От русского до исламского. Как террор стал методом борьбы
Покушение Веры Засулич на генерала Федора Трепова стало одним из самых громких случаев индивидуального революционного терроризма. Суд присяжных тем не менее ее оправдал. Политолог Глеб Павловский — о том, как индивидуальный террор зародился в России и распространился на Западе, есть ли у него общее с терроризмом, которому сегодня объявили войну все цивилизованные страны, и каким будет террор в ближайшем будущем.
В XIX веке индивидуальный террор — покушение на представителей власти, включая самих монархов, — был относительно нормальным явлением. Он не считался чем-то запредельным и был, скорее, естественным и объяснимым средством сопротивления. Тогда не только в России, но и в относительно правовых странах законы было другими. Человек, который придерживался крайних по тогдашним временам взглядов, но при этом прогрессивных с точки зрения общества, брался за кинжал или револьвер, потому что у него не было другого средства настоять на своем. В традиционном обществе с монархической властью у сторонников альтернативных, либеральных идей вообще не было шансов каким-то образом вынести свою программу на выборы. Потому и отношение к ним в Европе было очень снисходительным — но, конечно, лишь со стороны общества, а не царствующих домов, церкви и полиции.
Российский террор был встречен в Европе вполне одобрительно — в основном либеральными европейскими кругами. Терроризм стали называть «русским методом» политической борьбы. Но если европейские террористы часто были фанатиками какой-то антимонархической или национально-освободительной идеи, то в России это были моралисты — они выражали крайнюю степень моральной индоктринации.