Интервью с художественным руководителем Малого театра Юрием Соломиным

Караван историйКультура

Юрий Соломин: «Я человек эмоциональный, но по натуре — не диктатор, готов согласиться с другим мнением»

Серго Кухианидзе

Фото: пресс-служба Малого театра

«Художественным руководителем Малого в 1988 году меня единогласно избрал коллектив. Почувствовал ли я некий тяжелый груз на плечах? Откровенно скажу, нет. Малый к тому времени стал моим домом, на его сцене я сыграл столько ролей. Что я чувствовал тогда и до сих пор, так это ответственность за то, чтобы сохранить современный русский театр. Ведь разбить все вдребезги легко, восстанавливать потом сложнее. А то, что русский театр — лучший в мире, в этом у меня нет никаких сомнений», — рассказывает художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин.

— Юрий Мефодьевич, Малый театр ведь только по названию малый. В действительности это один из старейших театров страны, давно включенный в список особо ценных культурных объектов России. Вы служите в нем около семидесяти лет, скажите, что значит быть артистом Малого театра?

— Надо же, никогда не задумывался над этим вопросом! Но раз вы спросили, попробую ответить. (Задумывается.) Знаете, главное, думаю, это значит быть человеком, не заниматься интригами, уважать своих коллег... Во всяком случае, именно этому с первых же дней меня учили все величайшие актеры Малого театра, с которыми сводила судьба. А я работал и с Еленой Митрофановной Шатровой, и с Игорем Владимировичем Ильинским, и с Михаилом Ивановичем Царевым, и с Элиной Быстрицкой, и с Руфиной Нифонтовой... Разве всех перечислишь? Портреты этих и многих других корифеев Малого, к слову, развешаны у нас вдоль стен в одном из коридоров театра, который я шутя называю стометровкой. Именно от этих легендарных актеров «берет старт» наш театр. (Улыбается.)

Проходя по этому коридору, я всегда здороваюсь с ними, нередко общаюсь, вспоминаю наши встречи, вместе сыгранные роли... Кто мы без этой памяти? Иваны, родства не помнящие!

Я глубоко убежден, что сцена Малого театра отталкивает чужих, враждебных, ненужных, случайных людей. Да они и не решаются взойти на нее. Зато тот, кто приходит к нам с чистым, открытым, добрым сердцем, всегда найдет понимание, ему ответят взаимностью, той же любовью и добротой.

Юрий Соломин, 1982 год

Уникальную магию Малого театра ощущает каждый, кто переступает его порог. Это нечто мифическое. Никогда не забуду, как знаменитый кинорежиссер Сергей Соловьев, ставивший у нас «Дядю Ваню», впервые ступив на историческую сцену театра, опустился на колени, коснулся ее поверхности рукой и произнес: «О Господи!» Скажу, что так же часто поступают многие наши гости — и зарубежные гастролеры, и провинциальные режиссеры, и актеры, которые приезжают к нам на традиционный фестиваль «Островский в Доме Островского». В нынешнем году он особенный, посвящен сразу двум юбилеям — 30-летию самого фестиваля и 200-летию со дня рождения Александра Николаевича Островского.

Это имя поистине святое для нашего театра, без которого немыслимо представить его. Неудивительно, что перед театром установлен памятник Островскому. До сих пор львиная доля спектаклей идет у нас по его пьесам. При этом Островский ведь не только замечательный драматург, он человек, стоявший у истоков русского национального театра. Каждый сегодня знает о системе Станиславского, о Владимире Немировиче-Данченко, но все они были, по сути, учениками Малого театра, учениками Александра Николаевича Островского. Они развили, наполнили новым смыслом его творческие идеи, его мысли о театре. Если желаете, систематизировали их. Константин Сергеевич Станиславский ведь был актером художественной самодеятельности, немудрено, что он многому учился тогда именно у актеров Малого.

Порой для конкретных артистов Островский писал роли, репетировал с актерами, давал им советы по исполнению.

Он вообще очень много времени проводил в Малом театре, ибо считал, что для написания пьесы необходимо знать ощущения артиста, побывать в его шкуре. Так же, кстати, поступали и Шекспир, и Мольер. Интересно, что Александр Николаевич постоянно делал в своих записях пометки об игре актеров. О хороших, тех, кто ему понравился, он писал, например, так: «играет умно». А о плохих — «играет без жизни», «каша во рту».

Юрий Соломин и Галина Кирюшина в спектакле «Царь Федор Иоаннович», 1976 год. Фото: Михаил Строков/ТАСС

— Скажите, как молодой человек — Юра Соломин, родившийся в далекой Чите, расположенной почти за семь тысяч километров от Москвы, оказался в один прекрасный день в Малом театре?

— Неслучайно, это могу вам точно сказать. (Улыбается.) Почва, как говорится, была подготовлена. Все началось с родителей, которые по-настоящему любили музыку, искусство вообще. Оба учились в Ленинградской консерватории. Отец Мефодий Викторович мечтал стать скрипачом, мама Зинаида Ананьевна — певицей, меццо-сопрано, но она заболела, стала плохо слышать на одно ухо, после чего оба приняли решение вернуться в Читу. Однако с искусством родители никогда не порывали, всю жизнь, как я говорю, работали в сфере художественной самодеятельности. Эта страсть передалась и мне с братом Виталием, и нашей приемной сестре Вере — ее, сироту, родители удочерили, она тоже стала актрисой, играла в провинциальных театрах.

То есть сколько себя помню, всегда знал: обязательно стану артистом, и никем иным! Ни одна другая профессия не привлекала меня как эта. С детства активно участвовал в художественной самодеятельности, ходил в драматический кружок в нашем Доме пионеров, выступал на разных школьных вечерах: читал стихи, прозу — и делал все это, надо заметить, достаточно успешно, чувствовал по крайне мере, что пользуюсь популярностью. Свой первый «гонорар» — кусок сахара-рафинада, между прочим, получил за выступление перед ранеными бойцами в госпитале.

Ну, а после того как в кинотеатре Читы увидел однажды черно-белый фильм «Малый театр и его мастера», где на экране блистали Турчанинова, Ильинский, Царев, Пашенная, я, признаюсь, просто обалдел. Словом, к окончанию школы стопроцентно знал, куда отправлюсь поступать — в Москву, на улицу Неглинную, 6/2, где в ту пору и по сей день размещается Театральное училище имени Щепкина при Малом театре. Именно по этому адресу я отправил копию своего аттестата зрелости и заявление, а вслед за бумагами вскоре поехали в столицу и мы с отцом. Одного меня, 18-летнего паренька, в столь далекий путь никто, конечно, отпустить не решился бы.

Юрий и Виталий Соломины, 70-е годы. Фото: пресс-служба Малого театра

— Как вас с отцом встретила Москва?

— В столице остановиться нам было негде, мы поселились у знакомых из Читы в сорока километрах от Москвы, в Монино, откуда и ездили с отцом на электричке на экзамены. Два первых тура я успешно прошел, оставался третий, заключительный, когда с отцом приключилась настоящая беда. На Ярославском вокзале хулиганы украли у него все самое ценное, что было при нем: деньги, паспорт и партийный билет. Потеря партбилета по тем временам была серьезным делом, чреватым самыми страшными последствиями. Неслучайно до конца дней отца мучили допросами, таскали по разным партийным инстанциям.

Жутко расстроенный случившимся отец в сердцах сказал мне: «Давай собираться, поехали домой!» А что оставалось делать? До заключительного тура ждать надо было целых четыре дня, а жить нам было не на что, в кармане оставалось лишь несколько рублей. С обратными билетами, к слову, нам помогли сотрудники Ярославского вокзала. Но мне вот так все бросить в самом конце никак не хотелось. Я не на шутку разволновался.

Поняв мое состояние, отец предложил: «А ты иди прямо к Вере Пашенной, она ведь возглавляет приемную комиссию, и расскажи ей, какое происшествие с нами приключилось». Я так и сделал. Тут же поехал в училище. К счастью, Вера Николаевна оказалась в тот день на месте. Выйдя из своего кабинета, она спросила меня:

— Что тебе, деточка?

Ну, я и выложил ей произошедшую с нами трагическую историю, закончив ее ультимативной фразой:

— Если вы берете меня, то берите. Если нет — уеду обратно к себе в Читу!

Что меня дернуло тогда бросить великой актрисе столь смелые слова, не знаю. Похоже нервы, отчаяние — терять, по крайней мере, мне было определенно нечего. И, конечно, свою роль сыграл мой сибирский характер, упрямство, дерзость, решимость никогда не пасовать в любых жизненных ситуациях, не робеть ни перед какими то ни было трудностями.

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Александр Лазарев: «Мастер и Маргарита» — это очень личное. Рукописи не горят...» Александр Лазарев: «Мастер и Маргарита» — это очень личное. Рукописи не горят...»

«В Театре Маяковского я родился, воспитывался, начал выходить на сцену»

Караван историй
Bronco II. Грандиозная катастрофа Ford Bronco II. Грандиозная катастрофа Ford

Инженеры знали, что у машины есть проблемы, но Ford решил закрыть на это глаза

4x4 Club
Лариса Голубкина: «Смешно слушать некоторые рассказы об Андрее Миронове» Лариса Голубкина: «Смешно слушать некоторые рассказы об Андрее Миронове»

Лариса Голубкина не утратила способности смеяться над собой

Коллекция. Караван историй
Кишечную микробиоту назвали фактором развития нервной анорексии Кишечную микробиоту назвали фактором развития нервной анорексии

От чего зависит развитие нервной анорексии у человека?

N+1
«Не можешь купить бриллианты, стекло не надевай», — говорила Людмила Зыкина «Не можешь купить бриллианты, стекло не надевай», — говорила Людмила Зыкина

Бедная деревенская девочка может достигнуть всего!

Коллекция. Караван историй
«Моя красота — тяжелый труд»: как живет модель-инвалид, которая с детства не может ходить «Моя красота — тяжелый труд»: как живет модель-инвалид, которая с детства не может ходить

Каждый день из жизни Аллы Нурмагомедовой — доказательство, на что она способна

VOICE
Регина Тодоренко: «Чувствую себя под крылом большой птицы, которая летит вверх, покоряя новые высоты» Регина Тодоренко: «Чувствую себя под крылом большой птицы, которая летит вверх, покоряя новые высоты»

Регина Тодоренко — о съемках в «Орел и решка» и новых тревел-проектах

Караван историй
Между утопией и антиутопией Между утопией и антиутопией

Что делает экранизации братьев Стругацких настолько актуальными

Weekend
Нина Дворжецкая: «На «Оттепели» меня назвали пионервожатой» Нина Дворжецкая: «На «Оттепели» меня назвали пионервожатой»

Нина Дворжецкая поделилась своими взглядами на профессию артиста

Коллекция. Караван историй
Без зажимов и комплексов: 5 танцевальных практик для принятия себя и своего тела Без зажимов и комплексов: 5 танцевальных практик для принятия себя и своего тела

Как можно освободиться от этих зажимов? С помощью танца

Psychologies
Как новенькая! Как новенькая!

Способы, которые помогут запустить процесс очищения и омоложения организма

Лиза
Корюшка Корюшка

Удивительная рыбка с запахом огурца

Здоровье
Пожалей чужие страдания. О «Забавных играх» Михаэля Ханеке Пожалей чужие страдания. О «Забавных играх» Михаэля Ханеке

«Забавные игры» критикуют человечество, привыкшее смотреть на чужие страдания

СНОБ
Погружение с первых страниц: 5 романов с увлекательным сюжетом, которые стоит прочесть Погружение с первых страниц: 5 романов с увлекательным сюжетом, которые стоит прочесть

Рассказываем о книгах, от которых трудно оторваться до самой последней страницы

ТехИнсайдер
Дети солнца: что делать, если ребенок родился с синдромом Дауна Дети солнца: что делать, если ребенок родился с синдромом Дауна

Как психологически перестроиться, если ребенку поставили синдром Дауна?

Psychologies
5 книг об известных изобретателях 5 книг об известных изобретателях

Книги об изобретателях, которые изменили ход истерии

СНОБ
Почему мы наказываем себя и как перестать это делать? Почему мы наказываем себя и как перестать это делать?

Всегда считаете себя виноватыми в любой ситуации?

Psychologies
Кто такие инфоцыгане и за что задержали Елену Блиновскую? Кто такие инфоцыгане и за что задержали Елену Блиновскую?

Кто такие инфоцыгане и почему вдруг к ним постучался следственный коммитет

Правила жизни
Как болезнь Пика уничтожает личность: подлинная история Как болезнь Пика уничтожает личность: подлинная история

Отрывок из книги «В молекуле от безумия»

Psychologies
«Связанные насмерть»: хоррор с Рэйчел Вайс об экспериментах над беременными женщинами «Связанные насмерть»: хоррор с Рэйчел Вайс об экспериментах над беременными женщинами

История сестер, открывающих гинекологическую клинику, вышла на новый уровень

Forbes
Первое свидание: кто платит в ресторане — мнения мужчин и женщин Первое свидание: кто платит в ресторане — мнения мужчин и женщин

Момент, когда приносят счет в ресторане, несет в себе множество смыслов

Psychologies
Правила жизни Фила Найта Правила жизни Фила Найта

Фил Найт: бизнесмен, сооснователь компании Nike

Правила жизни
Концерт состоится: 11 фильмов о музыкантах Концерт состоится: 11 фильмов о музыкантах

Шпаргалка с фильмами о музыкантах: современных и классических

Правила жизни
Материальное и идеальное Материальное и идеальное

Настоящая одежда в будущем уже не понадобится?

Grazia
Продавцам подобрали инструменты Продавцам подобрали инструменты

Как аналитические решения улучшают работу на маркетплейсах

Деньги
Заехать по-соседски Заехать по-соседски

На длинные майские праздники мы решили махнуть на машине в Республику Беларусь!

Лиза
Роборука с камерами в пальцах научилась распознавать предметы наощупь Роборука с камерами в пальцах научилась распознавать предметы наощупь

Манипулятор научили определять предметы на ощупь

N+1
Финские физики разобрались в кажущейся тишине криков против ветра Финские физики разобрались в кажущейся тишине криков против ветра

Откуда берется убеждение о неэффективности крика против ветра?

N+1
Пятеро против. Главные конкуренты нового седана «Москвич 6» Пятеро против. Главные конкуренты нового седана «Москвич 6»

Пополнение седанов на российском авторынке

РБК
Восток-Запад: как относятся к женскому целомудрию в разных культурах Восток-Запад: как относятся к женскому целомудрию в разных культурах

Отрывок из книги «Брак по любви» Моники Али

Forbes
Открыть в приложении