Эксцентрик, англоман, эксгибиционист. Как одевался Даниил Хармс
«Сноб» рассказывает про имидж выдающихся писателей. О пиджаках, гетрах, кепке, трости и трубке Даниила Хармса — в первом материале цикла.
Пиджак с лацканами разной длины
Хармс очень любил пиджаки с жилетами и фраки. Современники писателя удивлялись тому, что даже летом он появлялся на улице в плотных костюмах. Николай Чуковский, сын Корнея Чуковского, вспоминал, что однажды в сильную жару увидел Хармса на пляже в пиджаке, при галстуке и в шляпе. Он обливался потом, но говорил, что не снимет с себя ничего, потому что «боится простудиться».
Чудаковатый писатель выстраивал свой имидж с оглядкой на экстравагантных представителей Серебряного века, и ему удалось превзойти в эпатажности даже Маяковского. Однажды Хармс заказал у портного пиджак с лацканами разной длины. В ответ на недоумение окружающих он отвечал, что ему нравится так выглядеть. А вскоре обэриут, к удивлению всех, отрезал свисающий лацкан: «Он мне надоел, и я его отрезал», — пояснял он.
«В Европе или США Даниил Хармс выглядел бы, вероятно, так же экстравагантно, как и в СССР. Неслучайно обэриуты в своем манифесте заявляли: “Кто мы? И почему мы? Мы — поэты нового мироощущения и нового искусства…” Период 1920–1930-х в мире — это период экспериментов. Художественно-литературная среда тех лет — концентрат всего необычного, место привлечения всеобщего внимания, в том числе и благодаря одежде ее представителей. Тут можно вспомнить и эксперименты немецкой художественной школы Баухаус, и итальянских футуристов», — делится со «Снобом» исследователь моды и реставратор по текстилю Мари Сокол.
Эксцентричный писатель привлекал внимание многих, но чаще скорее возмущал, а иногда и пугал людей. Марина Малич, вторая жена Хармса, вспоминала, что даже дети порой воспринимали его внешний вид враждебно:
«…Они бывали и жестоки — кидали в него камнями. Он не обращал на их выходки никакого внимания, был совершенно невозмутим. Шел себе и шел. И на взгляды взрослых тоже не реагировал никак».
Короткие широкие брюки
Одной из самых запоминающихся деталей имиджа Хармса стали широкие и очень короткие брюки на пуговицах — они едва закрывали его колени. «Короткие брюки, заправленные в гетры, в англоязычной среде принято называть Plus fours — они были на четыре дюйма ниже колена и на четыре дюйма длиннее, чем традиционные бриджи (4 дюйма = 10,16 см). Такого плана брюки-бриджи традиционно ассоциируются со спортивной одеждой с 1860-х. Наиболее популярны в Европе и Америке они стали к середине 1920-х. Это было связано с поездкой принца Уэльского Эдварда с дипломатической миссией в США в 1924 году. Особой популярностью они пользовались среди игроков в гольф и стрелков — в них было удобно двигаться. В советских модных журналах 1930-х брюки-бриджи можно найти в разделе спортивной одежды как для мужчин, так и для женщин. Возможно, из-за климатических и экономических условий такой вариант не прижился в молодой советской стране. А к середине 1930-х брюки-бриджи стали выходить из моды и в других странах — на смену им пришли прогулочные шорты», — рассказала «Снобу» исследователь моды и реставратор по текстилю Мари Сокол.
Режиссер Клементий Минц, однажды увидевший Хармса в компании товарищей на улице, оставил воспоминание:
«1928 год. Невский проспект. Воскресный вечер. На тротуаре не протолкаться. И вдруг раздались резкие автомобильные гудки, будто бы пьяный шофер свернул с мостовой прямо в толпу. Гулявшие рассыпались в разные стороны. Но никакого автомобиля не было. На опустевшем тротуаре фланировала небольшая группа очень молодых людей. Среди них выделялся самый высокий, долговязый, с весьма серьезным лицом и с тросточкой, увенчанной старинным автомобильным клаксоном с резиновой черной “грушей”. Он невозмутимо шагал с дымящейся трубкой в зубах, в коротких штанах с пуговичками пониже колен, в серых шерстяных чулках, в черных ботинках. В клетчатом пиджаке. Шею подпирал белоснежный твердый воротничок с детским шелковым бантом. Голову молодого человека украшала пилотка с “ослиными ушами” из материи. Это и был уже овеянный легендами Даниил Хармс! Он же Чармс! Шардам! Я. Баш! Дандам! Писатель Колпаков!