Как Октавия Хилл в XIX веке управляла недвижимостью и помогала бедным людям
Октавия Хилл была иллюстратором и оформляла книги по искусству. А еще приводила в порядок лондонские трущобы, да так, что богатые люди сами несли ей деньги, зная, что она не только потратит их на благое дело, но и принесет доход
В 1887 году среди тех, кого пригласили на торжественную службу в Вестминстерское аббатство по случаю юбилея королевы Виктории, была Октавия Хилл — дочь разорившегося банкира, художница и социальная предпринимательница, которая превращала трущобы в нормальное и при этом доступное жилье.
Октавия родилась в 1838 году в семье, где все так или иначе занимались благотворительностью. Например, ее отец, банкир Джеймс Хилл, открыл школу для детей бедняков. А дед по материнской линии, Томас Саутвуд Смит, добивался установления санитарных норм, которые улучшили бы уровень жизни в бедных кварталах. Мать Октавии совмещала воспитание пятерых детей с работой в Женской кооперативной гильдии, где находили работу женщины в трудной жизненной ситуации — после банкротства и помешательства мужа она и сама оказалась в таком положении.
Октавия помогала деду составлять отчеты о положении бедняков, а позже вместе с матерью работала в Гильдии. В свои 13 лет она руководила мастерской, в которой девочки из бедных семей изготавливали кукольную мебель на продажу. Октавия руководила производственным процессом и организовывала сбыт, а по выходным возила два десятка своих подопечных на экскурсии и прогулки.
В это время она познакомилась с писателем, художником, теоретиком искусства и публицистом Джоном Рескином, который как-то раз посетил мастерскую Гильдии. Он был поражен художественным талантом Октавии и предложил ей делать копии картин для его пятитомника «Современные художники». Хилл бралась за любую подработку, чтобы выплатить долги отца — например, была секретарем женских классов в одном из колледжей Лондона.
Как-то раз в школе, который семья Хиллов организовала для женщин из района Марилебон (сейчас это престижный лондонский квартал, а тогда был местом, где жили бедняки), молодая мать упала в обморок. Октавия проводила ее до дома, который оказался в сыром и темном подвале. Она тщетно искала по всему Марилебону нормальное и при этом доступное жилье. С тех пор улучшение жилищных условий бедняков стало делом ее жизни.
Социальный бизнес
Октавия Хилл размышляла о том, что станет ее главным занятием в жизни — искусство или общественная работа. Рескин дал ей такой совет: «Никогда не позволяй рисованию мешать чему-либо еще, что ты считаешь нужным. У тебя есть бесконечное сочувствие и сила учить и помогать людям: используй это». Сам он как-то раз пожаловался: «Я вожу мать покататься, рисую или отвечаю на письма, но хочется что-то сделать». В ответ Октавия предложила ему проинвестировать в ее проект — доходный дом с дешевыми квартирами.
Владельцы трущобных домов обычно стремились извлечь из них быструю прибыль, устанавливая высокую плату за жилье, где годами не было ремонта. Один из домовладельцев, который по совместительству был похоронным агентом, как-то сказал Октавии: «Я смотрю не на арендную плату, а на смерть, которую получаю с [плохих домов]». В доме, который Хилл купила на деньги Рескина в районе Парадайз-Плейс, мусор выбрасывался прямо на лестницы или во двор, большинство окон были разбиты, штукатурка сыпалась. «Все кишело паразитами, обои, черные от грязи, свисали длинными полосами со стен, стоки были забиты, водопровод вышел из строя», — вспоминала она.