Альбина Мотор
Сооснователь и руководитель Института исследования стрит-арта — продюсер нечеловеческой активности. Благодаря ей уличные художники попадают на вторую сцену БДТ, на Охте появляется «Музей борщевика», а граффити становятся городской достопримечательностью
Есть уличное искусство всем понятное и одобряемое массами — портрет Сергея Бодрова на трансформаторной будке. А ваш институт проводит стрит-арт-прогулки, обращая внимание на тэги — подписи граффитчиков и крошечные рисунки. Зачем это нужно?
Мы не академическая институция — изучаем явления и на макроуровне, и на микроуровне. В нашем Институте я в большей степени отвечаю за просветительский, исследовательский и образовательный компоненты, поэтому решила отойти от теории «Для чего нужны граффити?» и посмотреть на город с точки зрения прохожего или даже художника. Так возникли бесплатные иммерсивные прогулки-экскурсии, на которых мы не говорим: «Посмотрите направо, посмотрите налево», а все вместе разглядываем стены, подмечаем детали. Собираем и архивируем материалы о мелких граффити или инсталляциях уличных художников — получается визуальная городская археология. Есть города с нулевой толерантностью к стрит-арту, вроде Хельсинки, где за рисование в неположенном месте — уголовная ответственность. В Петербурге, на мой взгляд, стрит-арт и граффити — ответ на попытку сделать из города музей: не трожь, не дыши на шедевр, ходи в войлочных тапках.
Вы занимаетесь исследованием прибрежных городских территорий в проекте Waterfront. Два года назад в «Севкабель Порту» прошла выставка арт-объектов, сейчас вы сфокусировались на работе с микросообществами. Что произошло?
Проект Waterfront мы делаем совместно с Датским институтом культуры. Северные страны объединяет климат, вода — так родилась идея исследования того, что происходит с общественными пространствами у воды в Петербурге. В 2017 году в рамках выставки мы провели конференцию и узнали, что никаких особых планов у города на прибрежные территории нет — или нам о них не хотят говорить. И в этом году решили выяснить, что же горожане думают о своем «праве на