«Ползут, чтоб вновь родиться в Вифлееме»: заглавное эссе из книги Джоан Дидион, звезды американской "новой журналистики"
В издательстве No Kidding Press выйдет книга «Ползут, чтоб вновь родиться в Вифлееме» Джоан Дидион — великой американской писательницы, одной из основоположниц "новой журналистики" наряду с Томом Вулфом, Труменом Капоте, Хантером Томпсоном. Дидион стали переводить на русский язык сравнительно недавно — в переводе сейчас доступны «Синие ночи» и «Год магического мышления», в которых писательница переживает боль утраты после смерти дочери и мужа, также ранее был единожды издан роман «Демократия». Сборник «Ползут, чтоб вновь родиться в Вифлееме» восстанавливает эту вопиющую недостаточность и знакомит нас с эссеистикой Дидион – теми текстами, благодаря которым она стала популярна сначала в Америке, а затем и во всем мире. Перед нами панорама США конца 60-х – сотрясаемая финансовым кризисом, войной во Вьетнаме, где ломаются традиции и изобретается новейшая техника, где принимают наркотики и пытаются веселиться, до тех пор, пока это разрушает жизни. Esquire публикует заглавное эссе книги.
Основа расшатывалась. Страну захлестнула волна уведомлений о банкротстве и объявлений о публичных торгах; сообщения о бытовых убийствах, пропавших без вести детях и брошенном жилье стали обычным делом, а вандалы писали с ошибкой слова из четырех букв на стенах домов. Люди исчезали семьями, оставляя за собой шлейф поддельных чеков и документов о конфискации имущества. Подростки перемещались между пылающими городами, отторгая от себя прошлое и будущее подобно тому, как змеи сбрасывают кожу. Этих детей не научили играть в игры, скрепляющие общество воедино, и теперь научиться этому им было неоткуда. Пропадали люди. Пропадали дети. Пропадали родители. Оставшиеся дежурно заявляли о пропаже в полицию, а затем возвращались к своей жизни.
Страна не была охвачена революцией. Страна не находилась под осадой вражеских войск. Этой страной были Соединенные Штаты Америки на исходе холодной весны 1967-го, когда рынок развивался стабильно, уровень валового национального продукта был высок, великое множество сознательных людей верило в высокие общественные идеалы и казалось, что самые смелые надежды вот-вот станут реальностью, а светлое будущее нации уже не за горами. Но мечтам этим не суждено было сбыться, и люди всё отчетливее это понимали и готовились к худшему. Ясно было только одно: мы абортировали самих себя и потерпели неудачу, устроив кровавое месиво, так что я не придумала ничего более подходящего, чем отправиться в Сан-Франциско. В Сан-Франциско, где внутреннее кровотечение уже начало окрашивать ткани общества. В Сан-Франциско, куда стекались со всей страны пропавшие дети, которые теперь называли себя «хиппи». Тогда, на исходе холодной весны 1967-го, я и сама не знала, чего ищу в Сан-Франциско, а потому решила остаться там на некоторое время и постепенно обзавелась друзьями.
Объявление на Хейт-стрит в Сан-Франциско:
На прошлую Пасху
Мой Кристофер Робин из дома ушел.
Позвонил лишь разок,