Пряничная избушка
Как-то раз сестрица Аленушка и братец ее Иванушка быстрой походкой удалялись в глубину темного леса. Хочу сразу же заметить, что это не была обычная прогулка. Что-то случилось достаточно экстремальное, что предшествовало их погружению в темный лес. То ли разбойники нечистивые напали на их деревню и сожгли ее дотла, то ли внезапно потерялись их родители, и они бросились в лес в стремлении разыскать их. В общем, шли они не то чтобы спокойной и уверенной походкой. Скорее передвигались компульсивно, рывками – то переходя на бег, то застывая, – и даже временами впадали в легкое летаргическое оцепенение. При этом не следует ставить знак равенства между Аленушкой и Иванушкой. Аленушка была мудра, многое понимала. Даже понимала не только то, что творится в земных просторах, но кое-что чувствовала и осознавала из просторов небесных, а иной раз и совсем уж запредельных (то есть по ту сторону земли и неба). Иванушка же был, чего греха таить, туповат. Ничего он не понимал, да и не желал понимать, а какое-либо знание считал он дурацкими побрякушками, позванивающими под ветром безо всякого ладу. Так вот и шли они – два очень и очень различных существа, хоть и единокровных. Одна – мудрая, другой – тупой. Тем временем ночь сгущалась, стало тревожнее (хотя и так было довольно тревожно). И чаща вокруг все гуще, все буреломнее, все непроходимее. Но детям разве можно преграду какую поставить? Проберутся даже сквозь извечный хаос. Такова уж суть детворы. Однако темень накрывает все собою. Да и как-то внутри двух детских организмов просыпается голод. Уже и сомнения стали бродить в мудрой Аленушкиной головушке. Ну а у Иванушки какие сомнения? Тупой – он и есть тупой: идет как робот, посвистывает, кору с деревьев обдирает и ей хрустит, зубами своими мелкими светя во тьме. Вдруг чуют – среди елового, хвойного духа потянуло чем-то сладким, сдобным. Как будто свежие пирожки где-то испекаются неподалеку. Дрогнули детские ноздри да и возрадовались. Выходят дети на полянку, а посеред – избушка пряничная окошками слюдяными светит. Словно сквозь разноцветные леденцы свет льется. Да такой он сладкий да заветный, словно бы из предрождения. А избушка-то хороша! Вся пряниками облицована с ног до головы. А пряники-то румяные, свежие, словно только-только из печи вынутые. И разных форм. Над дверями-то избушечными пряник в форме сердца: большой, пухлый, выпуклый, а звать его Пряник Надвратный. А под низом-то, у самого входа, Пряник Пороговый лежит – улыбается, жмурится да песенку попевает. Ворчливо эдак, но отчетливо:
Ступай на порог,
Да не ступай, дружок, в творог!