«Африка-Алкебулан: sentio ergo sum»
Сарали Юрьевна Гинцбург (родилась в 1976 году в Ленинграде) – арабист-филолог, востоковед, специалист по Северной Африке и периферии арабского мира, переводчик арабской художественной прозы. Окончив Восточный факультет СПбГУ, защитила в Тилбургском Университете (Нидерланды) докторскую диссертацию по теме «Формульный язык (устной) поэзии Джебалы (северное Марокко)». Жила в Хьюстоне (Техас), где преподавала культурную антропологию в Хьюстонском университете. Ныне научный сотрудник в Высшем Совете по Научным Исследованиям (CSIC), Мадрид. Лауреат стипендии фонда Марии Кюри (2017—2019), победитель национального конкурса ученых Сантьяго Рамон-и-Кахаля. Переводит арабскую прозу и поэзию с арабского и французского: среди опубликованных ею авторов Аля аль-Асуани, Гада Абдель Аль, Радва Ашур, Ахмед Бузфур, Мурад Кадири, Мухаммед аль-Махзанги, Халид аль-Хамиси, Хайри Шаляби и другие.
«Знание – сила»: В последние годы в России наблюдается резкий рост интереса к незападному миру, то есть Востоку и Африке, поворот от западной цивилизации к цивилизациям иным. В чем их притягательность для нас, и готова ли Россия на самых различных уровнях к удовлетворению этого интереса?
Сарали Гинцбург: С формальной точки зрения интерес этот, конечно же, конъюнктурный. У нас так отлаженно все работало в рамках западной парадигмы, рынка, ориентированного на Запад, и вдруг – на тебе, и ничего. Никакого Запада не осталось. Нужно срочно переориентироваться!.. Это, конечно, камешек в огород и наших телевизионщиков, и книгопечатников, и прочих. Сейчас мы живем в смешное (в чем-то) время. Это время высоких скоростей, что создает подчас комические эффекты: ответственные лица и медийные личности формально переориентировались, но не успели подковаться в африканистике и востоковедении, и часто выходят конфузы. Не научились пока демонстрировать понимание другой картины мира и продолжают демонстрировать западные вкусы. Например, чтобы продвинуть какой-то проект, допустим, книжный, по-прежнему сперва необходимо доказать, что этот проект имел успех на Западе, то есть хорошо продавался. Ну и, конечно, эти форматы наших телешоу, где клеймят их ценности, скопированы оттуда и используют их механизмы. Выходит как-то неловко.
А вот у самого российского общества интерес к не-Западу был всегда. Другое дело, что часто даже те малые крохи информации о, например, Африке, которые попадали в постсоветскую Россию, таки проходили через Запад, и восприятие Африки формировалось там же.
Возьмем, например, произведения современных африканских писателей. В постсоветскую эпоху почти всё то немногое, что публиковалось (а публиковался действительно мизер), шло именно через западных литературных агентов.
«ЗС»: Почему так сложилось?
С. Г.: В каком-то смысле, все это происходит потому, что до революции Россия, в отличие от многих западных стран, не имела интенсивных отношений со странами и народами африканского континента, не была частью колониальной системы, не вела торговли, наконец, ограничилась присутствием на Берлинской конференции 1884—1885 годов наблюдателей и не участвовала в дележе африканского пирога. Не имея там колоний, не выработала с африканскими странами отношений по типу «любовь-ненависть».
С другой стороны, все-таки некоторые отношения и на культурном, и на военном, и на экономическом уровне, конечно же, были. Во времена Советского Союза они весьма активизировались. Вспомним тут и Асуанскую плотину, и работу советских специалистов в Алжире, и военную помощь, оказанную таким странам, как Мозамбик или Ангола. Крайне важно, что как в советские, так и постсоветские времена в наших вузах прошло обучение огромное количество студентов как из Северной Африки, так и из Африки южнее Сахары.
Говорить о причинах притягательности незападных культур для нас можно долго и приводить совершенно разные доводы. Я, пожалуй, приведу те два, которые считаю применимыми к самой себе. Дело тут в локусе, который занимает русская культура в мире. Наше место переходное между Западом и не-Западом. Мы склонны и хорошо впитываем западный бинарный подход: черное либо белое, хорошее либо плохое, правильное либо неправильное, красивое либо безобразное. Этот подход хорош как первичный инструмент, но он совсем не идеален.
С другой стороны, Россия, в силу уже своего географического положения и размеров территорий, не может обойтись таким простым (в хорошем плане) видением мира. Отсюда, очевидно, наш интерес к иному, и поэтому наш дом – Земля и даже больше.
Готово ли государство удовлетворить этот запрос общества на не-Запад? Пока лишь отчасти. Сейчас пытаются задействовать советские еще наработки. Активизируют свою работу российские культурные центры в странах континента; они, конечно, должны послужить не только делу экспорта российской культуры в Африку, но и какого-никакого импорта африканских культур в Россию. Проводятся международные саммиты, где Африка – желанный гость и гвоздь программы. Однако необходимо делать новое: не только пользоваться чужим или старым, но и создавать новые проекты, внедрять новые инициативы.
Нужно сказать, что при этом есть движение снизу вверх – открываются какие-то небольшие авторские выставки, посвященные Африке, предлагаются занятия по африканским танцам, функционируют магазинчики, где можно купить что-то как из Северной Африки, так и из Африки южнее Сахары. Это как раз показатель того, что наше общество, не дождавшись ответа на свой запрос, занялось решением этого вопроса самостоятельно. Для меня лично это самый главный маркер.
С другой стороны, начинает что-то происходить и в формате «сверху вниз» – кроме совсем уже официальных заявлений на уровне правительства, открываются авиарейсы на новые направления, очевидно, что какие-то околокультурные проекты, связанные с африканским континентом, получают финансирование, так что за последний год были организованы довольно впечатляющие мероприятия, где Африке была предоставлена одна из ведущих ролей.
Самое приятное, однако, что и культурно-интеллектуальный слой начинает получать какую-то подпитку, это пока еще совсем тоненькие ростки и их очень мало, но я искренне надеюсь, что ростков этих будет все больше и они будут крепнуть. В начале этого года в «Новом литературном обозрении» вышла в русском переводе «Этика Идентичности» Энтони Аппиа. Кваме Энтони Аппиа – один самых интересных исследователей конца XX – начала XXI веков, пишущих об Африке. Из-за довольно необычного происхождения Аппиа и последующего жизненного пути сложно идентифицировать его однозначно как африканца, англичанина или американца – отец его был ганцем, мать англичанкой, ну а большую часть жизни Аппиа проработал в США. Что важно, Аппиа много писал и пишет про Африку и африканскую культуру, идентичность, и про межкультурные отношения вообще. Почин положен, и надеюсь, что переведут и издадут и другую важную книгу Аппиа – «В доме моего отца: Африка в философии культуры» (1992).