Большая история маленького самолета. Часть 2
Впрошлом выпуске журнала было подробно рассмотрено начало истории проекта SSJ-100. Разработка суперджета стала новым вызовом для российского авиапрома, потребовала мобилизации ресурсов и позволила в конечном итоге создать продукт принципиально нового, мирового уровня. В этом выпуске продолжается исторический экскурс в уже следующий этап жизни лайнера – эксплуатацию, устранение детских болезней, модернизацию и импортозамещение. Как и ранее, через призму истории первого в новой России гражданского самолета будем наблюдать историю всего отечественного авиапрома в новейшем времени.
Big challenge
После получения сертификатов типа от МАК и EASA, российского и европейского регулирующих органов, история лайнера была непростой. Здесь будет уместен фрагмент интервью с Александром Викторовичем Долотовским, занимавшим в то время пост заместителя главного конструктора по аэродинамике ГСС:
«Проект – первый, компания – новая. Обычно, когда происходит такое сочетание, никто выдающегося от проекта не ждет. Как ни странно, когда, как вы знаете, мы работали с Боингом, и ребята с Боинга (а ребята эти были убеленные сединами старые инженерные кадры, которые делали программы 737, 767 и 777) говорили нам, что это «Big challenge» (большой вызов) организовать в чистом поле нового игрока».
В такой ситуации новый продукт неизбежно сталкивается с комплексом проблем. И такие проблемы у SSJ-100 были. Это и «детские болезни» различных систем, в том числе двигателей, и серьезные сложности с организацией полноценной системы поставки запчастей, и в целом системы послепродажного обслуживания. Все это приводило к тому, что на самолетах периодически возникали поломки, лайнеры месяцами простаивали на земле, а их суточный налет был очень скромным.
В средствах массовой информации часто приводятся данные за 2018 год – среднесуточный налет SSJ-100 у Аэрофлота составил 3,6 ч в сутки, в то время как Airbus А320 и Boeing 737-800 летали в среднем по 10 и 11 ч в сутки соответственно. СМИ также приводят данные по самолетам одного класса с суперджетом: «Самые близкие по вместимости к 98-местному SSJ100 региональные импортные суда тоже проводили больше времени в воздухе. В парке S7 Airlines 17 самолетов Embraer E-170 на 78 кресел. Он летал в среднем по 6 ч в сутки. У Pegas Fly 6 Embraer E-190 на 110 кресел. Эти самолеты летали по 10 ч в сутки» («Ведомости»).
Те же «Ведомости» приводят интервью с генеральным директором агентства «Авиапорт» Олегом Пантелеевым, в котором тот указывает, что: «SSJ100 корректнее сравнивать с региональными одноклассниками. <...> В мире хорошим для регионального судна считается налет 8 ч в сутки и выше».
В ожидании запчастей
В данном вопросе на первый план выходят сложности с системой послепродажного обслуживания (ППО) – она у SSJ-100 вызывала в прошлом большое количество нареканий. Качественная организация ППО является непростой задачей, осложняемой еще и тем, что у российских авиастроителей не было на тот момент опыта создания такой системы по современным мировым стандартам. Кроме того, создание с нуля масштабной системы ППО требует немалых затрат, тогда как количество обслуживаемых ею самолетов в первые годы было бы относительно невелико – полноценная система обслуживания и поставок запчастей, если бы она была создана в первые годы коммерческой жизни SSJ-100, вероятнее всего, обернулась бы колоссальными затратами для ГСС и ОАК.
В 2018–2019 годах начались крупномасштабные мероприятия, направленные на решение указанных проблем. Среди них – наращивание выпуска запчастей, создание складов. Отдельно стоит сказать про устранение неисправностей в силовой установке – двигатели Sam146, несмотря на неплохую топливную эффективность, принесли перевозчикам немало хлопот. Разработка силовой установки велась совместными силами российского НПО «Сатурн» и французской Snecma на совместном предприятии PowerJet. В этой кооперации Snecma отвечает за «горячую» часть двигателя – газогенератор, состоящий из компрессора высокого давления, камеры сгорания и турбины высокого давления. Тогда как НПО «Сатурн» изготавливает «холодную» часть двигателя — вентилятор и турбину низкого давления, выполняет общую сборку и стендовые испытания готовой силовой установки.
Как показала практика, в ходе эксплуатации в камерах сгорания двигателя могут появляться трещины уже после 2000–4000 ч. налета, а иногда и после 1000 ч. В такой ситуации двигатель необходимо отправлять на капитальный ремонт, хотя заявленный производителем ресурс до капремонта – 7500–8000 ч. По этой причине самолеты могли простаивать месяцами, ожидая ремонта горячей части двигателя, проводимого на французском предприятии. Для решения проблемы производителем была доработана камера сгорания и локализован ремонт двигателя на российском предприятии. Также был создан пул подменных двигателей, которые могут быть временно использованы авиаперевозчиком на самолете, когда штатные двигатели находятся в ремонте.
Полученный опыт стал фактически первым в России по организации современной системы обслуживания большого парка лайнеров. Наработки по системе ППО и сама система в целом будут полезны при эксплуатации в будущем импортозамещенной версии самолетов МС-21-310, Ил-114 и, конечно, SSJ-100, переименованного не так давно в SJ-100.
Стоит, не летает
Описанные проблемы с созданием полноценной системы ППО, а точнее, с ее отсутствием, на первых порах подтверждали многие эксплуатанты. Если Аэрофлот обычно немногословен в том, что касается SSJ-100, то, например, авиакомпания «Якутия» неоднократно высказывалась о проблемах с лайнером. Главная претензия – долгое ожидание запчастей и проблемы с двигателями. Авиакомпания «Ямал» сообщала, что из 15 эксплуатируемых у нее SSJ-100 в некоторые моменты в состоянии летной годности находилось всего 7–8 машин. Причины те же.