Любимец нации
Заметки по случаю дня рождения Остапа Сулеймана Берта-Мария Бендер-бея
Поразительно, но факт: харизматичный авантюрист Остап Бендер из романов Ильи Ильфа и Евгения Петрова – единственный персонаж мировой литературы, чей день рождения празднуется в стране, где родился его образ. Нигде, никогда и ни с одним книжным героем ничего подобного не происходило. Только в России. Как тут не вспомнить о загадочной русской душе…
Дату события поклонники вычислили, используя приведенные в седьмой главе «Двенадцати стульев» сведения о возрасте Остапа Бендера: «В половине двенадцатого с северо-запада, со стороны деревни Чмаровки, в Старгород вошел молодой человек лет двадцати восьми». Если учесть, что роман написан в 1927 году, то выходило, что «любимец нации» появился на свет примерно в 1900 году. Астрологи, коих, надо сказать, немало в наших Пенатах, немного «поколдовали» со знаками Зодиака и получилось, что произошло это летом.
«Командовать парадом буду я!»
Почти за столетие, прошедшее с тех пор, как на свет появилась история об обаятельном пройдохе с богатой фантазией и прекрасным чувством юмора, «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок» растиражированы в десятках миллионов экземпляров книг, которые с удовольствием почитывает даже современная молодежь, к чтению не особенно предрасположенная. Остроумные фразочки, сказанные Бендером, давно стали народными – и про «дело помощи утопающим», и про «ключ от квартиры, где деньги лежат», и про «блюдечко с голубой каемочкой», и про «знойную женщину, мечту поэта». В Санкт-Петербурге был основан Международный фестиваль сатиры и юмора «Золотой Остап», трансформировавшийся позже в фестиваль комедийного кино и юмора, с вручением главного приза – отлитой из бронзы, позолоченной статуэтки Остапа. В Новосибирске пиввинкомбинат выпустил пиво «Товарищ Бендер», напечатав на этикетке не только портрет любимца, но цитаты из «Стульев» и «Теленка». (И кто осмелится возразить, что наша страна не самая читающая в мире!) В честь Остапа Бендера назвали астероид – «Ostapbender», расположенный между орбитами Марса и Юпитера – он был открыт 29 сентября 1986 года астрономом Людмилой Карачкиной.
Ему же посвящено около тысячи публикаций – от тезисов докладов на науч-ных конференциях до монографий в разных научных областях: филологии, истории культуры, юриспруденции, политологии, курортологии. Его образ исследуют социологи и криминологи, специализирующиеся на экономических преступлениях, а «приемчики» великого комбинатора изучают на бизнес-тренингах (не с целью ли эффективно создавать бизнес на «рогах и копытах»?) Не обделила вниманием героя и заграница – известны американская, британская, кубинская, бразильская, чешская и прочие киноверсии по мотивам «Двенадцати стульев ». А в издательстве Стэнфордского университета (США) вышла научная статья «Ostap Bender – Hamlet of the NEP Era» («Остап Бендер – Гамлет эпохи НЭПа»)!!!
Российские поклонники на принца датского не претендуют – незачем, у нас и собственных колоритных прототипов для героя предостаточно. Самый яркий, безусловно, Осип Шор. Согласно метрической записи, он родился 30 мая 1899 года (довольно близко к дате рождения Остапа) в семье купца второй гильдии Беньямина Хаимовича Шора и дочери одесского банкира Куни Бергер. В 1916 году Осип собирался поступить в Технологический институт в Петрограде, но началась гражданская война, и он решил вернуться в Одессу. По дороге Осипу пришлось зарабатывать на жизнь, чем придется. Представившись как-то шахматным гроссмейстером, получил матпомощь из кассы шахматного клуба, в другой раз выручили подпольщики-контрреволюционеры, которым Осип «признался», что он один из них. Однажды пробрался на пароход, который шел по Волге с агитацией, представился художником и был принят в агитбригаду на казенное довольствие, хотя никогда ранее даже простенького рисунка не мог сделать. А чтобы было где переждать зиму, Осип Шор женился на простоватой вдове, у которой была собственная мясная лавка. А еще он был известен всей Одессе капитанской фуражкой с белым верхом, непременным длинным шарфом и мечтой эмигрировать в Южную Америку.
Узнаёте?!
Неудивительно, что именно этого человека называли в качестве прообраза «родители» Остапа Бендера Илья Ильф и Евгений Петров. Последний, к слову, был знаком с Осипом Шором далеко не понаслышке. В начале 1920 годов они вместе служили в Одес-ском уголовном розыске, о чем позже Петров с иронией скажет, что его первым литературным произведением был «протокол осмотра трупа неизвестного мужчины».
А вот что писал «крестный отец» Остапа Бендера Валентин Катаев, подкинувший начинающим писателям идею романа, в биографической книге «Алмазный мой венец»: «Что касается центральной фигуры романа Остапа Бендера, то он написан с одного из наших одесских друзей».
И о нем же: «Он (Остап) продолжал появляться на наших поэтических вечерах, всегда в своей компании, ироничный, громадный, широкоплечий, иногда отпуская с места юмористические замечания на том новороссийскочерноморском диалекте, которым прославился наш город, хотя этот диалект свойствен и Севастополю, и Балаклаве, и Новороссийску, и в особенности Ростову-на-Дону – вечному сопернику Одессы. Остапа тянуло к поэтам, хотя он за всю свою жизнь не написал ни одной стихотворной строчки. Но в душе он, конечно, был поэт, самый своеобразный из всех нас. Вот таков был прототип Остапа Бендера».
Узнав о выходе в свет «Двенадцати стульев», Осип Шор, по словам Катаева, отреагировал адекватно: заявился к Ильфу и Петрову с требованием «авторских» за использование образа. Друзья-писатели в гонораре, однако, отказали, сославшись, что, дескать, Остап – и не Осип вовсе, а персонаж собирательный. Сошлись на том, что вместе выпили, после чего прототип претензии снял, но, расчувствовавшись после принятого, слезно просил воскресить зарезанного героя.
Убивать Остапа или оставить в живых, колебались и соавторы. Решил все жребий. В сахарницу положили две бумажки, на одной из которых был нарисован череп с костями. Выпал череп, и великого комбинатора не стало. А жаль. По этой причине просьбу уважаемого прототипа Ильф и Петров выполнить согласились и засели писать новый роман. Так в 1931 году на свет появился «Золотой теленок».
В целом новое литературное произведение было принято критиками доброжелательно, а вот воскресший Остап вызвал бурную литературную дискуссию: слишком уж симпатичным он получился: хорош собой, умен, сообразителен, смекалист, артис-тичен, энергичен, дальновиден, проницателен. Ильфу и Петрову тут же попеняли за «серьезный идейно-художественный просчет». «Если бы Ильф и Петров положили в основу своего романа понимание Бендера как классового врага… они глубже бы взрыхлили почву нашей действительности», – написала «Литературная газета» от 23 августа 1932 года. Не остался в стороне и нарком просвещения советской страны Анатолий Луначарский: «Этот необыкновенно ловкий и смелый, находчивый, по-своему великодушный, обливающий насмешками, парадоксами все вокруг себя плут Бендер кажется единственным подлинным человеком среди этих микроскопических гадов», – написал он и задался вопросом: – Почему Остап Бендер не кажется нам отвратительным? <…>? Остап Бендер, который все разлагает своей философией беспринципности, своим организмом очень умного комбинатора, начинает нас тревожить, как бы не вообразил кто-нибудь, что это – герой нашего времени, как бы Остап Бендер не оказался образчиком для юнцов, не перепрыгнувших еще своего болота».
И подобных цитат из прессы тех лет можно привести немало. Упреки в неверном классовом подходе высказывались Ильфу и Петрову и ранее – после выхода «Двенадцати стульев»: «заряда глубокой ненависти к классовому врагу нет вовсе» (Журнал «Книга и революция», № 8, 1929 год), и позже. В 1949 году «Стулья» и «Теленок» были даже запрещены Постановлением секретариата Союза советских писателей, признавшим оба романа «клеветой на советское общество».