Состояние непокоя
В момент информационного штиля между уже случившимся полетом на МКС и еще не состоявшейся премьерой фильма «Вызов» GQ поговорил с Юлией Пересильд о том, не слишком ли высоко она подняла планку актерского мастерства. И, главное, зачем.
Юлия Пересильд сидит напротив — совершенно земная — и с удивительной легкостью подбирает слова для описания эмоций, которые до сих пор ее переполняют. Космос — это награда. В невесомости ты — как ребенок. Творческий покой — это страшно. Люди — летают.
GQ Что в тебе изменилось после возвращения на Землю?
ЮЛИЯ ПЕРЕСИЛЬД Cтала спокойнее. Я же все время такая беспокойная: побежали туда, побежали сюда! Мне кажется, это меня успокоило как будто.
Что — «это»?
Вся подготовка. Это было очень нервно, и волнительно, и все прочее. И в какой‑то момент я поняла, что если буду переживать как актриса, как обычно, то мне не хватит сил все это пережить. Я стала успокаиваться.
А как все началось? Когда прозвенел первый звоночек?
Когда реклама пошла по Первому каналу, что набирают девушек. Мне ночью позвонила Лиза Муравкина, президент фонда «ГАЛЧОНОК», я подумала, у нее что‑то случилось. А она говорит: «Слушай, ты заявку подала?» Я говорю: «Куда?» Она: «В космос! Это только ты можешь полететь! Это должна быть только ты!» Я посмотрела, о чем речь, и, честно говоря, решила, что по здоровью не пройду. Но позже подумала: почему бы просто не прикоснуться к этому? Мне стало любопытно, я отправила заявку и долго не получала никаких ответов. И вдруг мне позвонили и сказали: «Мы вас приглашаем на медкомиссию с завтрашнего дня». А я в этот момент была в Грузии, сидела за шикарным грузинским столом. И когда я прилечу — у меня 15 спектаклей подряд! Но мне сказали, что надо проходить, иначе «мы вас не дождемся».
В итоге дождались?
В итоге да, но я уже была третьим набором. Алена (Мордвинова. — Прим. GQ), дублер, она как раз была в первом наборе. Из первого набора прошла она, потом был второй набор, и уже потом, в третьем, была я. И это, надо сказать, было серьезное испытание. Мы лежали в больнице. Нас проверяли…
Ну как космонавтов.
Как космонавтов! Все проверяли, куча всяких МРТ. Потом был психологический отбор. Ты приходишь — сидят шесть психологов, задают вопросы разного рода.
У Клима Шипенко то же самое было?
Я не знаю. Он, конечно, проходил все испытания, но в случае с Климом немного другая история. Этот проект непосредственно к нему пришел. Он уже работал долгое время над сценарием, он был уже внутри процесса. Конечно, ему искали дублера — но дублера искали ему. А я даже не знала, кем я буду: первым экипажем или дубль-экипажем. Я не знала этого до последнего момента.
Чем в итоге оказался космос?
Космос — это награда. Потому что выше награды быть не может. Космос оказался к нам благосклонен, он нас принял, нам не было плохо, а если даже и было, мы все равно могли работать. Нам говорили, что это невозможно, но мы там сняли все, что хотели, и даже больше. Серьезная группа людей, раскадровщиков — те, кто делал для нас превизы сцен, — сидели и разрабатывали варианты, как все это можно снять. Мы туда прилетели и поняли, что варианты классные. Но также поняли, что можно снимать и по‑другому. «Пола» нет, ты можешь стоять на «потолке» — разницы, как висеть, нет никакой. Было непросто, но как‑то впятером, друг другу помогая, мы это сделали. Думаю, будет интересно, я не видела материала, который, как говорили, «пропал». Этот материал существует в трех вариантах. Часть Клим скидывал на Землю, часть до сих пор на МКС. С материалом, который здесь, уже работают. Ну что мы, совсем лузеры? Прилетели и потеряли флешки? Всем как бы очень хочется, чтобы у человека не получилось. Меня это так удивляет! Я представляю, Игорь, что было бы с нами, если бы мы ничего не сделали, если бы нам там стало плохо. Люди имеют право на ошибки, но я, конечно, с ужасом думаю о том, что бы нас ждало.
Я хочу вспомнить несколько фильмов с твоим участием, выбранных субъективно, и связать их с сегодняшним днем. В отборе был только один критерий: у этих картин высокий рейтинг на «Кинопоиске», их оценили зрители. Первый — «Пять невест». Там какой‑то совершенно потрясающий каст. Что ты помнишь о тех съемках?
«Пять невест», 2011
Я помню, что мы были невероятно молоды. И нас смогли собрать вместе — делал это человек, которого в этом году не стало. Это кастинг-директор Женя Кадилова, с которой я работала много раз. И я помню Минск, сорок градусов жары, а еще помню кафе, в котором мы ночами сидели и говорили про жизнь. Или как мы с Ирой Пеговой прилетаем в пять утра в Минск и нас никто не встречает. Я думаю: так не может быть. И тут мы видим в пустом аэропорту кого‑то с газетой, и я вижу по шортам, по ногам — ну это же Даня