Как Леонардо Ди Каприо оказался последней голливудской звездой

WeekendЗнаменитости

Человек в темной комнате

Как Леонардо Ди Каприо оказался последней голливудской звездой

«Великий Гэтсби». Баз Лурман, 2013. Фото: Bazmark Films, Warner Bros. Pictures

11 ноября Леонардо Ди Каприо исполняется 50 лет. Зинаида Пронченко, у которой скоро в издательстве «Эксмо» выйдет книга о юбиляре, рассказывает о его главных ролях и объясняет, почему больше о нем рассказать и нечего.

В 1999 году легенда киноиндустрии, самый влиятельный агент по актерам ХХ столетия Лью Вассерман устроил дома ретроспективу фильмов Леонардо Ди Каприо, после успеха «Титаника» ставшего самым востребованным актером планеты. Досмотрев, как Леонардо уходит под воду, предварительно взяв обещание с Кейт Уинслет, что она-то точно сделает все возможное, дабы выжить, Вассерман снял трубку телефона и позвонил младшему коллеге Рику Йорну, уже пару лет как представлявшему интересы Лео. Согласно легенде, Вассерман дал Йорну совет, состоявший из одной загадочной фразы: позволяй им смотреть на него только в темной комнате. Так патриарх Голливуда, видевший на своем веку не одно падение с Олимпа, намекнул наследникам, что единственный способ коммуникации с настоящей звездой — купить билет в кино.

Сам же подопечный Рика Йорна, 23-летний Ди Каприо, после релиза мелодраматической эпопеи Джеймса Кэмерона лишившийся частной жизни, принял этот совет близко к сердцу и превратил в личное кредо. Наставление Вассермана оказалось лекарством от массовой истерии, названной в прессе «леоманией», чудесным рецептом, точно подобранным и под анамнез главного пациента.

Родители Ди Каприо развелись почти сразу после рождения сына, согласно еще одной легенде получившего свое звучное имя в честь титана Возрождения, «Благовещением» которого Ирмелин Инденбиркен, будущая мать Лео, любовалась во время медового месяца в галерее Уффици. Мальчик рос, регулярно перемещаясь между двумя совершенно непохожими мирами: у отца, продолжавшего хипповать и в 1980-е, когда движение детей-цветов давно увяло, он слушал разговоры о Берроузе и Буковски, вдыхая запах травки, а у матери, не дававшей ему спуску, бесконечно делал уроки или готовился к прослушиваниям на конкурсы юных талантов. Ему пришлось несколько раз менять школы, районы, друзей, каждый раз подстраиваясь под новую обстановку — до такой степени, что он даже получил прозвище Зелиг: никто, включая его самого, не мог понять, где в его поступках поза, а где истинная природа. Вассерман словно подсказал актеру, с юности мучающемуся вопросом, каков он в действительности, разгадку: никакого Ди Каприо за пределами кинотеатра не существует, настоящий он — на экране, улыбается или страдает в сумраке кинозала.

Кажется, именно по этой причине чаще всего Ди Каприо выбирал роли реально существовавших людей, чтобы пусть на какое-то время стать кем-то настоящим. Его манера существования за пределами кадра, существования, как будто совершенно бессодержательного — что, кроме увлечения моделями и экологией, известно про Лео? — гениально работает в стратегическом плане: мы с легкостью верим в экранные перевоплощения актера, а когда говорим про Ди Каприо, почти всегда говорим исключительно о кино. Зелиг и столько лет спустя покоряет нас каждый раз, когда примеряет маску отступника или оглашенного.

Дебютант

В 1992 году Майкл Кэтон-Джонс, прославившийся в Голливуде дебютной картиной «Скандал», взялся за адаптацию автобиографической книги Тобиаса Вулфа «Жизнь этого парня» о детстве, пришедшемся на 1950-е. Автор без прикрас рассказывал о своей ненависти к новому мужу матери, агрессивному абьюзеру Роберту Томпсону.

У дуэта Ди Каприо и Де Ниро получился идеальный портрет созависимых отношений, в которых жертва и обидчик изредка меняются местами, но никогда не задумываются о том, что нуждаются друг в друге ради оправдания собственных недостатков, в первую очередь страха неизвестности, мешающего прекратить затянувшуюся пытку. Накануне премьеры фильма Де Ниро без устали повторял в интервью, что посоветовал самому Марти «следить за парнишкой».

«Жизнь этого парня». Майкл Кэтон-Джонс, 1993. Фото: Knickerbocker Films. Warner Bros.
«Жизнь этого парня». Майкл Кэтон-Джонс, 1993. Фото: Knickerbocker Films. Warner Bros.

На роль Арни в «Что гложет Гилберта Грейпа» — о семье, так и не оправившейся после суицида отца,— пробовались все молодые голливудские дарования, включая Кристиана Бейла и Лукаса Хааса. Ди Каприо, чья кандидатура даже не рассматривалась, прислал кастинг-директору целое видеоэссе — результат его наблюдений за пациентами одной из психиатрических клиник Лос-Анджелеса. А при встрече с Лассе Халльстрёмом задал сотни вопросов, предлагая воссоздать в кадре те или иные симптомы — от тика до тремора, от заикания до эпилепсии. В важнейшей сцене смерти матери 17-летнему актеру удается передать страх осиротевшего ребенка перед лицом вечности, что утащила родную душу, оставив наедине с жизнью, моментально уподобившейся пустыне. Неудивительно, что за эту роль Ди Каприо удостоился своей первой номинации на «Золотой глобус», а затем и на «Оскар».

«Что гложет Гилберта Грейпа». Лассе Халльстрём, 1993. Фото: Paramount Pictures
«Что гложет Гилберта Грейпа». Лассе Халльстрём, 1993. Фото: Paramount Pictures
«Полное затмение». Агнешка Холланд, 1995. Фото: Capitol Films, FIT Productions

После успеха «Что гложет Гилберта Грейпа» Лео поступило предложение сыграть проклятого поэта Артюра Рембо. Но до путешествия в Париж он на время поселится в Нью-Йорке, чтобы перевоплотиться в еще одного романтика — Джима Кэрролла, автора «Дневника баскетболиста», скандального произведения, повествующего о том, как наркотики могут уничтожить талант любого масштаба.

Рембо в исполнении Ди Каприо кажется неземным существом, реинкарнацией Спасителя, с той лишь разницей, что в Гефсиманском саду поэт окончательно разуверился в своей миссии — изобрести любовь заново — и предпочел кресту бегство от чаши. Хотя мы понимаем, что свою чашу он испил до дна в номере отеля, когда Верлен, угрожая самоубийством, нечаянно прострелил ему руку.

«Полное затмение». Агнешка Холланд, 1995. Фото: Capitol Films, FIT Productions
«Дневник баскетболиста». Скотт Кэлверт, 1995. Фото: Island Pictures, New Line Cinema
«Дневник баскетболиста». Скотт Кэлверт, 1995. Фото: Island Pictures, New Line Cinema

В «Полном затмении» мы наблюдаем за трансформацией Ди Каприо из мальчика в секс-символ, пусть его харизма максимально далека от стандартов мужественности, почти андрогинна. Агнешка Холланд не стесняется объективировать актера, смакуя его тревожную красоту и в фас и в профиль. К внешней привлекательности тут добавляется самая важная составляющая сексапила — опасность, чело этого отрока, его глаза с поволокой несут всему живому боль, страх и отчаяние. Вот почему Рембо забросил поэзию — красота не спасла мир, а разрушила до основания. Но бывает ли иначе? Чтобы взошли новые цветы зла, старые должны непременно погибнуть.

Ромео

Главным ориентиром для База Лурмана при работе над «Ромео+Джульетта» был «Бунтарь без причины» его любимого автора Николаса Рея, соответственно, и Ди Каприо он хотел превратить в реинкарнацию Джеймса Дина, меланхоличного затворника, уставшего мечтать о переменах, но воспрявшего духом при встрече с всепоглощающей, одной на миллион любовью.

«Ромео+Джульетта». Баз Лурман, 1996. Фото: 20th Century Fox Film Corporation, Bazmark Films

Как говорил главный «шекспировед» Джон Гилгуд: «взявшийся за "Гамлета" или "Ромео и Джульетту" человек должен действовать так, как если бы ему в руки попал современный текст, ни разу не ставившийся прежде». И в этом смысле команда недорослей под предводительством словно застрявшего в пубертате режиссера обладала необходимой долей свободы, связанной с типичным для воспитанных исключительно на MTV молодых людей невежеством: Ди Каприо пятистопный ямб Шекспира представлялся разновидностью рэп-лирики, которая могла бы звучать из уст и Тупака, и Пафф Дэдди, он даже не старался бороться с американским акцентом, прекрасно гармонировавшим с прочими атрибутами «варварства» вроде гавайских рубах или жевательной резинки.

«Ромео+Джульетта». Баз Лурман, 1996. Фото: 20th Century Fox Film Corporation, Bazmark Films

Лурман сознательно делает из Ди Каприо объект желания, практически его обожествляет. Чего стоят обстоятельства, в которых мы знакомимся с Ромео: одетый в черный костюм и белую рубашку Ди Каприо сидит на сцене разрушенного театра, а за его спиной медленно садится в океан солнце, слабеющие лучи которого образуют над головой актера своеобразный нимб. Могли ли зрители усомниться, что перед ними именно Ромео, архетип любовника, идеалист, воплощающий совершенство, тот, кто до сих пор имеет право рифмовать любовь и кровь, не впадая в пошлость, тот, ради кого молодежь отвлечется от своих основных занятий — наркотиков, воспетых в «На игле», и секса без обязательств, нормализованного в «Детках»? Энергии и харизмы Леонардо впервые оказалось достаточно, чтобы одним движением ресниц наполнить кадр магией. Так, в 1996-м, в момент релиза «Ромео+Джульетты», родилась последняя голливудская звезда.

«Титаник»

Для Ди Каприо, воспитанного в контркультуре, ценящей только авторские, зачастую сугубо маргинальные высказывания, даже мысль о масштабной, коммерческой постановке, в которой он станет винтиком огромной бездушной машины, производящей не высокохудожественные образы, а доллары, была глубоко чуждой. Однако на первой же встрече Кэмерон убедил актера, что так называемые сложные персонажи на самом деле легкий хлеб для артиста, ибо предоставляют ему возможность скрывать свою истинную, якобы порочную суть. А вот герои вроде Джека, чья душа чиста и прозрачна, словно пресловутая слезинка ребенка, являются настоящим челленджем, поскольку подразумевают старт из нулевой точки, конструирование характера из едва уловимых особенностей.

«Титаник». Джеймс Кэмерон, 1997. Фото: 20th Century Fox Film Corporation, Paramount Pictures
«Титаник». Джеймс Кэмерон, 1997. Фото: 20th Century Fox Film Corporation, Paramount Pictures

Детский восторг перед жизнью, каждый день предлагающей новые возможности для приключений, сочетается в Джеке с удивительной решимостью делать выбор раз и навсегда — в первую очередь романтический,— не боясь, что в любой определенности есть окончательность, а значит, она ограничит его свободу, являющуюся как будто приоритетом. Наивность неофита — и в жизни и в любви — соседствует с искушенностью, которая не что иное, как природная интуиция человека беззаветно доброго и бескорыстного. Джек знает, что именно нужно сказать Роуз, чтобы та отказалась от мысли о самоубийстве, и вместе с тем Джек робеет в момент близости. Джек не скрывает, что познал изнанку мира, когда жил в Париже и писал обнаженными обитателей его чрева, однако не может найти слов, чтобы объяснить Роуз, как именно она должна ему позировать. Джек смущается от вида великолепного вечернего наряда возлюбленной, но беззастенчиво разглагольствует перед Гуггенхаймами и Асторами на званом ужине, запивая хлеб шампанским и бросая Кэлу спички через стол. Джек понимает, что салоны первого класса не его среда обитания, но за пару минут обживает роскошные интерьеры с той же легкостью, что и тесные каюты пролетариата. То, что мать Роуз, обеспокоенная новой дружбой дочери, называет безответственностью, не что иное, как свобода быть собой в любых обстоятельствах. Идея, как известно, самый страшный из существующих вирусов, а идея свободы как жизненной необходимости для заведенного миропорядка и попросту смертельна. В некотором роде Джек, а не корабль есть чудо прогресса и предвестник грядущих перемен. Пусть они оба погибнут, но их смерть — плата за наступление нового времени.

Святая вера Кэмерона в то, что любовь может победить смерть, сделала свою драматургическую работу. «Титаник» —последний настоящий голливудский фильм ХХ века, а может, и последний во веки веков. Никому, даже Дэмиену Шазеллу, бесплодно пытавшемуся реанимировать духов славного прошлого в «Ла-Ла Ленде», не удалось заставить мир еще раз погрузиться в состояние коллективного гипноза. После «Титаника» фабрика грез, может, и не закрылась, но точно сократила свою деятельность и смиренно занялась самообслуживанием.

Посттитанический синдром

Единственный значимый фильм, в котором Ди Каприо снялся на волне истерии, связанной с планетарным успехом «Титаника», в четырехлетний период, который смело можно назвать посттравматическим,— «Пляж» Дэнни Бойла. Эта не самая удачная экранизация одноименного культового романа британского писателя Алекса Гарленда, вышла в 1996-м и сразу наделала много шума в Великобритании, став своеобразной отповедью новому поколению, переживавшему сильнейший экзистенциальный кризис на фоне триумфа идеологии консюмеризма. Увы, Дэнни Бойл под давлением продюсеров был вынужден изменить изначальную канву повествования и сделать коммерческий фильм о заигравшейся молодежи с гипертрофированной романтической линией, развивавшейся в открыточных пейзажах.

«Пляж». Дэнни Бойл, 2000. Фото: Figment Films
«Пляж». Дэнни Бойл, 2000. Фото: Figment Films

Ди Каприо — единственный американец среди европейского актерского состава картины, что лишний раз подчеркивает искомый статус ренегата. Он — чужой, какое-то время старательно притворяющийся своим, но терпящий крах, ибо в нем сохраняются гонимые остальными признаки цивилизованности, а значит, гуманизма. Он влюбляется в Франсуазу, но испытывает муки совести, так как причиняет боль ее бойфренду Этьену, он заботится о пострадавших при атаке акул, он задумывается об изнанке буколического бытия, на поверку оказывающегося диктатурой, в которой человеческая жизнь, конечно же, не имеет большого значения.

Ирландец

Мартин Скорсезе задумал снимать масштабную картину о становлении американской демократии, чьи корни прямиком уходят в американскую преступность, еще в 1977-м. Сразу после того, как закончил работу над «Таксистом», он дал двухстраничный анонс в Variety, объявив, что начинает подготовку к новому фильму, сценарий которого должен был написать его старый приятель Джей Кокс, кинокритик Time.

Однако лишь спустя 20 лет Скорсезе смог заручиться поддержкой Харви Вайнштейна, пообещавшего предоставить необходимое для столь масштабного проекта финансирование. Ди Каприо знал о планах Скорсезе уже довольно давно, более того, читал сценарий, мечтал заполучить партию молодого бунтаря Амстердама Валлона, одержимого желанием восстановить справедливость, и беспрестанно твердил о проекте своему агенту Рику Йорну.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Кассандра жжет Кассандра жжет

«Мисс Остeн» — юбилейная премьера на BBC One

Weekend
Почему нельзя покупать франшизу без спроса Почему нельзя покупать франшизу без спроса

Опрос действующих франчайзи бренда — один из обязательных этапов выбора франшизы

Forbes
Облачный сервис Облачный сервис

Культурист Сергей Бойцов и его заоблачный достижения

Men Today
Даня Крастер: «Я заболел алкоголизмом и был отчислен из строительного — теперь зудит по поводу этого» Даня Крастер: «Я заболел алкоголизмом и был отчислен из строительного — теперь зудит по поводу этого»

Даня Крастер: невероятный разговор о популярной науке и любви ко всему новому

Maxim
С Ордой и молитвой С Ордой и молитвой

Православная церковь установила с Ордой собственные, довольно прочные отношения

Дилетант
Этот голубь по кличке Шер Ами спас 200 человек во время Первой мировой и стал героем США! Этот голубь по кличке Шер Ами спас 200 человек во время Первой мировой и стал героем США!

История геройских подвигов птицы ​​​​​​​Шер Ами во время Первой мировой

ТехИнсайдер
Лиза Моряк: «Если работаешь 24/7, нужно научиться находиться в потоке. Просто расслабиться и получать удовольствие» Лиза Моряк: «Если работаешь 24/7, нужно научиться находиться в потоке. Просто расслабиться и получать удовольствие»

Мне очень важно мое время, мое пространство, свобода, что я могу быть настоящей

Караван историй
Путешествие Ленга в Томбукту Путешествие Ленга в Томбукту

Шотландец, француз и полумифический мусульманский город

Знание – сила
«Хоспис — это дом, где берегут жизнь, сколько бы ее ни осталось»: отрывок из книги сотрудников фонда «Вера» «Хоспис — это дом, где берегут жизнь, сколько бы ее ни осталось»: отрывок из книги сотрудников фонда «Вера»

Отрывок из книги «Настоящее время», написанной сотрудниками фонда «Вера»

СНОБ
«Когда долго не идут лайки, я думаю, что у меня уже просто шизофрения». Поэтесса Любовь Макаревская о новой книге, дейтингах и стихотворениях «Когда долго не идут лайки, я думаю, что у меня уже просто шизофрения». Поэтесса Любовь Макаревская о новой книге, дейтингах и стихотворениях

Любовь Макаревская о новой книге, молодости, дейтингах и ее стихотворениях

СНОБ
Виктория Исакова Виктория Исакова

Актриса Виктория Исакова — о ДНК постсоветских 1990-х

Собака.ru
Как перестать заслуживать и выпрашивать любовь и избавиться от постоянного чувства голода по ней Как перестать заслуживать и выпрашивать любовь и избавиться от постоянного чувства голода по ней

Как удовлетворить свою потребность в любви?

VOICE
В чем разница между обычным фотоаппаратом и кинокамерой? Узнайте простой ответ! В чем разница между обычным фотоаппаратом и кинокамерой? Узнайте простой ответ!

Что стоит учесть, выбирая камеру? Чем они отличаются?

ТехИнсайдер
От Винни-Пуха до биткоина От Винни-Пуха до биткоина

9 вещей, которые запрещены в Китае

Лиза
Что такое сложные углеводы и в каких продуктах они содержатся Что такое сложные углеводы и в каких продуктах они содержатся

Почему приоритет в питании отдают сложным углеводам?

РБК
Сибирский центр притяжения Сибирский центр притяжения

Чем Новосибирская область удивит своих гостей?

Отдых в России
Самый гуманный сюр в мире Самый гуманный сюр в мире

10 самых сюрреалистичных советских мультфильмов

Weekend
Пятеро на одного Формана и Али против рестлера: самые странные бои в истории бокса Пятеро на одного Формана и Али против рестлера: самые странные бои в истории бокса

Шесть необычных боксерских поединков прошлого

Forbes
Как добавить 11 лет своей жизни? Ходьбой! Как добавить 11 лет своей жизни? Ходьбой!

Каждый час ходьбы может принести до шести лет «дополнительной» жизни

ТехИнсайдер
Мажорные аккорды российских атомщиков: как технологии открывают путь к (почти) неисчерпаемой энергии Мажорные аккорды российских атомщиков: как технологии открывают путь к (почти) неисчерпаемой энергии

Реактор БН-800: как он может повлиять на будущее человечества?

СНОБ
Просто само совершенство Просто само совершенство

Когда и почему погоня за идеалом мешает тебе быть счастливой

Лиза
«Не бойтесь бросать то, что вам не нужно»: вдохновляющая история «Не бойтесь бросать то, что вам не нужно»: вдохновляющая история

Почему не стоит испытывать чувство вины за свои решения и как что-то поменять

Psychologies
В авиастроении сменился командный состав В авиастроении сменился командный состав

Чем спровоцированы кадровые перестановки в российском авиастроении

Монокль
Стоит ли смотреть сериал «Первый номер»: честная рецензия Стоит ли смотреть сериал «Первый номер»: честная рецензия

«Первый номер»: насколько ужасы гламура похожи на правду

Maxim
Философия зрения: вчера, сегодня, завтра Философия зрения: вчера, сегодня, завтра

Философия зрения начинается там, где мы перестаем доверять видимому

Знание – сила
Флаг Чехова Флаг Чехова

«Мелихово» — один из главных музеев, посвященных Антону Чехову

Отдых в России
На пробу На пробу

Как диагностировать туберкулез?

Лиза
На вес золота На вес золота

Мифы и правда о драгметаллах: выбираем способ хранения сбережений

Лиза
«Если хотите, можете меня поблагодарить»: почему нацисты считали себя хорошими людьми «Если хотите, можете меня поблагодарить»: почему нацисты считали себя хорошими людьми

Воспринимают ли люди зло как часть своей жизни?

Psychologies
Тише едешь… Тише едешь…

Спуск на воду Silent 62 3-Deck — шаг на пути к успеху верфи Silent-Yachts

Y Magazine
Открыть в приложении