон из кармана, дрожу, когда нахожу нужный снимок, показываю его бывшему и оголяю собственную шею. Родимое пятно в виде месяца: оно передавалось всем женщинам в нашем поколении. Бывшему мужу хорошо известно это пятно, ведь он так сильно любил покрывать его поцелуями. Горечь вновь заполняет душу болезненными воспоминаниями.