Пьет значит жив
Как запой оказался единственной живой темой «Живого трупа»
«Живой труп» Толстого — пьеса мучительная во многих отношениях. Мучительная для зрителя или читателя, но мучительная и для персонажей. Кажется, автор тоже был не особенно удовлетворен результатом: Толстой оставил пьесу в черновиках, ее принято называть неоконченной. Незаконченности в ней как раз нет, в ней другая беда — в «Живом трупе» трагедия разворачивается среди людей, неправдоподобно безупречных. Среди таких никакое драматическое событие невозможно, так что, считает Ольга Федянина, запой был неизбежен.
История о том, как два благонамеренных семейства оказываются на краю позора и каторги, рассказана исчерпывающе. И даже несколько более чем исчерпывающе — презиравший театр Толстой в «Живом трупе» создал беспрецедентную гиперформу — пьесу в шести действиях.
Совершенно полноценная семейная драма разворачивается уже в первых четырех. Федор Протасов не может и не хочет вести скучную семейную жизнь с женой Лизой. Свое время он проводит в обществе цыган, а все деньги отдает цыганке Маше, чье пение его завораживает. Лиза, в свою очередь, будучи замужней женщиной и матерью, не может ответить на чувства давно любящего ее Виктора Каренина. Развод решил бы проблему, но для развода Федор должен публично взять на себя вину в измене, что он ощущает как невыносимую «грязь». Федор думает о самоубийстве, на которое, впрочем, не может решиться. Маша уговаривает его это самоубийство сымитировать, и Федор исчезает, оставив жене предсмертную записку.
В последних двух действиях семейная драма переходит в криминальную хронику. Неизвестный шантажист, подслушав рассказ пьяного Федора Протасова, сдает историю фальшивого самоубийства полиции. Лиза, которая теперь замужем за Карениным и снова ждет ребенка, оказывается виновной в двоемужии, ей грозят ссылка, каторга — и принудительное воссоединение с Федором. Во время судебного заседания Протасов стреляется — теперь уже по-настоящему.
Еще раз: Толстой театр как вид искусства не ценил. Но считал, что его можно использовать в качестве публицистической — или дидактической — трибуны. «Живой труп» написан ради того, что тогда называлось «тенденцией», а сегодня «повесточкой». Толстого (и не его одного, разумеется) приводило в негодование запретительное законодательство, которое превращало расторжение брака в трудоемкую, скандальную, издевательскую процедуру с неясным исходом. Пьеса задумана как критика этого самого законодательства, которое не может позволить людям расстаться, не вынуждая их при этом публично унижаться и уличать самих себя в прегрешениях, порождая все то, что и Толстой, и его герои, собственно, называют «грязью».