С чего началась первая общеевропейская война и кто в ней победил

WeekendИстория

Театр поражения

С чего началась первая общеевропейская война и кто в ней победил

Текст: Сергей Ходнев

Жак Калло. «Бедствия войны», 1633. Фото: Jacques Callot

375 лет назад, осенью 1648 года, был подписан Вестфальский мир, которым завершился первый общеевропейский военный конфликт в истории — Тридцатилетняя война. Венецианский дипломат Альвизе Контарини, будущий дож, восторженно писал тогда о мирном конгрессе: «Одним из чудес света можно признать то, что в едином месте собралось столько людей с разными интересами, пришедших к общему согласию, которые одновременно устраивали собственные дела и дела всего христианства». О самой Тридцатилетней войне тоже можно сказать, что это было переплетение заботы о «собственных делах» и борьбы за будущее христианского мира. Только переплетение не чудесное, а чудовищное, невиданное по размаху и жестокости, кровавое и, наконец, часто попросту бессмысленное.

Как смею я, глупец, не замечая зла,
Не видя, что вокруг лишь пепел, кровь и мгла,
Петь песни о любви, о благосклонном взоре,
Изяществе манер, пленительности уст?! —

восклицал во время войны Мартин Опиц (1597–1639), первый большой поэт немецкого барокко. Вопрос, что он задает, вовсе не праздный: именно германские земли за три военных десятилетия пострадали больше всего. Около 6 млн жертв, по самым умеренным оценкам. Тысячи разрушенных городов и десятки тысяч деревень. Целые регионы, запустевшие хорошо если на четверть, а не на половину или на две трети. Беженцы, голод, толпы калек и нищих, неурожаи, эпидемии тифа и чумы. «Сплошь и рядом берутся за оружие по ничтожным поводам, а то и вовсе без всякого повода, а раз начав войну, не соблюдают даже божеских, не говоря уже о человеческих, законов, как если бы в силу общего закона разнузданное неистовство вступило на путь всевозможных злодеяний» — так в 1625 году ужасался еще один очевидец, великий правовед и философ Гуго Гроций.

Сначала это был как будто бы локальный религиозный конфликт, касающийся габсбургских владений в Священной Римской империи германской нации. Но очень быстро все превратилось в огромную нескончаемую войну (серию частично пересекающихся войн, если формально), в которую прямо или опосредованно был вовлечен весь континент — от Иберийского полуострова до России, от Скандинавии до Италии: у всех так или иначе нашлись свои интересы.

За время войны появилось не так уж мало памфлетов, осуждающих кровопролитие, и прожектов установления всеобщего вечного мира. Ретроспективно можно сказать, что для европейского сознания Тридцатилетняя война стала решительной травмой, что все то мрачное, дисгармоничное, пугающее, что есть в барочном искусстве, откликается на эту травму, и в этом смысле XVII столетие — это такой ХХ век до ХХ века. Но при всем том кажется, что на тех территориях, которые военными ужасами затронуты не были, и интеллектуалы, и тем более простолюдины по большей части усиленно старались жить как обычно — пока лихо спит тихо. Вспомним, например, что именно на Тридцатилетнюю войну приходится действие «Трех мушкетеров». Там походя говорится в самом начале, что «испанцы вели войну с королем». Да еще фигурирует осада Ла-Рошели (которая все-таки тоже не чисто внутреннее французское дело между католиками и гугенотами). Ничего отчаянно-апокалиптического во всем этом, кажется, нет; вот и, скажем, в той же Италии 1620–1640-х культурная жизнь била бодрым ключом. В Риме кудесничают Бернини и Борромини, в Венеции заработала новая индустрия — первые коммерческие оперные театры, и от зрителей нет отбою.

Кстати, о театрах. Наше выражение «театр военных действий» (по-латыни theatrum belli, «театр войны») — оно ведь родом именно оттуда, из первой половины XVII века. Тогда словом «театр» в переносном смысле сыпали направо и налево, если нужно было выразиться многозначительно и красиво; географический атлас, к примеру, выходил под заголовком «Театр круга земного», сборник алхимических трактатов назывался «Химический театр», богословский трактат — «Театр божественной премудрости». Все эти мирные метафоры со временем выпали из употребления, а вот военная осталась даже и в повседневной речи.

В театре Тридцатилетней войны, как положено, у всех «свои есть выходы, уходы, и каждый не одну играет роль». Но это не та драма, где добродетель вознаграждена, а порок наказан: многое в итогах войны участников вестфальского переговорного процесса совершенно не устраивало, кое-какие конфликты и вовсе не были урегулированы (и уж точно не были ликвидированы раз и навсегда). Это не та война, где победитель забирает все: есть те, кто по итогам Тридцатилетней войны оказался в выигрыше, но безраздельного победителя-триумфатора нет — в глобальном смысле это скорее ничья, чем победа одной из сторон.

Среди участников войны много тех, кому активное участие в ней не принесло ничего хорошего ни в тогдашнем настоящем, ни в будущем. Это смотрится особенно дико в сопоставлении с объемом брошенных в военную топку финансовых и человеческих ресурсов. А общий градус безжалостности, политического цинизма и двуличия особенно поражает, притом что разворачивалась война под знаменами борьбы за конфессиональные права и охраны веротерпимости.

О скорбный край, где кровь потоками течет!
Мы восемнадцать лет ведем сей страшный счет.
Забиты трупами отравленные реки —

так еще один немецкий барочный поэт, Андреас Грифиус, сетует в своем сонете «Слезы отечества» (1636). Однако прибавляет к этому вот что:

Но что позор и смерть, что голод и беда,
Пожары, грабежи и недород, когда
Сокровища души разграблены навеки?

Протестантская Богемия: крах антигабсбургского восстания

Карел Свобода. «Дефенестрации в Праге в 1618 году», 1848. Фото: Национальный музей, Прага

Все началось, как известно, с того, что 23 мая 1618 года двух наместников богемского короля Фердинанда II и их секретаря выбросили из окна пражского Града. Этой «дефенестрацией», новость о которой быстро обошла всю Европу, разозлившиеся представители сословий Богемии заявили о том, что более не желают признавать Фердинанда Габсбургского своим королем.

Фердинанд II был ревностный католик; в сословной верхушке Богемии, у которой с ортодоксальным католичеством были сложные отношения еще до всякого Лютера — со времен Яна Гуса, к началу XVII века преобладали протестанты. Теоретически по Аугсбургскому религиозному миру 1555 года каждый имперский князь сам мог определять, какую веру в обязательном порядке должны исповедовать все его подданные («cuius regio, eius religio»). Но это теория, а на практике все-таки бывали уступки и компромиссы, и в крупном государстве, каким была Богемия, без них было трудно обходиться. Фердинанд, которого совсем недавно, летом 1617-го, те же сословия чин чином выбрали королем, начал все эти послабления отменять — и получил восстание.

Помочь Фердинанду вызвалась Испания, а курфюрст Пфальцский Фридрих V (кальвинист) и герцог Савойский Карл Эммануил I (добрый католик, но враг Испании) на свои средства снарядили армию наемников на подмогу восставшим чехам. Сначала дела у последних шли хорошо, войска мятежников одно время стояли под самой Веной, сословия с энтузиазмом затеяли превращение Богемии в протестантскую «коронованную республику», а летом 1619-го избрали Фридриха Пфальцского своим новым королем. Рассчитывая, естественно, что в случае чего за Фридриха встанут и его тесть, английский король Яков I, и другие протестантские князья империи. 4 ноября 1619 года Фридрих по скупому реформатскому обряду короновался в Праге.

Положение было острое: помимо всего прочего, Богемия была курфюршеством, то есть ее короли входили в число семи главных имперских князей, имевших право избирать императора. К своему месту в коллегии курфюрстов Габсбурги шли буквально веками — а тут избирательный голос от них, казалось, ускользал.

Но Фридрих V процарствовал в Богемии только год. 8 ноября 1620 года богемская армия была наголову разбита под Прагой, у Белой горы. Победивший Фердинанд II, ставший к тому времени императором Священной Римской империи, теперь уже не церемонился: все вольности были упразднены, Чешское государство превратилось в абсолютную монархию, неотчуждаемую габсбургскую вотчину, протестантизм был объявлен вне закона, 27 предводителей восстания казнены на Староместской площади в Праге (пока сам Фердинанд с показательной набожностью молился за их души перед чудотворной статуей Девы Марии в Мариацелле). Почти половина дворянских имений в Богемии и Моравии была конфискована и затем роздана (или продана по сходной цене) новым лояльным владельцам-католикам.

Война в империи ширилась своим чередом, но католический лагерь до поры до времени торжествовал: Белогорскую битву чествовали как великое чудо Богородицы, одолевшей нечестивых супостатов. Этой победе посвящена, наряду со многими другими храмами, римская церковь Санта-Мария-делла-Виттория, та самая, где берниниевский «Экстаз св. Терезы». В самой Праге в честь сражения соорудили в 1650 году Марианскую колонну на Староместской площади. В 1918-м, когда Чехословакия получила независимость, колонну снесли как памятник ненавистной габсбургской оккупации. В 2020-м, после бурной многолетней дискуссии, все-таки восстановили.

Князья-католики: вынужденная веротерпимость

Иоахим фон Зандрарт. «Портрет герцога Максимилиана I Баварского», 1643. Фото: Kunsthistorisches Museum

«Этот набат зазвонил не сам по себе — за веревку тянули совсем из другого места». Так Фердинанд II отозвался о начале богемского восстания: мол, это Фридрих V Пфальцский мутит воду, а за ним голландские денежки. Воевать с Нидерландами он, конечно, не собирался (этим уже не первое десятилетие занимались его испанские кузены), но восстановить должный конфессиональный порядок внутри Германии надеялся. Как и его родич из Баварии — герцог Максимилиан I, еще в 1609 году, задолго до войны, создавший и возглавивший Католическую лигу, союз единоверных субъектов империи, направленный против протестантов, объединившихся в Евангелическую унию.

Когда Фердинанд изгонял протестантов из своих собственных австрийских владений, ему никто не мог возразить — таково было его право, узаконенное Аугсбургским миром. Когда устраивал репрессии, усмиряя Богемию,— то же самое: он все-таки был легитимным королем. Естественно, никаких симпатий у протестантских жителей империи все эти акции вызывать не могли, но формально за рамки своих прерогатив Фердинанд не выходил.

Однако католические князья в целом, одержимые воинственным духом Контрреформации, рассчитывали на большее. Совсем извести протестантов было, конечно, невозможно, это все прекрасно понимали, но можно было, не сокрушая имперской конституции, по крайней мере требовать возврата к status quo Аугсбургского мира. С 1555 года протестантские владетели тихой сапой секуляризовали и прибрали к рукам добрую дюжину княжеств-епископств (включая жирные архиепископства Магдебурга и Бремена) и земли десятков монастырей: надо все отобрать. Буква Аугсбургского мира признавала только два исповедания — католиков и лютеран: надо объявить вне закона князей-кальвинистов (а это и Пфальц, и ландграфство Гессен-Кассельское, и много чего еще).

Восстание в Богемии и приглашение в короли Фридриха Пфальцского развязало Фердинанду II руки: он отобрал у Фридриха его владения и передал его курфюршеское достоинство Максимилиану Баварскому (с подачи последнего и с одобрения Святого престола). Протестантов в коллегии курфюрстов, высших князей империи, осталось таким образом только двое. Через 10 лет, в 1629-м, когда военная фортуна особенно благоволила императору, тот вообразил себя абсолютным хозяином положения и без согласия имперских чинов издал «Реституционный эдикт», требовавший отмены всех секуляризаций после 1555 года и возвращения соответствующих земель католическим владельцам.

Тут уж даже самые покладистые из протестантских князей заартачились. Вскоре под предлогом помощи немецким протестантам в войну вступил король Швеции Густав II Адольф, и его натиск постепенно сделал положение Фердинанда II (как и Максимилиана Баварского) совершенно отчаянным. В 1635 году император заключил с протестантскими князьями Пражский мирный договор, по которому он распустил Католическую лигу и, пусть с бесконечными оговорками и увертками, фактически отменил «Реституционный эдикт».

А в 1648 году его сын, император Фердинанд III, был вынужден согласиться на условия Вестфальского мира. Мир этот закреплял и легитимизировал все конфессиональные переделы, случившиеся после 1555 года, восстанавливал курфюршество Пфальцское и признавал кальвинизм еще одним законным вероисповеданием. При этом он отменял обязательство подданных менять веру (или эмигрировать), если конфессию менял сам правитель. Поэтому, например, даже такое потенциально оглушительное событие, как переход в католицизм (1697) курфюрста Саксонского Августа Сильного, неверного союзника Петра Великого в Северной войне, на поверку оказывалось пшиком, никакого влияния на конфессиональную карту Европы не имевшим. Более того, после 1648 года в конституции империи появились дополнительные «сдержки и противовесы», призванные охранять существующий религиозный баланс. Среди членов имперского рейхстага (князей, рыцарей, представителей городов) католики все-таки были в большинстве. Но в том случае, если это большинство грозило ущемить права протестантов, последние получали право прибегать к «itio in partes» — «расхождению на стороны»: католики и протестанты в этом случае голосовали по отдельности, и решение считалось принятым только тогда, когда оба блока проголосовали за. Папа римский Иннокентий X, ознакомившись с условиями Вестфальского мира, воспринял его как личное оскорбление и как великий урон делу католицизма — а потому разразился бреве «Zelo domus Dei» («Ревностью по доме Божием...»), которое аттестовало положения мирных договоров «недействительными, тщетными, недолжными, нечестивыми, несправедливыми, проклятия достойными, окаянными».

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Снова всегда Снова всегда

Как Чарли Кауфман сводит все концы со всеми началами

Weekend
Спасение утонувшего Спасение утонувшего

«Как заниматься сексом»: дежурная тинейджерская агитка

Weekend
Монеты в восточной пыли Монеты в восточной пыли

Важным источником наших знаний об античной истории являются монеты

Знание – сила
Семь чудес Моники Беллуччи Семь чудес Моники Беллуччи

Секрет ее вечной молодости прост — она никогда не жила по правилам

Караван историй
По вертикальной траектории По вертикальной траектории

Об одной вещи, без которой жизнь горожанина превратится в кошмар

Наука и жизнь
В регби без травм и через Госуслуги: у жесткого вида спорта будет безопасная версия В регби без травм и через Госуслуги: у жесткого вида спорта будет безопасная версия

Как сделать регби более популярным у молодежи?

Forbes
Как разбудить любовь к себе? Советы астролога Как разбудить любовь к себе? Советы астролога

Все аспекты, связанные с любовью и деньгами, находятся под управлением Венеры

VOICE
9 фактов о фильме «Бойцовский клуб» 9 фактов о фильме «Бойцовский клуб»

«Бойцовский клуб»:, когда экранизация превзошла литературный первоисточник

Maxim
Норвежский минималист: за что Юн Фоссе получил Нобелевскую премию по литературе Норвежский минималист: за что Юн Фоссе получил Нобелевскую премию по литературе

Что такое «минимализм Фоссе»?

Forbes
7 литературных вселенных, с которыми не хочется прощаться 7 литературных вселенных, с которыми не хочется прощаться

Книги, которые погрузят вас в мир драконов, замков и древних пророчеств

СНОБ
Режиссер Алексей Золотовицкий — о черном юморе и (не)возможности доброты Режиссер Алексей Золотовицкий — о черном юморе и (не)возможности доброты

Режиссер Алексей Золотовицкий о жанре мюзикла, его приметах и чувстве юмора

РБК
Переутомление в квадрате: что такое выгорание, как его распознать и победить? Переутомление в квадрате: что такое выгорание, как его распознать и победить?

Как распознать выгорание и отличить от обычной усталости или депрессии?

Правила жизни
«Эврика» с бакинским акцентом. Кто придумал пенный огнетушитель «Эврика» с бакинским акцентом. Кто придумал пенный огнетушитель

О школьном учителе, создавшем первый пенный огнетушитель

СНОБ
Краткий путеводитель по депрессии в культуре Краткий путеводитель по депрессии в культуре

Как человечество исследовало отсутствие интереса к жизни

Weekend
Что нужно взять с собой в самолет, чтобы перелет был комфортным Что нужно взять с собой в самолет, чтобы перелет был комфортным

Как продумать сборы в самолет от и до

VOICE
На переговоры могут прийти с матерью и дядей, а в штат берут только родных и друзей: как работает наём персонала в Индии На переговоры могут прийти с матерью и дядей, а в штат берут только родных и друзей: как работает наём персонала в Индии

Глава из книги «Индийское притяжение. Бизнес в стране возможностей и контрастов»

VC.RU
Предания райских островов: какие легенды хранят Мальдивы Предания райских островов: какие легенды хранят Мальдивы

О мальдивских легендах и их влиянии на современную культуру острова

СНОБ
Хоп, рэперок: что общего у Розенбаума, «Каспийского Груза» и Моргенштерна? Хоп, рэперок: что общего у Розенбаума, «Каспийского Груза» и Моргенштерна?

Что общего у рэпа и шансона и почему вдруг об этом заговорили

Правила жизни
Прикарманивание в отношениях: что это такое и как его распознать Прикарманивание в отношениях: что это такое и как его распознать

Что делать, если тебя смущает поведение партнера в социальных сетях?

VOICE
В королевстве прямых зеркал В королевстве прямых зеркал

В поисках загадочной и мистической страны Шамбалы

Зеркало Мира
Посмотрите на затонувшие корабли Японии и США: история битвы за Мидуэй! Посмотрите на затонувшие корабли Японии и США: история битвы за Мидуэй!

Фотографии и видео обломков битвы за Мидуэй

ТехИнсайдер
Как во Франции десятилетиями строят замок Геделон, используя методы XIII века! Как во Франции десятилетиями строят замок Геделон, используя методы XIII века!

Примечательно здание строят по лекалам средневековья уже около 25 лет

ТехИнсайдер
Ученые перечислили три объективных и научных способа измерить уровень физической формы Ученые перечислили три объективных и научных способа измерить уровень физической формы

Как корректно оценивать свою физическую форму?

Inc.
«Поиграть в игру «Поиграть в игру

Как изменились привычки покупателей за последние полтора года?

РБК
Книги, которые давно пора экранизировать, но никто не чешется Книги, которые давно пора экранизировать, но никто не чешется

Мировые бестселлеры писателей, которые прямо-таки просятся на экран

Maxim
Как Binance взлетела на неудачном запуске фирменного токена Как Binance взлетела на неудачном запуске фирменного токена

Как Binance обернула крупнейший провал себе на пользу

Forbes
Как говорить с детьми до 8 лет о сексе: рекомендации детского психолога Как говорить с детьми до 8 лет о сексе: рекомендации детского психолога

Как сделать половое просвещение частью повседневных обсуждений

Psychologies
Загадки страны Пиктавии Загадки страны Пиктавии

Пикты – воинственный народ, оставивший после себя множество тайн

Зеркало Мира
Лучшие друзья девушек и прагматиков: почему стоит инвестировать в драгоценные камни Лучшие друзья девушек и прагматиков: почему стоит инвестировать в драгоценные камни

Возможности и тенденции альтернативных инвестиций

Forbes
Заплатить любой ценой: как вымогатели охотятся за семьями спортсменов Заплатить любой ценой: как вымогатели охотятся за семьями спортсменов

Истории атлетов, чьи семьи стали мишенью преступников

Forbes
Открыть в приложении