Возвращаться домой
Обновленный Geely Coolray и тяга к жизни
Кирп-нюлуп-ими живет возле большой уральской реки в избушке из лиственницы. Имя ее означает «женщина с утиным клювом». У нее есть лодка. Она перевозит на ней путников через реку. Угощает их зайчатиной, укладывает спать и убивает, бросив в висок заячий череп. Я читала на ночь «Книгу пермских чудовищ». Страшно не было. Но чего-то не спалось. Нет, я не сяду в лодку к Кирп-нюлуп-ими. Потому что через Каму еще в 1960-х построили мост общей длиной почти километр и с очень советским названием: Коммунальный. Зачем мне лодка? Я приеду в Пермь на автомобиле. И потом, я же не вкусная – я же не мужчина. Так что по всему выходило, что женщина с утиным клювом мне не страшна.
На следующий день за рулем я клевала носом. Не только потому, что заснула лишь под утро. Не только потому, что под адаптивный круиз-контроль так и хочется подремать. Но и потому, что М-12, как и любая платная трасса, ужасно монотонная. На ней нет ничего – даже зон отдыха. Цивилизация пробивается здесь только в виде редких автозаправок. На них впрок посещаешь туалетную комнату и берешь в дорогу американо с добавлением двойного эспрессо в самой большой таре.
Уйти от погони
Удобен ли автомобиль в путешествии, познается в том числе по его подстаканникам. И по этому параметру выходило, что Geely Coolray идеален. У автомобиля в целом обновленный салон. И подстаканник в центральной консоли – это такая вытянутая выемка с тремя разделителями, расстояние между которыми можно менять. Поэтому сюда помещаются стаканы, кружки и бутылки самых разных размеров.
– Ты вот на этом поедешь в Пермь? – спросили меня накануне. Легкое пренебрежение в голосе было направлено в первую очередь на размер автомобиля. Кроссоверы В-класса не пришлись по вкусу русскому автотуристу, который котирует для дальних поездок что-то большое, полноприводное и черное. Coolray после обновления все еще имеет привод только на передние колеса, а в длину прибавил незаметные глазу 50 мм. А еще он теперь переливался новым цветом «лиловый перламутр». Поверх задней двери у него спортивный спойлер, на котором для пущей убедительности красуется красная литера S. В целом я была спокойна: если из леса выбежит, скажем, человеколось, я легко уйду от погони. И что немаловажно в нынешние финансово нестабильные времена, в бак Coolray разрешается заливать 92-й бензин.
Счастье есть
За Казанью платная дорога кончилась, а с ней – и нескончаемая сетка-рабица, предотвращающая выход жителей леса на дорогу. Начались фуры и бесконечные обгоны. Счастье было уже не за горами. Сейчас все подзабыли, но Википедия напомнит, что арт-объект, по факту уже ставший неофициальным символом Перми, создан был московским художником Борисом Матросовым для одного подмосковного фестиваля. В Пермь его привезли в рамках культурных мероприятий понаехавших из столицы кураторов нового «Музея современного искусства PERMM». Музей, как говорится, зашел не всем, а вот «Счастье не за горами» прижилось. Засветилось в сериале «Реальные пацаны» и фильме «Географ глобус пропил». Ну а попадание в клип Канье Уэста White Dress можно считать международным признанием.
В начале зимы набережная пуста – у воды как-то особенно холодно. Лишь редкий турист забредает сюда сделать селфи с огромными красными буквами. Ну а как – не сфоткался со «Счастьем», считай, что в Перми и не был. Хотя у города немало символов – как официальных, так и неофициальных, а еще – нематериальных. Город ведь дал название последнему геологическому периоду палеозойской эры. Сам термин придумал британский геолог и путешественник Родерик Мэрчисон в 1841 году. Пермский период закончился «великим» пермским вымиранием, самым массовым из всех, что знала наша планета, – оно привело к исчезновению более 70 процентов видов наземных позвоночных, не говоря о прочей живности. Кажется, есть отголосок этой катастрофы в перформансе шестилетней давности, когда пермский художник Sad Face заменил слово «Счастье» в арт-объекте на слово «Смерть».