«Внутри семьи Толстых культа Льва Толстого нет»
Владимир Толстой – праправнук Льва Толстого, советник президента России по культуре, вдохновитель регулярных съездов разветвленной династии Толстых. Он рассказал главному редактору «Правил жизни» Трифону Бебутову о том, каково осознавать себя потомком Льва Николаевича, почему большая семья – это важно и причем здесь каток.
Трифон Бебутов: Мы делаем номер о династиях и говорим с разными семьями. Ваша, конечно, одна из наиболее монументальных, классических, встроенных в российскую культуру. Что значит быть Толстым? Как это ощущение трансформируется от детства до настоящего момента?
Владимир Толстой: В детстве ты не понимаешь, что это значит. Твоя семья – это просто мама, папа, бабушки, дедушки, такой круг. Ты с ними растешь. Потом начинаешь оценивать их качества. Потом узнаешь истории их жизни. И постепенно погружаешься в историю фамилии. В нашем случае это, конечно, увлекательное погружение. Потому что, когда ты понимаешь, что можешь, условно, 30 поколений вглубь проследить… Нам еще повезло, что род Толстых многие исследовали. Прежде всего благодаря Льву Николаевичу.
Но не только ему. Все-таки история дворянских семей описывалась, прослеживались все исторические корни. В школе ты начинаешь понимать, кем был Лев Толстой. И в семье это чувствуешь.
Трифон: Мне кажется, в школу вы приходите уже с определенным пониманием.
Владимир: Не знаю. Может, есть какая-то стеснительность, что ли. Внутри семьи Толстых культа Льва Толстого нет. То же самое и с моими детьми. Моей внучке исполнилось пять лет. Это уже осознанный возраст, мы о многом можем с ней поговорить. Но ей никто не внушает: ты прапрапраправнучка Льва Николаевича Толстого, великого русского писателя, который написал «Войну и мир» и «Анну Каренину». Ничего такого нет.
Я помню, как было у меня. В доме много книг Толстого и о Толстом, потому что их собирают взрослые. Огромная библиотека, связанная со Львом Николаевичем. Толстой – удивительный писатель, он писал для любого возраста. Какую первую книгу проще всего дать ребенку в семье Толстых? Конечно, толстовские сказки для детей. Правда, они довольно суровые. Это производит впечатление. Ты понимаешь, что это серьезно.
Трифон: Разговор о династиях невозможен без понимания истории. После революции многие династии покинули Россию. Я делал документальный фильм к столетию революции, общался с потомками белой эмиграции, которые вернулись сейчас, уже спустя поколение.
Владимир: И мои вернулись.
Трифон: Да, ваши вернулись раньше. И в конечном счете это сыграло роль в сохранении династии внутри страны. Сейчас происходят события в каком-то смысле зеркальные. Про какой-то большой смысл этого возвращения вы можете рассказать?
Владимир: Прежде чем говорить о возвращении, нужно сказать об отъезде. Семья Толстых большая. У Льва Николаевича и Софьи Андреевны было 13 детей, из которых восемь стали взрослыми. У пятерых было многочисленное потомство, которое дожило до наших дней. У каждого своя история. Не было такого, что вся большая семья Толстых одновременно покинула Россию из-за каких-то политических событий. Это не так.
Мой прадед, Илья Львович, уехал в 1916-м по личным причинам – увлекся, влюбился. Другой сын задолго до этого женился на дочери шведского врача. И поэтому они тоже оказались за границей. Младшая дочь, Александра Львовна, уезжала уже в 1929-м, сильно позже всех событий. Татьяна Львовна, старшая дочь, уехала в 1924-м, тоже достаточно долго прожив при Советах. А уехала потому, что ее дочь влюбилась в женатого человека, и она увозила ее от всех этих перипетий личной жизни. Про каждого можно рассказать. По большей части причины были совсем не политического характера. Многие никуда не уезжали. Толстые не были репрессированы. Наверное, во многом авторитет Льва Николаевича помог. Но даже вернувшиеся из эмиграции мой дед и его брат со своими семьями не подвергались никаким репрессиям.
Трифон: Как вы думаете, насколько семейные традиции Толстых трансформировались в ходе истории страны? От дореволюционной России до Советского Союза и позднее? Происходило какое-то переосмысление себя внутри страны, внутри культуры?
Владимир: Здесь много нюансов и тонкостей. Какие основные традиции в семьях, особенно дворянских? Как правило, это традиции, связанные с верой, религией, православными праздниками. Мой дедушка, например, не признавал Новый год 31 декабря. Он не понимал, как это возможно, чтобы Новый год раньше Рождества? Идет пост. Бабушка пыталась с этим бороться, потому что было довольно странно – весь народ празднует, а у нас не принято. Постепенно это сошло на нет. После смерти дедушки мы встроились в советский порядок праздников.
Но здесь есть и особенности, связанные с религиозностью Льва Николаевича. Он пережил разные периоды. Были периоды, когда он был увлечен православием. Постился, соблюдал обряды, ходил в церковь. Потом у него произошел внутренний переворот. Он стал со многими догматами спорить. Роман «Воскресение», в частности, стал одной из причин определения священного синода об отлучении графа Льва Толстого от лона Православной церкви. Это не могло не повлиять на семью. Например, младшая дочь, Александра Львовна, следовала за отцом и принимала его взгляды.