Дочь копченого
Шестнадцать лет назад немецкий фотограф Улла Ломан, оказавшись в Папуа — Новой Гвинее, случайно узнала из старого путеводителя о местном племени анга, которое то ли «курит» своих мертвецов, то ли «коптит» — в английском это слова-омонимы. Пораженная Улла решила сама наведаться к анга, чтобы разобраться, о чем идет речь
Два года назад Улла Ломан участвовала в церемонии мумификации вождя Гемтазу, своего приемного отца, фотографируя все стадии процесса и документируя обряд, который, скорее всего, стал последним в истории племени анга.
Между этими двумя событиями была целая жизнь: Улла подружилась с папуасами, практически отрезанными от мира, выучила их язык и увидела, как они прямо у нее на глазах шагнули из каменного века в современность, не утратив при этом идентичности.
А началось все с извержения вулкана.
В 2001 году на острове Новая Британия, который входит в состав Папуа — Новой Гвинеи, в очередной раз просыпается вулкан Тавурвур. Извержение не очень мощное по сравнению с 1994 годом, когда Тавурвур стер с лица земли близлежащий город Рабаул. Улла, которая тогда училась в Австралии управлению природными ресурсами, бросает все и мчится фотографировать извергающийся Тавурвур, потому что это самое красивое зрелище на свете. Почти месяц Улла снимает вулкан, несколько раз едва не погибнув, а потом, раз уж она в Папуа — Новой Гвинее, решает посмотреть страну. Тогда-то ей и попадается на глаза загадочная фраза в путеводителе.
Новая Гвинея — очень гористый остров, заросший непроходимыми джунглями. Цивилизация добралась только до прибрежных районов острова. Миссионеры давно научили обитающие у моря племена носить одежду, приобщили их к грамоте и лекарствам. Так что на побережье живут мирные и вполне продвинутые островитяне, которые ловят рыбу и выращивают овощи в райском климате.
А вот в уединенных высокогорных долинах в глубине острова обитают гораздо более бедные и невежественные люди, до которых почти невозможно добраться. У всех горных племен свой язык, они либо вовсе не знакомы с соседями, либо воюют с ними.
Деревня племени анга, то ли курящего, то ли коптящего своих мертвецов, находится как раз в одной из таких труднодоступных горных долин, поэтому в тот раз Улле Ломан добраться до заинтриговавших ее папуасов не удалось.
Но Улла не привыкла отступать от намеченной цели. Она отправляется к анга во время следующих каникул, в 2002 году.
От аэропорта в Порт-Морсби, столице Папуа — Новой Гвинеи, в джунгли к анга можно добраться только на полноприводном грузовике. Ехать по бездорожью целый день, трясясь в кузове на мешках с кофейными зернами. Если машина застрянет в колее, ее вытаскивают все пассажиры. Если она ломается, приходится ждать следующего грузовика.
От городка, который был конечной точкой «кофейного» маршрута, до деревни анга — еще три часа пешком по джунглям. Добравшись до места, Улла подошла к первому попавшемуся папуасу на главной деревенской площади и попросила показать ей предков, которых они коптят. Тот рассмеялся в ответ. Видимо, в такой ситуации любой бы подумал, что заметка из путеводителя оказалась всего лишь анекдотом. Но только не Улла.
Она осталась сидеть на главной площади и стала разговаривать с женщинами и детьми: как фотограф Улла довольно много времени провела на Вануату и выучила язык тамошних папуасов — бишлама. Он оказался очень похожим на язык племени анга. И в Рабауле, снимая извержение вулкана, Улла пополнила свой словарный запас.
Ей, конечно, сказочно повезло. На Новой Гвинее 800 языков (это примерно 25 процентов всех языков на планете), и даже у соседних племен иногда нет общих слов в лексиконе — а тут она смогла объясниться практически с первого раза. С другой стороны, у Ломан уникальный талант: она может заговорить на чужом языке уже через пару часов. Что самое удивительное, она при этом еще и фотографировала собеседниц — и это не вызвало никакого недовольства.