«Террорист победил»: как революционеры-радикалы боролись с властью в царской России
Политический терроризм середины XIX — начала XX века — далеко не уникальный российский феномен. Только с 1894 по 1914 годы жертвами радикалов стали два испанских премьер-министра, король Греции, король и наследник престола Португалии, король Италии, императрица и наследник престола Австро-Венгрии, президенты Франции и США. Однако ни в Европе, ни на других континентах политический терроризм не достигал таких масштабов, как в Российской империи.
Утром 31 марта 1878 года в Петербургском окружном суде открылось заседание по делу Веры Засулич, участницы тайного революционного общества «Земля и воля», которая 24 января совершила покушение на градоначальника Петербурга Федора Трепова. Поводом для нападения стало глубоко возмутившее Засулич решение наказать розгами приговоренного к каторжным работам демонстранта Боголюбова за то, что тот не снял шапку при появлении чиновника.
Приказ о порке Трепов отдал в обход закона о запрете телесных наказаний. Засулич записалась на прием к градоначальнику и, зайдя к нему в кабинет, выстрелила из спрятанного под плащом револьвера. Трепов получил серьезное ранение, а Засулич задержали и обвинили в покушении на убийство. Наказание предусматривало полное лишение имущества и ссылку на каторгу на срок от 15 до 20 лет.
Адвокат обвиняемой Петр Александров сделал акцент на связи между предыдущими санкциями, которые его подзащитной пришлось перенести от властей за годы политического активизма, и ситуацией с Треповым. На фоне невыразительной речи прокурора эмоциональное выступление защитника, говорившего о стрельбе в градоначальника как об акте восстановления справедливости, пробудило в присяжных сочувствие к подсудимой. К тому же обвинительный вердикт стал бы косвенным признанием правоты Трепова, необоснованно применявшего телесные наказания.
После короткого совещания присяжные объявили, что не признают Засулич виновной. Разразился скандал: министр юстиции и другие представители властей критиковали судью за ненадлежащее исполнение обязанностей, адвоката — за манипуляции, присяжных — за поверхностность суждений и легковерность. Приговор пытались оспорить, но Засулич к тому времени вышла на свободу и скрылась.
На стороне революционеров
В покушении на Трепова и последовавшем за ним процессе отразились социальные противоречия, которые захлестнули Российскую империи во второй половине XIX века. Реформы Александра II несли теоретическую возможность социальных преобразований, расширения прав и свобод личности, однако не привели к значительным изменениям в отношениях между государством и населением.
Многие представители интеллектуальной элиты и политические активисты остались недовольны тем, как власть, объявив о преобразованиях, одновременно сделала все, чтобы их последствия остались как можно более незаметными. Идеология народничества, подразумевавшая сближение интеллигенции с народом, также не принесла результатов и не вдохновила крестьян самостоятельно отстаивать свои права.
«Решившись на модернизацию страны, стимулируя развитие гражданского общества, власть стремилась оставить в неизменности политический строй, что вызвало непоследовательность и противоречивость в осуществлении задуманного курса и его центральной составляющей — отмены крепостного права», — отмечает историк и юрист Сергей Майшев.
В начале 1860-х власти без особого труда подавили разрозненные восстания недовольных условиями отмены крепостного права. В результате стремившиеся к социальным реформам представители интеллигенции все чаще действовали самостоятельно, а их акции против власти принимали форму террора. Руководитель Петербургского охранного отделения констатировал: «О том, что вся интеллигенция была на стороне революционеров, едва ли нужно говорить».
Исследователи того периода до сих пор спорят, в чем заключалась основная цель террора, устроенного сторонниками революции: в устранении отдельных представителей власти или в подготовке масштабного бунта с целью изменения государственного строя. Главная идея террористов, как писали в газете «Московские ведомости» в 1904 году после убийства министра внутренних дел Вячеслава фон Плеве, заключалась в том, чтобы «правительство смутилось перед целым рядом убийств и чтобы общество заметило это смущение».
Начало террора
«Прежде всего должны быть уничтожены люди, особенно вредные для революционной организации, и такие, внезапная и насильственная смерть которых может навести наибольший страх на правительство и, лишив его умных и энергетических деятелей, потрясти его силу», — писал в уставе организации «Народная расправа» ее основатель Сергей Нечаев в 1869 году.
Тремя годами раньше начало террору в Российской империи неточным выстрелом в Александра II положил участник другой революционной организации — Ишутинского кружка — Дмитрий Каракозов. Среди его членов не существовало единого мнения по поводу того, как следует добиваться изменений в России: дискуссиями и пропагандой или открытым террором, поэтому Каракозов действовал самостоятельно. Об идее «уничтожить царя-злодея» он сообщил единомышленникам в меморандуме «Друзьям-рабочим!». Покушение провалилось, несостоявшегося цареубийцу повесили, однако политически мотивированное насилие с тех пор только набирало обороты.
Сторонники Нечаева решили применить идеи лидера на практике в ноябре 1869 года: они избили выступившего против акций протеста студента Ивана Иванова, которого затем застрелил сам основатель «Народной расправы». Преступление раскрыли через несколько недель, и Нечаева и его единомышленников арестовали. С одной стороны, они добились всенародного внимания и продемонстрировали серьезность намерений. С другой — большая часть нейтрально настроенных жителей Российской империи осталась лояльна власти, а террористы в глазах общества предстали убийцами.