Злое колдунство
Как сглаз и порча вредят экономикам
Колдуны, ведьмы и оборотни для нас — персонажи сказок и романов в жанре фэнтези, обитатели выдуманной или давно исчезнувшей реальности. Или нет?
Значение слова «сглаз» нам хорошо известно, и многие совершают магические действия, чтобы его избежать — например, стучат по дереву или сплевывают через плечо. Но в целом для горожан магические опасности и их источники находятся на периферии рационального мира: в глухих деревнях и таких же глухих закоулках интернета, там, где оказывают услуги по привороту и призывают бороться с чипизацией населения.
Колдовство в традиционных обществах, как считали адепты структурного функционализма в антропологии, поддерживает и регулирует социальные отношения. Страх стать жертвой колдовства заставляет людей блюсти социальные нормы, чтобы не обидеть потенциального колдуна. А страх быть обвиненным в колдовстве вынуждает членов сообщества «вести себя прилично», подавляя свои эксцентричные или вовсе асоциальные порывы.
В наше время, правда, эксцентричными и асоциальными выглядят продукты этих норм. Например, в 2008 году Кэролайн Номбо описала ситуацию, когда жители деревни в Танзании отказывались помогать соседям съестными припасами, опасаясь обвинений в колдовстве. Если бы кто-то из облагодетельствованных заболел, соседи могли бы решить, что это была порча, переданная с помощью пищи, и инициировать унизительную процедуру «очищения». Другие исследователи, Тьери ван Бастелер и Говард Лезерс, обнаружили, что жители деревень на юге Замбии скрывают, какой урожай они собрали, — с одной стороны, опасаясь, что соседи из зависти наведут порчу, а с другой — что их обвинят в том, что они прибегали к колдовству.
В европейской истории немало примеров, когда эта «штатная работа» колдовской системы регуляции общества приводила к гуманитарным катастрофам: смертям невинных людей и разрушению общественных отношений и моральным паникам во времена кровавых наветов и охоты на ведьм (подробнее об этом в материале «Деревня за гранью нервного срыва»).
Этнограф Филип Мейер, описывая колдовскую традицию африканской деревни, сравнивал ее с полностью прирученным видом животных, представители которого существенно отличаются от своих диких европейских родственников. Или, если продолжить аналогию, ручное животное, переехав из деревни в город, дичает в новом, значительно более сложном социальном контексте. Как это происходит, можно наблюдать прямо сейчас в экваториальной и южной Африке, где по мере урбанизации стран (и, соответственно, культурного сдвига) деревенский уклад, с духами и колдовскими обрядами, начинает конфликтовать с порядками новой социальной формации.
Жизнь в городских условиях, модернизация общества, развитие экономики заставляет людей выходить за пределы сети родственных и близких знакомств. Но для только что переехавших в город это проблематично, поскольку незнакомцы, контакты с которыми неизбежны, рассматриваются как носители магической угрозы. Этнографы, работающие в Африке, замечают, что многие из их респондентов отказываются и принимать помощь от соседей и вообще других людей из страха колдовства, а то и вовсе избегают социализации, в частности, вечеринок и публичных празднеств. Люди начинают относится с опаской даже к родственникам, а обвинения в колдовстве могут приводить к прямому насилию.
Все это: ослабление социальных связей, дефицит доверия, постоянный стресс из-за угрозы магической атаки — имеет и экономическое измерение.
Всерьез заняться колдовством
«Меня нередко спрашивают, почему вдруг экономист исследует колдовство, — говорит Борис Гершман из Американского университета в беседе с N + 1. — Но экономисты уже давно серьезно интересуются культурой в том смысле, в каком культуру понимают антропологи. Выходит много экономических работ о религии, о доверии, о гендерных ролях, тесноте семейных связей».
Диссертация Гершмана хорошо иллюстрирует этот сдвиг: она посвящена влиянию зависти на общественные институты и экономику, а одна из глав касается веры в сглаз. «Я тогда [впервые] увидел социологические данные Pew Research Center о верованиях в сглаз и колдовство в Африке. И когда закончил тему зависти, решил всерьез заняться колдовством».