Свобода для врача: почему лечение заключенных не должно зависеть от начальников колоний
Голодовка, которую Алексей Навальный объявил в колонии в попытке получить медицинскую помощь, может иметь различные последствия — политические или юридические. Но у этого события есть и еще один аспект — повод задуматься о состоянии российской тюремной системы, и особенно тюремной медицины, считает социолог Ксения Рунова
Вопрос вертикали
В России тюремная медицина находится в ведении Минюста, но внутри пенитенциарной системы есть отдельная медицинская вертикаль. Ее создание в 2014 году стало определенным достижением: медики СИЗО, колоний и ведомственных больниц перестали напрямую подчиняться начальникам этих учреждений. С тех пор Минздрав осуществляет контроль над ведомственной медициной: лицензии на эту деятельность выдаются Федеральной службой по надзору в сфере здравоохранения.
Результаты вроде бы есть. Смертность в учреждениях Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН) в абсолютных числах снижается — на 33% за пять лет, по данным ведомства. Однако относительный уровень остается высоким. Так, в 2019 году умерли 2442 человека — это 466 человек на 100 000 заключенных. В нашей стране этот показатель выше, чем в других странах: в 2016 году умер 541 россиянин на каждые 100 00 заключенных, в США было 256 смертей на 100 000 заключенных, в Нидерландах 283, во Франции — 389.
ВИЧ находится на первом месте среди болезней, которые становятся причиной смерти российских заключенных (на втором — сердечно-сосудистые заболевания). Количество ВИЧ-инфицированных в российских тюрьмах постепенно снижается, но в сравнении с другими странами их доля от всего тюремного населения высока.