Приказали стать Леонардо
– Почему всё ж не русские изобрели порох?
– Так-ить, приказа не было!
Почти из М. Е. Салтыкова-Щедрина
В усмешке сатирика, радостно подхваченной фольклором, присутствует и некая пружинка: «Но если прикажут, мы…»
Семен Ульянович Ремезов (1642—1720, даты приблизительны) как раз из числа получивших приказ. И если просуммировать все отданные (и успешно исполненные) приказы, получится: ему просто велели «стать русским Леонардо да Винчи», гением многих направлений. Причем приказывал тот самый монарх, держатель мощного средства воздействия (см. «петровская дубинка»).
Ремезов родился в Тобольске, причислен к «детям боярским», позже он стал «дворянином по выбору». Первые документы, свидетельствующие о его служебной деятельности, относятся к 1681—1682 годам: «был верстан на государеву службу» в возрасте 40 лет (нетипично для служилых людей той эпохи). А первым из этой фамилии в Тобольске поселился Моисей Ремезов, ранее служивший у патриарха Филарета, отца царя Михаила Федоровича. За некую провинность в 1628 году был сослан в Сибирь, служил в местной администрации, умер в Москве в 1647‑м. Сын его, Ульян Моисеевич, начал службу казаком, затем – войсковой подьячий, сотник и первый Ремезов‑«универсал». Собирал ясак, участвовал в посольствах (к Девлет-Кирею царевичу, Лаузану-тайше), проводил рекогносцировки в поисках соляных озер и мест будущих острогов, организовывал сибирские слободы, был приказчиком Ишимского, Тебендинского и Коурдацкого острожков. Его весьма ценил воевода Петр Годунов.
А настоящий взлет талантов «леонардового размаха» явил его сын Семен Ульянович. Википедия и справочники, перечисляя: «русский энциклопедист, картограф, архитектор, строитель, историк, художник, писатель», едва ли доходят до середины послужного списка. Ведь Ремезов также являлся артиллерийским конструктором, налоговым чиновником, геологом, дипломатом и даже военачальником (правда, небольшого ранга). В истории он широко известен как картограф, составитель уникальных атласов: «Хорографическая книга Сибири» («Хорография» – вышедший из употребления греческий термин, означающий описание отдельной страны, местности, ближайший аналог – «страноведение»), «Чертежная книга Сибири», «Служебная книга Сибири» – наиболее ценных памятников отечественной картографии.
Начал службу Семен в 1668 году казаком в Ишимском острожке. За усердие в 1682‑м получает звание «сына боярского», переводится в Тобольск. Участвовал в отражении набегов «немирных» племен, собирал ясак, основывал новые села, переписывал население, в общем, «осваивал Сибирь». Делал, по сути, то же, что и отец его Ульян и дед Моисей Ремезовы, но… с поправкой на эпоху.
Подошло время правильного, каменного строительства, и он находит известь, глину, налаживает первое в Сибири кирпичное производство, составляет чертежи каменных укреплений, зданий города, стоящих и поныне: Тобольский кремль, Приказная палата, Гостиный двор, Петропавловская церковь. Перестали быть терпимыми вечные городские пожары, и Ремезов разрабатывает типовой образцовый проект каменного дома для частной застройки. Приказано ставить казенный Каменский завод, и он составляет полный его проект, от плотин с водяными колесами, доменного горна до собственно конструкций производимых на нем артиллерийских орудий и ядер. Отыскивает «селитряные земли» (геолог!), разрабатывает план строительства порохового завода.
При всем этом, а еще и при участии в военных походах, успешных дипломатических переговорах с тайшами (сибирскими вождями, князьями) Семен Ремезов сам себя считал (ну точно – Леонардо!) изографом, сиречь – иконописцем, художником. Просто… «художник, получавший еще и другие приказы». Вот жалованье Ремезова, не считая вознаграждений «за особые службы»: 7 (к 1697 году поднялось до 11) рублей, 7 четей ржи, 7 четей овса и 2 пуда соли – в год.
Можно ли занести Семена Ульяновича в реестр «птенцов гнезда Петрова», в один ряд с великими универсалами XVIII столетия Ломоносовым, Татищевым? В кратко-гладкой истории – вполне. НО… более пристальный взгляд на важнейшее его произведение откроет другую картину. Шедевр картографического искусства, «Хорографическая чертежная книга Сибири», составленная Ремезовым в 1697 году и упорно пополняемая им с сыновьями Леонтием, Семеном, Иваном до 1711‑го… – в действительности еще и пример исторического конфликта ускоренного, порой поверхностного, просветительства и традиционного знания, мифов. Из предисловия Ремезова: «сия херогравская чертежная книга сочинена царским повелением недалече от свободных наук».
Но в итоге историки утверждают, что Книга не удовлетворила запросов самодержца, «работы были мало востребованы ближайшими потомками». По мнению В. Э. Булатова, «виноват острый культурный кризис эпохи реформ Петра». Владимир Эрикович Булатов – ученый, руководивший работой по возвращению современникам наследия Ремезова, отчасти похож на своего героя сочетанием важных практических дел и широкого научного интереса. После окончания географического факультета МГУ Булатов работал в «Зарубежгеологии», дешифруя космические снимки. С 1993 года он – хранитель картографического фонда Исторического музея, кандидат географических наук. Тема его диссертации – «Карты зарубежных акваторий Адмиралтейской коллегии». Монография «Русские морские карты XVIII века» (М., 2021) удостоена в 2023 году первой «Забелинской премии». Ученый подготовил к публикации еще и «Окладную книгу Сибири», организовал выставки, представившие миру шедевры российской картографии: «Русские карты Греческого Архипелага 1769—1774» (к 300‑летию Российского флота, 1996), «Три века русской картографии» (2001), «Искусства ради и науки» (о картах как произведениях декоративно-прикладного искусства, 2011), «Россия и Голландия. Пространство взаимодействия» (2013).