И я там был. Почему трудно забыть первую любовь
Счастливые отношения, оставшиеся в прошлом, оставляют чувство потери чего-то прекрасного и мешают строить личную жизнь в настоящем. Об одном из способов справиться с этой проблемой рассказывает Катерина Мурашова
Моя мать говорит, что она меня просто сглазила и мне надо в церковь, к попу идти, — сказал симпатичный, но мрачный мужчина.
— А разве попы со сглазом работают? — удивилась я.
— Не знаю я, с чем они работают, — мужчина досадливо поморщился. — Я вообще в Бога не верю.
— Тогда к попу точно не поможет, — успокоила его я. — Рассказывайте, в чем дело. Проблемы с женой?
— Да нет, с женой у меня как раз проблем никаких нет. Хотя как посмотреть…
— Случайная связь? Постоянная любовница?
— Нет-нет. Жене я верен.
Не жена, не любовница, не мать. И кто же тогда «сглазил» моего посетителя?
— Тогда рассказывайте.
* * *
Много лет назад Игорь учился в институте на экономиста. Учебой он особо не горел, слушал музыку, ходил на концерты, сам немного играл на гитаре и пел, нравился девушкам и считал себя тонкой натурой, угнетаемой суровой прозой жизни. Родители, родом из Новгородской области, твердо сказали: «Никаких творческих поисков себя, только институт и обычная профессия, которая позволит прокормиться. Потом — что угодно».
В институте у Игоря было много друзей и подруг. Один из товарищей как-то сказал ему: «Пойдем посмотрим спектакль нашего студенческого театра».
— Что там может быть? — поморщился Игорь. — Только время потеряем.
— А вот придешь и увидишь, — заговорщицки подмигнул приятель.
Игорь был заинтригован и пошел.
Спектакль по русской классике был поставлен на удивление неплохо. Главная героиня, в длинной черной юбке, с высокой грудью и с рукавами-буфами, как водится, страдала на ровном месте, но так убедительно, что юноши в конце совершенно искренне рукоплескали и кричали: «Браво!»
Спустя еще некоторое время Игорь понял, что не на шутку влюбился. Студентку-актрису звали Ира, но она на тот момент увлекалась историей Древней Руси и требовала звать себя Велиславой.
— Почему же ты в артистки не пошла? — не раз спрашивали девушку.
— Я не хочу всю жизнь быть артисткой, — безмятежно отвечала Ира-Велислава. — Мне нравится быть экономистом.
Велислава ответила на чувства Игоря. Они стали встречаться, а спустя несколько месяцев он сделал ей предложение. Родители были удивлены, а потом обрадовались — сын-разгильдяй, кажется, повзрослел, образумился и остепенился. Ира казалась им почтительной и влюбленной. Игоря называла «ладо мой». Всегда, прежде чем высказать свое мнение, спрашивала его: «А что ты, ладо мой, думаешь?»
Товарищи завидовали. Игорь днем учился, по ночам разгружал вагоны — копил деньги на медовый месяц. А вдруг попросит Венецию? С Велиславы, ему казалось, станется.
Велислава сказала: «Поедем в Новгородскую область — там в деревне был старый дом, дача родителей». По дороге заехали к бабушке Игоря в Великий Новгород. Бабушка спросила: «Откуда такую взял? Где увидел?» Внук честно ответил: «На сцене». Бабушка вздохнула: «Ох, артистка погорелого театра!» И добавила, сокрушенно кивая трясущейся головой: «Наплачешься еще с ней».
Медовый месяц был упоительным. Иногда от красивого эротизма у Игоря кружилась голова и перед глазами стоял золотой туман. В доме был летний водопровод, но каждое утро Велислава доставала воду из колодца, выносила во двор кувшин и чистое полотенце и стоя в белой рубашке с распущенными волосами на зеленой траве поливала мужу из кувшина — умыться. Еду подавала на украшенной травами и цветами тарелке, сама долго стояла рядом, за спиной, только потом присаживалась.