Клуб GQ / Люди, с которыми нам интересно
15 мыслей Евгения Миронова
В фильме «Время первых» Миронов сыграл космонавта Алексея Леонова, первого человека, вышедшего в безвоздушное пространство. Отметив полувековой юбилей, Худрук Государственного театра наций не теряет связи с корнями и дышит полной грудью.
1. О возрасте.
Чтобы почувствовать возраст, человеку необходимо остановиться и осознать, что же с ним происходит. У меня такой возможности просто нет — слишком много работы и разных событий. Хотя чисто физиологически я ощущаю, что той нагрузкой, которая была до цифр «пять ноль», лучше не злоупотреблять.
2. О будущем.
Я живу сегодняшним днем и стараюсь ничего не планировать, чтобы не смешить Бога. Но в тяжелые моменты представляю, как в старости уеду в Мюнхен — один из моих любимых городов — и буду бродить в окрестностях озера Кенигсзе.
3. О подвиге.
Фильм «Время первых» возник из желания разобраться в том, что такое русский характер, понять, что мы за люди, как нам удается совершать невероятные подвиги. Это кино про удивительное время и удивительных людей. Многие из них прошли и войну, и лагеря. И у них не только обиды на страну не было — они не разучились мечтать. Это очень русская черта — желание вырваться из привычного хода вещей. Космонавт Алексей Леонов, которого я играю, посмотрел фильм и сказал: «Мне только сейчас стало страшно». Только когда он на экране увидел обстоятельства, в которых в принципе не должен был выжить.
4. О природе.
В Театре наций у меня вышел спектакль «Иванов» по Чехову. Главный герой — человек, который не умеет жить не по совести. Совесть — это в некотором смысле несогласие с законами природы. Вот Иванов мучается из‑за того, что разлюбил свою жену — порядочную, прекрасную женщину. Это же просто природа — ну разлюбил, так бывает. А он не может с этим жить, не может врать.
5. О парадоксальности.
Чеховский Иванов и Алексей Леонов — два полюса нашего национального характера, как Обломов и Штольц. Леонов — очень русский, но при этом фантастический по своей свободе человек, Моцарт в каком‑то смысле. Иванов — его полная противоположность. И тот и другой существуют в нас одновременно. С одной стороны, невероятная свобода, с другой — самокопание, сконцентрированность на себе, апатия, стремление постичь смысл жизни — то, о чем писал Достоевский.