Науке скорректировали цели до 2035 года
Новая стратегия научно-технологического развития берет курс на реализацию российской повестки с опорой на национальную технологическую базу, обещает перезагрузку всех инструментов политики НТР, но рискует увязнуть в бюрократии
Сфере науки и технологий обещают долгий период мобилизации. В феврале президент РФ Владимир Путин утвердил новую редакцию Стратегии научнотехнологического развития страны, которая была принята в 2016 году и должна была действовать до 2025-го. Правки в базовый документ, определяющий политику государства в области НТР, начали готовить еще год назад, объясняя их необходимостью корректировки приоритетов вследствие геополитических изменений.
В новом варианте впервые вводится понятие технологического суверенитета как способности государства создавать и применять критически важные наукоемкие технологии и иметь возможность организовать на их основе производство в стратегически значимых отраслях, а также говорится о вступлении в новый этап развития в условиях санкционного давления. Это серьезно смещает акценты господдержки: если предыдущая стратегия была ориентирована на создание технологий, товаров и услуг, «не только отвечающих национальным интересам, но и востребованных в мире», то новая дает установку на первоочередное обеспечение внутренних потребностей России. Скорректированы также планы реализации стратегии: заявлена ускоренная разработка импортонезависимых технологий, освоение и локализация известных иностранных технологий для здравоохранения, ЖКХ, энергетики, промышленности и других отраслей; замещение устаревших технологий. Международная повестка подправлена в пользу сотрудничества с конструктивно настроенными иностранными государствами и их объединениями — здесь в числе приоритетов значатся Союзное государство России и Белоруссии, страны СНГ, БРИКС, Шанхайская организация сотрудничества, Евразийский экономически союз.
Кроме того, из раздела, посвященного государственной политике в области НТР, исчез пункт «Свобода научного и технического творчества», который, впрочем, в предыдущей версии имел очень путаную трактовку.
В целом количество правок в стратегии невелико, формулировки ее ожидаемых результатов и задач, поставленных перед государством, практически полностью переписаны из прежнего варианта. Обещанное финансирование сектора R&D тоже осталось неизменным: к 2035 году его планируется довести до уровня не менее 2% ВВП, причем в этот показатель включаются как государственные, так и частные вложения, соотношение которых должно стать равным.
Формально получается, что мы идем к тем же целям (в стратегии это интеграция научно-технологической сферы с социально-экономической системой страны, создание основы для устойчивого развития и технологического суверенитета), но новым путем — с опорой на национальную науку, собственное производство и растущий внутренний спрос на инновации.
Частично этот путь был опробован задолго до обсуждаемой ротации документа. Еще в 2014 году, когда в связи с присоединением Крыма к России большая часть европейских стран, США и Канада начали вводить первые порции запретов на трансфер технологий в РФ, на государственном уровне заговорили о необходимости ускоренного импортозамещения в критически важных отраслях. И несмотря на то, что принятая в 2016 году стратегия НТР в этом плане оказалась мягкой — в ней даже не было упоминания санкций и рожденных ими планов форсировать замену высокотехнологичного импорта, — в стране начали готовить юридическое поле и инфраструктуру для будущего рывка. В частности, был принят ФЗ-216 (так называемый закон о долинах), предоставивший льготы бизнесу для открытия дочерних предприятий при вузах; начата реализация федерального проекта «Передовые инженерные школы», создающего условия для интеграции научно-образовательного и производственного процессов, и отраслевые программы по импортозамещению.
Стратегия-2024 предполагает, что на этом фундаменте можно строить далекоидущие планы развития науки и инноваций, перезагрузки на их основе экономики и построения технологического суверенитета. И пока адресатов политики НТР это воодушевляет.
«Важно, что появилось четкое определение понятия “технологический суверенитет”, в дальнейшем оно должно проецироваться на всю государственную регуляторику», — отмечает Иван Покровский, исполнительный директор Ассоциации разработчиков и производителей электроники. А по мнению гендиректора НПО «Унихимтек» Виктора Авдеева, «мы получили идеологию национальных чемпионов».
Посмотрим на стратегию внимательно и попробуем оценить перспективы ее реализации при имеющихся ресурсах.
Где же космос?
В качестве приоритетов научно-технического развития на ближайшее десятилетие в стратегии обозначены девять направлений. Семь из них почти в неизменном виде перенесены из предыдущей версии документа. Это ИИ для проектирования всевозможных систем и материалов; экологичная и ресурсосберегающая энергетика; персонализированная медицина и высокотехнологичное здравоохранение; высокопродуктивное и экологически чистое агро- и аквахозяйство; создание интеллектуальных транспортных, энергетических и телекоммуникационных систем, повышающих связанность территории РФ; противодействие биогенным, техногенным, социокультурным угрозам и деструктивному иностранному воздействию; психология, социология и политология как оружие для ответов на «большие вызовы». И добавилось два новых пункта: оценка выбросов и поглощение климатически опасных веществ и активно лоббируемые Курчатовским институтом природоподобные технологии. Внутри этих направлений можно найти почти все тематики, которые ассоциируются с построением суверенитета, от микроэлектроники до материалов, высокоскоростных магистралей и тонкой химии.
Не попали в «ВИП-список» только космические технологии — видимо, как и оборонные технологии, их решили не включать в общий, «приземленный» документ.
Большинство из утвержденных приоритетов соответствуют глобальным трендам в R&D. При этом в стратегии четко сказано, что следовать мейнстриму Россия будет исключительно с учетом национальных интересов.