«Русский человек думает, что его все должны развлекать». Круглый стол Forbes Life с руководителями главных российских фестивалей
Forbes Life собрал круглый стол с главными лицами развлекательной жизни столицы и попросил их рассказать, почему фестивалей в Москве стало так много, кто избаловал московскую публику, нужно ли дружить с властью и мэрией и почему организаторы городских праздников плохо спят ночами
Участники дискуссии
Алёна Ермакова, Анна Бичевская. Соорганизаторы фестиваля гастрономических развлечений, Stay Hungry
Дарья Шульга. Управляющий директор «Пикника «Афиши»
Илья Куснирович. Основатель Bosco Fresh Fest и ВЭУ
Виктор Шкипин. Основатель Alfa Future People
Степан Казарьян и Андрей Саморуков. Организаторы фестиваля «Боль»
Юрий Кассин. Основатель фестиваля «Форма»
Алена Бочарова. Основатель фестиваля документального кино о новой культуре Beat Film Festival
Белый шум: почему в Москве вдруг стало так много фестивалей
Виктор Шкипин: Фестивали изначально были компиляцией всех новых форматов досуга: за короткий промежуток времени здесь можно наверстать все упущенные возможности. Все начиналось с музыки, затем к этому добавилась еда, потом, когда досуга стало еще больше, фестивали стали трансформироваться в формат лайфстайла. В программе стали появляться лекции, театры и в принципе все, что можно вместить. И это получается такой большой showcase всего, что происходит в городе.
Алена Ермакова: Аудитория кайфует от всего. В Москве инфраструктуры так много, что каждый день и каждую ночь можно найти тысячу событий. И от этого изобилия мероприятия начинают себя дискредитировать. Будем честны: и организаторы, и аудитория сейчас немного зажрались. Всем нужно что-то уникальное, какая-то вещь, которая длится всего полдня, например, и вдруг окажется во всех инстаграмах. Мы это провоцируем и от этого страдаем.
Анна Бичевская: Это вообще история про белый шум. Каждому нужно постоянно принимать бесконечный ряд решений: в какие рестораны ходить, какие бренды покупать. И только возможность получения уникального опыта может заставить человека встать и пойти, что то сделать, а также определить себя — это один из современных способов самоидентификации и самореализации. Информации вокруг так много, что достучаться до потребителя могут только точечные вещи. Сейчас мы работали над рекламной компанией Фестиваля гастрономических развлечений и были поражены, сколько усилий в современном мире нужно вложить ради узнаваемости бренда. Сейчас контент и инстаграм заставляют экономику вращаться, но при этом практически не дают возможности для независимых фестивалей существовать. Чтобы собрать из ниоткуда даже 5000 человек, нужно потратить реально большие деньги. Когда мы только начинали пять лет назад, то просто запостили событие за две недели до мероприятия в фейсбуке. И так собрали 1,5 тысячи человек.
Алена Ермакова: Сейчас это практически невозможно, сейчас соцсети по-другому работают. Они тоже хотят все зарабатывать.
Анна Бичевская: Инстаграм диктует сейчас правила всем, даже мишленовским поварам, которые вынуждены подавать блюда так, чтобы их фотографии неизбежно попадали в сеть.
Кто же ходит на фестивали и сколько за это платит
Виктор Шкипин: К нам приезжает достаточно много иностранцев. В культуре европейцев — ездить по фестивалям, у многих из них каждое лето расписано заранее. А Россия сегодня предоставляет им уникальную ситуацию в том смысле, что для многих из них вылазка сюда оказывается существенно дешевле: на некоторых зарубежных фестивалях билет стоит от €400. За эту сумму на большинство из наших фестивалей можно приехать, пожить и посетить само событие. По сравнению с Европой стоимость продакшена у нас немного ниже. В отличие от артистов, которые выставляют совершено иные суммы на Россию — они иногда могут выставить цену «как в последний раз». Поэтому финансовая модель у нас сходится куда тяжелее, чем в Европе: доходы мы получаем в рублях, расходы — в валюте. В индустрии нет достаточных спонсорских денег, и люди не готовы платить за билеты. Иногда мне звонят вполне состоявшиеся люди и просят [подарить им бесплатно] билеты. Конечно, мне хочется сказать: «Ребят, а вам не стыдно? Мы же у вас не просим бесплатно то, чем вы зарабатываете на жизнь». Я думаю, что вместе с тем только бюджеты мешают нам создать фестиваль мирового уровня. По продакшену мы уже показываем уровень качества не хуже. По артистам — нам сильно сложнее.
Андрей Саморуков: В России мало кто ходит на фестивали. Намного более популярны сольные концерты. Большой артист всегда продает больше собирает билетов, чем как хедлайнер фестиваля.
Дарья Шульга: И люди готовы ждать сольных концертов. Удивительный факт, конечно: они заплатят за него приблизительно столько же, сколько за фестиваль, где послушают 10 артистов. Никто не понимает, что фестиваль сможет подарить уникальный опыт: фудкорты, партнерские площадки, все вместе должно сложиться в целое приключение.
Андрей Саморуков: У нас не ходят на фестивали, у нас ходят на конкретных артистов. Если вдруг в Россию приедут Radiohead, то все пойдут именно на них. Если ты привезешь скучного артиста, то билеты на фестиваль никто не купит. Мы делали фестиваль «Ласточка» с Лужниками. В середине лайн-апа играла группа Hurts. Тогда удалось продать 4000 билетов на фестиваль, а на следующий год Hurts на сольном концерте собрали 11 000 человек.
Анна Бичевская: Мне кажется, это все происходит от внутренней несвободы людей. Почему люди идут на лайн-ап или концерт? С концертом все понятно, на нем знаешь, что нужно делать: смотреть, танцевать, петь или хлопать. Фестиваль — это сложная конструкция, можно даже сказать, что это слоеный пирог из смыслов. Фестиваль — это зона, в которой нужно быть собой. Ты должен расслабиться, найти для себя время, даже просто поваляться на лужайке. Придумать себе занятие. Когда мы занимались ужинами и вечеринками, то заметили, что русский человек на них приходит и думает, что его должны развлекать, а иностранец развлекается сам. Мы не умеем веселиться, условно говоря, без алкоголя. Нам нужно что-то дополнительное, чтобы снять напряжение и позволить себе расслабиться.
Как устроена экономика фестивалей
Алена Ермакова: После одного фестиваля мне приятельница написала: «Ну что, покупаем квартиру?» И я почти заплакала. Неужели все думают, что организаторы фестивалей зарабатывают огромные деньги?
Виктор Шкипин: Самое интересное, что все наши партнеры и подрядчики зарабатывают, а мы нет. С подрядчиками вообще есть много интересных историй: в прошлом году был ЧМ, поэтому все траты обходились в 20 раз дороже. Сейчас чемпионата нет, но цены успели еще подрасти вместо того, чтобы упасть.
Юрий Кассин: Я читал, что в этом году у всех фестивалей примерно одинаковая ситуация — 60% закрывает фестиваль, 40 или 50% — партнеры. Это идеальная картинка для организатора. Именно поэтому мы можем получить такую уникальную ситуацию, как на Primavera: за стодолларовый билет мы получаем совершенно фантастический лайн-ап, который в переводе в сольные концерты нам обошелся бы в тысяч 5-10 долларов. Такую математику можно объяснить только одним: это хороший подарок от партнеров.
Алена Ермакова: Мне всегда было интересно, как можно в принципе продать столько билетов? Одна мысль об этом вызывает у меня панические атаки. История с «Болью» в этом году суперуникальна: фестиваль продавал билеты за 5 тысяч, а люди их покупали.