Кластеров много не бывает
В России постепенно формируются инновационные кластеры. Крупнейшие из них находятся в Москве и обеспечивают новыми технологиями и наукоемкой продукцией не только Россию, но и зарубежные страны
Развитие и рост любой компании тесно связаны с инновациями, которые зачастую обеспечивают рост выручки и прибыли. Однако, говоря об инновациях, экономисты подразумевают не только высокотехнологичные продукты для конечного потребителя, но новые технологии производства, коммуникаций, логистики, улучшения товаров, которые уже давно присутствуют на рынке. И в целом конкуренция все больше идет не в области сервисных функций и продвижения, а смещается в сторону технологического развития и модернизации.
Процесс внедрения инноваций на производстве бесконечен — это гонка за эффективность не только каждого конкретного предприятия, но и экономики в целом; многие развитые, а за ними и развивающиеся страны поддерживают рост своих компаний именно через инновации. Главная сложность этого процесса в том, что центры компетенций — вузы и НИИ — мало связаны непосредственно с производством, технологами или инжиниринговым бизнесом, и потому внедрение наилучших практик растягивается надолго. Однако во многих странах нашли способ ускорения инновационного развития бизнеса и экономики. Это создание кластеров. Кластер, согласно экономисту Майклу Портеру, — это сконцентрированная на определенной территории группа связанных компаний, специализированных поставщиков, сервисных организаций, фирм и институтов, которые как конкурируют, так и сотрудничают друг с другом.
Сейчас во всем мире тысячи кластеров — мест концентрации знаний, капитала, компетенций, технологий и сопутствующего сервиса. Пятнадцать лет назад это понятие появилось в России, и сегодня кластеров насчитывается несколько десятков. Ведущие из них находятся в Москве. Впрочем, в этом нет ничего необычного — город всегда был центром научной жизни и компетенций, а в последние годы старые научные центры приобрели новые формы и стимулы развития.
Кластер-работодатель
С кластерным эффектом человечество знакомо не первый век. Люди всегда обращали внимание, что определенные виды деятельности концентрируются в отдельных местах, появляются целые промышленные регионы с ярко выраженной специализацией. В конце XIX века Альфред Маршалл отмечал, что близко располагающиеся предприятия формируют «промышленные округа», в которых возрастает интенсивность коммуникации между рабочими. Это приводит к более быстрому распространению новых идей, улучшению производственного процесса. Во времена Маршалла еще не было понятия кластера, однако великий экономист описал эффект, которым сейчас пользуются все ведущие компании и государства.
Осознанная кластерная политика в мире появилась в 1980-е. Кластеры рассматривались как способ повысить конкурентоспособность регионов за счет инновационного развития. Первые кластерные программы стартовали в Европе: Германии, Италии и Австрии. Опыт оказался очень успешным, и спустя двадцать лет он распространился в большинстве стран ЕС, а также в США, Канаде, Японии, Австралии, Бразилии, Индии и Южной Корее.
«Географическая близость организаций повышает шансы “перетока” знаний и технологий, что увеличивает конкурентоспособность компаний внутри кластера по отношению к предприятиям из этой же отрасли, но находящихся за пределами инновационной среды», — говорится в докладе Евразийского банка развития (ЕАБР), посвященном кластерам. Основной эффект от кластеров — повышение производительности компаний, их инновационности и технологичности, а кроме того, в кластерах чаще возникают новые предприятия, что способствует еще большим инновациям.
Согласно данным ЕАБР, сегодня в ЕС на долю кластеров приходится 39% рабочих мест. Более того, ввиду конкурентоспособности кластеров, сотрудники предприятий зарабатывают примерно на 10% больше, чем их коллеги на аналогичных должностях вне кластеров. В результате 55% заработной платы, получаемой во всех странах ЕС, приходится на специалистов компаний, участвующих в кластерах. Пожалуй, самый раскрученный пример такого формата — Кремниевая долина в США. Другие образцы успешных проектов — производство обуви на севере Италии, автомобилей на юге Германии, дорогостоящих часов в Женеве, фильмов в Голливуде, винный кластер в Калифорнии.
Инновации старого запаса
В России обратили внимание на кластеры лишь в 2005 году. О необходимости их развития говорится в «Концепции долгосрочного социально-экономического развития Российской Федерации до 2020 года». Этот документ описывает кластеры как способ повысить конкурентоспособность бизнеса и отдельных отраслей экономики. В итоге кластеры начали институализироваться в трех основных направлениях. Во-первых, на базе советских и постсоветских высокотехнологичных отраслей (например, аэрокосмические или нефтехимические в Самаре и Татарстане соответственно). Во-вторых, как ответвления от ведущих исследовательских центров, например атомные и радиоэлектронные технологии в Дубне и Обнинске или IT и цифровые технологии в Томске и Брянске. В-третьих, это новые кластеры, создаваемые целиком за счет инновационной силы бизнеса — IT, фармацевтическая и биотехнологическая инициативы в Санкт-Петербурге и на Алтае.
Крупнейшим инновационным центром страны остается Москва. «В конце прошлого года в особой экономической зоне города был создан биофармацевтический кластер, на стадии формирования кластер электроники и кластер инновационных материалов и композитов, — говорит генеральный директор ОЭЗ “Технополис Москва” Игорь Ищенко. — Кластеризация помогает разным игрокам отрасли находить новые форматы общения и сотрудничества друг с другом, ставить перед собой технологические задачи и, используя эффект синергии, находить для них решения».
Сейчас особая экономическая зона «Технополис Москва» — это крупнейший инновационный кластер в стране, при этом действует он сразу в нескольких секторах. «Технополис Москва» — некий зонтик, под которым находится несколько площадок, обеспечивающих работу высокотехнологичных отраслей экономики: микроэлектроники, оптики, робототехники, медицинских технологий, оборудования и биофармы, информационно-коммуникационных и энергоэффективных технологий, производства композитных материалов и изделий из них. Географически он включает в себя четыре площадки в Зеленограде и одну в московском районе Печатники на территории бывшего АЗЛК. В столичной ОЭЗ расположено более сотни высокотехнологичных компаний, где трудятся порядка шести тысяч человек.
«Кластер нужен, когда компания может найти в нем для себя полезные форматы, решения, технические или организационные опции. С одной стороны, сам бизнес должен понимать, что он может предложить другим участникам кластера или что хочет получить. С другой — модераторам кластера следует создать удобные каналы коммуникации. Если кластер этим заниматься не будет, кто бы там ни присутствовал, идея зачахнет, не даст должного эффекта. При этом у нас нет цели создать некий элитарный клуб, где киты индустрии будут определять правила работы. Город как собственник заинтересован не только в крупном бизнесе, но и в малом», — подчеркивает Игорь Ищенко.
Компаний в московских кластерах довольно много, и здесь есть инновационные и передовые разработки, пользующиеся спросом в России и мире. Например, в картах «Тройка» и «Мир» встроены чипы, произведенные одним из резидентов столичной ОЭЗ. Другая компания-резидент выпускает системы радиосвязи с особой взрыво- и влагозащищенностью для предприятий горнодобывающей промышленности, по добыче нефти и газа, нефтехимических и газохимических заводов. В ОЭЗ производят медоборудование, новые материалы, софт. «Это небольшие компании, которые работают в области IT и цифровизации, либо производители, связанные с “чистыми комнатами”, то есть с биотехнологиями и микроэлектроникой. Мы ставим цель, чтобы у бизнеса, находящегося в особой экономической зоне, был эффект коллаборации, чтобы развивалось партнерство. Если в таком кластере будет собрано все, что нужно, резиденты быстрее наладят производство. В результате через налоги и аренду они гораздо быстрее вернут инвестиции города. И, самое главное, в кластере будут созданы новые рабочие места. От такого вида работы и партнерства создается серьезный мультипликативный эффект», — говорит глава департамента инвестиционной и промышленной политики города Москвы Александр Прохоров.
Долгое время Москва была чуть ли не единственным регионом страны, где нет фармкластера. В городе был кластер «Северный» в МФТИ и кластер в Сколкове, но они ориентированы на стартапы. Непосредственно производственного, реального кластера биофарминдурии в городе не было. У таких предприятий есть определенные требования к инфраструктуре, необходимо наличие чистых помещений. В итоге в конце прошлого года на базе «Технополиса Москва» были созданы необходимые условия, отвечающие жестким требованиям предприятий отрасли и собраны компании производители, позднее сформировавшие биофармкластер.
В его работе уже принимает участие 21 компания-резидент из сферы медицинских технологий, оборудования и биофармы. В него включены компании всех отраслей, которые относятся к категории Life Science, — это и фарма, и биотех, и производство медицинских изделий, функционального питания и средств реабилитации, и сопутствующие сервисы. В московский фармкластер входит все, где конечной целью являются нужды больного человека. Например, компания «Академия Т» занимается производством спортивного питания, «Брайт Вэй Индастриз» запускает производство широкой линейки лекарственных препаратов, а «Ортомода» — ортопедической обуви.
Россия начинает пожинать плоды своей кластерной политики. Появились производители, идеи, станки, оборудование и технологии в отраслях, казалось бы, давно утраченных: микроэлектронике, фарме и др. Это первые доказательства, что создание кластеров — пусть непростой и небыстрый, но гарантированный способ сохраняться в узкой лиге стран с высоким уровнем развития технологий, повысив качество и привлекательность своей продукции на мировых рынках.
Фотография предоставлена ОЭЗ «Технополис Москва»
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl