Следовать своему пути
О сострадании, преемственности в йоге и «духовной дружбе» между учителем и учеником рассказал YJ известный преподаватель Аштанга-йоги Эдди Штерн.
20 лет назад йога не была такой популярной, как сейчас. Как так получилось, что вы стали практиковать?
Я начал заниматься йогой в 1980-х годах, во времена, когда все занимались ей потому, что шли по пути духовного поиска. Не было никакой йоги для фитнеса, никто её так не воспринимал. Это было занятие только для людей, которых интересовала духовность. И до сих пор именно это для меня йога и значит, и именно так я её и преподаю. Мы практикуем асаны, но нам важно понимать причину, по которой мы это делаем, и контекст. По мере того, как йога становилась всё более коммерческой, многое терялось. Йога-образование сегодня не такое глубокое, каким оно было 20- 30-40-50 лет назад. Даже на преподавателей сегодня гораздо быстрее учатся, чем раньше. И это серьёзно влияет на современную йогу.
И всё же практикующие получают огромную пользу — в том числе и на духовном уровне. Мы не можем сказать, что сейчас йога не такая же хорошая или не такая же духовная, какой была 20-30 лет назад. Она сейчас просто существует в немного другом контексте. Если бы люди, которые жили 200-300 лет назад, посмотрели на практикующих сегодня, они скорей всего бы воскликнули: «Что ты делаешь?! Это же не йога!» Тем не менее, не следует никого осуждать. Мы видим, что многое изменилось, но мы не должны выносить суждения о чужом опыте. Я думаю, вполне возможно, что внутренний опыт практикующего йогу сегодня такой же, какой был у меня 30 лет назад. Он просто выглядит немного другим, так как мир стал другим — и это нормально. Ещё через 30 лет он опять изменится. Мы можем это предвидеть, но не должны осуждать. Важно уметь отличать, не осуждая.
Нам правда нужно идти в ногу со временем и принять то, какая йога сейчас или нужно искать корни йоги?
Мы можем принять сегодняшнюю йогу. Но нам также следует учиться — изучать древние тексты, йоговские традиции. Все, кто занимается йогой, должны понимать, что йога пришла из Индии и была создана индусами и что йога исходит из индуистской традиции. Это очень важно. Многие не осознают индийские корни йоги. А о йоге говорят уже тысячи лет — обсуждают её, экспериментируют с ней. И мы — часть этой традиции. Мы — часть длинного диалога, который продолжается 3-4-5 тысяч лет. И это здорово. О чём говорили две тысячи лет назад? Как увидеть в том, что они обсуждали тогда, то, что я изучаю сейчас? Это даёт нам ощущение, что то, чему мы учимся, — очень древнее, проверенное временем, очень истинное, так как длится уже очень долго. И тогда мы видим нить преемственности — будь то в философии, асанах или пранаямах — и у нас появляется уважение и благодарность ко всем, кто передавал нам йогу.
Вы учились у самого Паттабхи Джойса. А почему вы выбрали именно практику Аштанги?
Я занимался и другими видами йоги, прежде чем познакомился с Паттабхи Джойсом в Индии в 1990 году. Я не знал, что такое Аштанга-йога, я в основном занимался Шивананда-йогой. А потом, когда я пошёл к нему учиться в 1991 году, мне просто понравилось то, что он преподаёт. Мне это показалось хорошим методом и хорошей системой йоги. И я решил позаниматься и посмотреть, чему я смогу научиться.
Однако одновременно я также учился многому другому — изучал санскрит, философию и ритуалы, а теперь я также занимаюсь и научной работой. Всё это для меня одинаково важно. Паттабхи Джойс очень долго был моим учителем — я учился у него 19 лет. И я очень благодарен за ту энергию, которую он вложил в наше обучение, и за то, чему мы научились. Вместе с тем я не считаю Аштангу лучшим видом йоги. И я вовсе не рекламирую её. Я преподаю и другие виды йоги и считаю Аштанга-йогу одним из видов. Я не думаю, что это самый правильный вид йоги для всех. Это правильный вид для тех, кому нравится его практиковать.
Я считаю, что людям нужно быть осторожными с брендированием йоги, потому что люди могут начать противостоять друг другу. А в йоге мы ищем единство, ищем пути общения. Однако в мире йоги не много единства. Все очень много критикуют друг друга. Те, кто занимаются Аштангой, не любят йогу Айенгара, практикующие йогу Айенгара не любят Бикрам-йогу, ученики Бикрам-йоги не любят Инь-йогу, практикующие Инь-йогу не любят Кундалини-йогу, кундалинщики не любят Шивананду-йогу — а ученики Шивананда-йоги не любят аштангистов.... Во всех нас это есть. Поэтому я считаю, что мы должны относиться к любой йоге как к практике, которой мы занимаемся для внутреннего покоя, освобождения, сострадания. Загляните в йоговские тексты — в них написано, что именно на этом мы должны концентрировать своё внимание.
Всем нам нужно фокусироваться на доброте, на избавлении от страданий. Йога существует именно для этого. В философии санкхьи — в первых двух шлоках труда «Санкхья-карика» сказано, что система санкхьи нужна для уменьшения трёх разных видов человеческих страданий. И основное страдание — в том, чтобы не знать, кто мы есть на самом деле. Если мы это знаем, все страдание исчезает. Так же исчезают все те истории, к которым мы привязываемся, и которые создают ещё больше страданий. И когда мы освобождаемся от страдания, мы можем и другим людям помочь избавиться от него. Именно этим и занимаются все системы йоги и об этом следует думать всем практикующим. И я надеюсь, что многие из них так и делают.