Сила боли
Мы привыкли видеть Стеллу Аминову в праведных трудах татлеровского человека: на пляжах Сен-барта, в обнимку с Дольче и Габбаной, на закупках в Париже. Ксения Соловьёва рассмотрела, что скрывается за красивым фасадом инстаграма и черными очками матери шестерых детей.
«Сначала я хотела купить спиртное, «Лего» и закрыться в доме, — смеется Стелла. — Даже пошла в Hedonism Wines к Чичваркину за тремя бутылками текилы». А потом — дело было 13 марта — Борис Джонсон выступил с программной речью «Многие семьи потеряют близких раньше времени, но правительство сделает все». Стелле эта речь не понравилась. В тот же день, взяв в охапку детей, нянь и тьюторов, она вылетела из Лондона в Тель-Авив, где у Аминовых дом. Небо над Святой землей для иностранных туристов закрыли еще накануне. Поэтому ни нянь, ни тьюторов осторожный Израиль к себе не пустил, только обладателей синих с золотым семисвечником паспортов. В два часа ночи Стелла с детьми добралась до своего особняка в Герцлии и стала лихорадочно искать постельное белье.
Затем прилетел папа Вадим — не в самом лучшем своем настроении. В Москве он имел неосторожность сходить на детский день рождения, несколько гостей которого, спустившись удалым слаломом с высоты Куршевель‑1850, финишировали в Коммунарке. Глава семьи заперся в комнате и боялся выходить две недели. К счастью, пронесло.
Весь этот апдейт Стелла с фирменным чувством юмора выкладывает мне по телефону. Основная часть нашего интервью проходила еще в Москве, в офисе ее марки одежды Mumofsix на Патриарших, когда коронавирус только подступал к российским границам. Тогда и в голову не могло прийти, что слово «планы» однажды покажется таким смешным.
А ведь планы для матери шестерых детей — дело важное. Как без них? Например, Аминова планировала, что ее друг Доменико Дольче приедет в Тель-Авив на вечеринку в честь первого в Израиле детского бутика Dolce & Gabbana Kids, который Стелла сама и открыла. Планировала поехать на Pitti Bimbo во Флоренции. Вместо этого Стелла сидит на карантине в Герцлии. По плану разве что завтрак, обед, ужин и сообщения в четырех школьных родительских чатах. «Помню, когда дети еще учились в Москве, в чат однажды всю ночь сыпались сообщения, скажем так, развлекательного характера, — рассказывает Стелла. — Наутро я рискнула написать: «дорогие родители, давайте по делу». Меня подвергли остракизму. После этого в войны в родительских чатах я не вступаю. Молча смотрю на все со стороны. Хочется людям пообщаться — пускай».
А ведь до этого ее планы не давали сбоя. Четыре года назад Аминова запланировала, что переедет с детьми в Лондон за классическим британским образованием. Московское, пусть и по международным лекалам, вызывало у нее вопросы: «Да, наша школа (The International School of Moscow. — Прим. «Татлера») декларировала, что готовит лидеров. Но считалось, что до шестого класса будущих лидеров не надо терзать академическими предметами. А я человек советской закалки. Мне кажется, если не терзать в начале, потом будет поздно. Мы договорились с детьми, что будем готовиться к поступлению в Англию. Причем в очень сильные школы».
Четыре года ее дети «сквозь слезы, крики и все остальное» готовились к экзаменам. «После школы, карате, лошадей и футбола приходили домой и делали сначала свои уроки, потом два часа — другие, — говорит Стелла. — Ни одного нашего отпуска или каникул не прошло без тьюторов. Бабушка с дедушкой стонали: как можно так издеваться над детьми? И вот что я хочу сказать другим родителям: можно и нужно. Не надо бояться перегрузить детей. Мои нисколько не затюканы учебой. Наоборот, очень расслаблены и спокойны. При этом они стали гораздо более образованными и открытыми. Им хватает времени и на айпад, и на разговоры с друзьями».
Столь же спокойно Аминовы-младшие поступили в свои школы. Разумеется, в разные — в Англии никогда не бывает, чтобы дети из одной семьи учились вместе. Система образования словно специально делает все, чтобы многодетные родители с утра до вечера работали убером. С сентября прошлого года семейство вьет гнездо в Лондоне. В Мэйфэйре, где очень мало англичан, зато имеются Чичваркин с вином, Новиков с суши, а также подруги Айсель Трудел и Светлана Шишханова (светский круг Стеллы от перемены Патриаршего пруда на озеро Серпентайн мало поменялся).
«Переезд, проблемы с коммуналкой — все это оказалось ерундой по сравнению со страхом быть вызванной в школу — типа «просто поболтать», — смеется Стелла. — Не хочу делать себе комплименты, но я там самая молодая мама — в Англии принято рожать много позже. И самая модная, а вот это уже плохо. В школу надо одеваться даже не как тетя, а как бабка. А значит, прикладывать некоторые усилия. Я сначала думала про жакет Chanel. Нет, слишком дорого выглядит, да и все юбки у меня отрезаны. Кожа? А вдруг они борцы за «эко»? В день, когда меня вызывают в школу, я встаю очень рано и час кручусь у зеркала. Однажды Вадим встретил меня в день родительского собрания. «Мать, что ты так странно оделась?» — спрашивает. «Ура! — подумала я. — Значит, получилось».
По поводу каждого из пятерых детей Стелла получает от пяти до десяти имейлов в день — час-два в день, как у Чехова, уходит на эпистолярный жанр. Собственно, если Mumofsix, то почему детей в Лондоне — пять? Потому что у старшего сына Стеллы Даниэля синдром Дауна, и он живет в Тель-Авиве.
На самом деле Аминова никогда этого не скрывала. Никогда не говорила, что у нее нет такого ребенка. «Как я должна была об этом всем рассказать? Знак какой-то на себя повесить?» — пожимает плечами она. Однажды добрые люди написали в инстаграме, что Стелла Аминова выбросила старшего сына в мусорку. У ее мамы Ларисы Михайловны подскочило давление: «Моя мама — она такой борец за справедливость. За свою еврейскую дочку любого порвет, как тузик грелку. Я как могла ее успокаивала. И подумала: «Раз людям это вдруг так стало интересно, напишу-ка пост, чтобы снять разом все вопросы: да, у меня есть такой сын. Солнечный мальчик Даниэль. У которого все хорошо». Понимаешь, это такая тема… Это боль на всю жизнь. Рана, которая не затягивается никогда. У нее есть легкий рубец, но она все время кровоточит. Ну как еще объяснить? Будто в мозгу два полушария. Только в одном — муж, дети, школы, работа, а второе все время думает о том самом, о грустном. Ты просто учишься с этим жить».
Даниэлю скоро исполнится семнадцать. Все эти годы он живет в Израиле, в семье очень близких Стеллиных родственников. Сама Стелла с братьями и сестрами Даниэля проводит в Герцлии по полгода, они ближе друг другу, чем многие, кто живет под одной крышей. Конечно, читающие это добрые люди непременно скажут: «Но у Стеллы же были деньги и возможности! Зачем отсылать сына за границу?» Во-первых, не судите. Во-вторых, попробую объяснить: семнадцать лет назад в Москве существовал разве что один фонд, занимающийся поддержкой детей с синдромом Дауна и их семей, — Downside Up. Его основали экспаты, англичане. Этот фонд по мере сил посылал в семьи с особенными детьми волонтеров, чтобы рассказать, как жить. В остальном родители существовали в информационном вакууме, дети — даже при наличии в семье денег — были обречены на пожизненную изоляцию от общества, если и не буквально, то фактически.