VogueКультура

Сегодня бу­дут танцы

Тридца­ти­лет­ний Андрей Кайда­нов­ский — сын ве­ли­ко­го ак­те­ра и вос­хо­дя­щая звез­да ев­ро­пей­ской хо­рео­гра­фии. Что та­кое со­вре­мен­ный та­нец в его по­ни­ма­нии, мос­ков­ский зри­тель уви­дит на «Золотой маске».

Фото: Lydia Gorges & Jens Schmidt. Текст: Ольга Гердт

Что он — сын Сталке­ра, ев­ро­пей­цы в кур­се. Актер Александр Кайда­нов­ский — один из тех, кто, став ли­цом филь­мов Тарков­ско­го, сде­лал наше кино ми­ро­вым до­сто­я­ни­ем. Теперь его сын Андрей, тан­цов­щик Венской опе­ры и мо­ло­дой хо­рео­граф, об­ла­да­тель пре­стиж­ной не­мец­кой Танцпре­мии в ка­те­го­рии «Будущее», со­вер­ша­ет по­хо­жий ры­вок. Только в об­рат­ную сто­ро­ну — есть на­деж­да, что по­лу­чив­ший об­ра­зо­ва­ние и сде­лав­ший пер­вые про­фес­си­о­наль­ные шаги в Европе, он при­вне­сет в рос­сий­ский та­нец что-то из при­об­ре­тен­но­го им за­пад­но­го опы­та. Напри­мер, сво­бо­ду не дер­жать­ся ни­ка­ких гра­ниц и не втис­ки­вать себя ни в ка­кие рам­ки — тан­ца, ба­ле­та, те­ат­раль­но­го перформанса.

Назва­ние его про­ек­та «Чай или кофе?» в Музыкаль­ном те­ат­ре им. Стани­слав­ско­го и Немиро­ви­ча-Данчен­ко (с ним Кайда­нов­ский пре­тен­ду­ет на «Золотую мас­ку» в но­ми­на­ци­ях «Лучший хо­рео­граф» и «Лучший спек­такль со­вре­мен­но­го тан­ца») уже как буд­то от­ра­жа­ет не­обя­за­тель­ность вы­бо­ра как та­ко­во­го. Спросить «Танец или ба­лет?» — все рав­но что по­ин­те­ре­со­вать­ся «Чай или кофе?». Ответ бу­дет: и то и дру­гое, и мно­го еще чего. Андрей — пред­ста­ви­тель того ле­ту­че­го по­ко­ле­ния, ко­то­рое, не об­рас­тая ком­па­ни­ей и те­ат­раль­ной не­дви­жи­мо­стью, пе­ре­ме­ща­ет­ся из стра­ны в стра­ну, из те­ат­ра в те­атр, от про­ек­та к про­ек­ту. Или-или им не зна­ко­мо. Им нра­вит­ся союз «и».

Мы встре­ча­ем­ся в муль­ти­куль­тур­ном бер­лин­ском рай­о­не Кройц­берг. Место Андрею под­хо­дит — от та­ких же, в ке­ди­ках, на­уш­ни­ках, с рюк­за­ком бер­лин­цев он по­чти не­от­ли­чим. Но сюда он при­е­хал на съем­ку, а жи­вет с 2007 года в ста­руш­ке Вене. Там у него ра­бо­та, там се­мья: пя­ти­лет­няя дочь Руби и ее мама — со­лист­ка ба­ле­та Венской опе­ры Ребек­ка Хорнер. В ра­бо­тах Андрея она тан­цу­ет тоже — на­при­мер, в сде­лав­шем его зна­ме­ни­тым ба­ле­те «Гадкий уте­нок». В 2013 году он по­ста­вил его для про­грам­мы «Сказоч­ный мир ба­ле­та» и вы­шиб сле­зу даже у су­ро­вых кри­ти­ков. «Глубо­ко че­ло­веч­но», — пи­са­ли они, под­ра­зу­ме­вая, что дви­же­ния, ко­то­рые он ис­поль­зу­ет в тан­це, при­шли слов­но из са­мой обыч­ной жиз­ни — они узна­ва­е­мы, пси­хо­ло­гич­ны и очень