У нас есть всё
12:00 по Берлину — это сколько по Москве? 14:00. Минута в минуту встречаемся в «зуме» с Кириллом Ивановым, Женей Борзых, через пару минут подключается Стас Астахов. Группа «Самое Большое Простое Число» (или порой трудновыговариваемое СБПЧ) — в сборе. Половину разговора мы хохотали, как и должно быть, если вспоминать все веселые песни, концерты и раскапывать внутренние истории работы над альбомами. Другую часть — говорили про воображаемые миры, которые существуют в текстах группы, рождение строчек и мелодий, общие смыслы, доверие, эксперименты и лирических героев.
Кто пишет тексты песен? Как они рождаются?
Кирилл: Мы с Женей.
Женя: В основном Кирилл пишет…
Кирилл: Мне нравится, что текст может появиться совершенно разными способами. Если бы был всего один верный способ написать песню, его бы приходилось искусственно взращивать или ждать момента. Это было бы странно, это был бы обряд. А мы — про творчество. Иногда просто гуляешь, напеваешь себе что-то. Иногда тебя занимает какая-нибудь мысль, ты ходишь, думаешь, думаешь, думаешь — как ее облачить в форму песни. Иногда первым в голову вообще приходит мотив. А иногда — отдельная фраза. Ты ее сочинил или произнес в разговоре или вообще — подслушал. У меня в заметках есть огромный файл с такими строчками. Некоторые находят свое место только через несколько лет.
Женя: Людмила Стефановна Петрушевская любит повторять: «Пришло — запиши. Больше могут не прислать».
Кирилл: У такого записывания строчек, правда, есть обратная сторона: когда ты видишь законченный текст в заметках или уже слушаешь в записи — он затвердевает. Ты не понимаешь возможностей для его развития и можешь случайно застрять в форме, проглядеть что-то интересное, что могло бы появиться в песне. Поэтому, когда мы записываем демо, я стараюсь голос записывать в последнюю очередь, а до записи — просто думать про строчки, крутить, напевать — так текст или манера исполнения остаются пластичными, естественными.
Женя: Я тут немного не согласна. Иногда есть мелочи, которые если не запишешь, то они просто уйдут, ты их больше не вспомнишь.
Кирилл: Так может, они уйдут, потому что им не нужно быть? У меня так устроено и так для меня — работает.
А где в совместной работе над песнями и альбомами заканчивается это «я» и «у меня» и начинается «мы»?
Кирилл: Обычно кто-то из нас приносит замысел — я, Женя или Стас. Вот в последнем альбоме есть песня «Если б я был прав» (2024), она родилась из того, что Стас придумал последовательность аккордов. Я услышал, как он ее наигрывает, и предложил попробовать сделать из этого танцевальный трек. Стас, так ведь?
Стас: Чуть-чуть так, чуть-чуть не так, но в целом да. В музыке же есть мелодия — иногда она приходит первой. С той песней случилось следующим образом: мне пришли аккорды и мелодия (напевает). Потом мы уже внедряем в мелодии строчки, слова, буквы. Каждый раз процесс устроен по-разному, и, мне кажется, в этом и есть интерес работы с музыкой — соединения и комбинации звука, мелодии, аккордов, текста — магия.
Как тексты уживаются с мелодиями?
Кирилл: Иногда может оказаться, что слова сами по себе не так важны. Хочешь писать — напиши текст, стихотворение, издай его в книге, в микроблоге. Песни работают иначе. В них есть свои ограничения, но в них же — огромная сила того, какое течение мы задаем, как слова слипаются с музыкой, с манерой исполнения, с акцентами.
Стас: Я немного со стороны смотрю на тексты, потому что не пишу их. Но, как мне кажется, мы в своих песнях не цепляемся за короткие слова и фразы, а наоборот — пытаемся собирать тексты и более естественно, как фразы из живой речи. Женя вообще любит истории огромные придумывать.
Женя: Мне свойственно романтическое мышление, поэтому все, что я сочиняю, оно трагическое или героическое. Чтобы оно не было напыщенным или глупым — я играю в жанры. Ну условно — менестрель, когда рыцарь пишет даме, а дама никогда с ним не будет. Специально придумываю громоздкие фразы, которые будут звучать нарочито возвышенно, как у менестрелей.