Фрагмент текста Кирилла Кобрина, который можно читать как путеводитель по Китаю

СНОБСобытия

Work in progress: Ранний экспресс

Каждую неделю Илья Данишевский отбирает для «Сноба» самое интересное из актуальной литературы. Сегодня мы публикуем фрагмент текста Кирилла Кобрина, который можно читать как путеводитель по Китаю (или вымышленному Китаю), а можно — как отражение важнейших тенденций в современной литературе

1

Ехать пришлось не в один из четырех вокзалов города Х., которые выполняют функцию четырех ворот, обычных для любого китайского поселения, Северных, Восточных, Южных и Западных, а совсем далеко, за субурбию даже, туда, где по рассказам находится транспортный узел, карго-порт почти всех континентов и немалого количества морей, начало, точнее, одно из начал нового шелкового пути, что волнистой железнодорожной лентой имеет улечься по евразийскому ландшафту с востока на запад, нет, с юго-востока на северо-запад. Оттого пришлось заказывать такси, что, конечно, в любом случае ожидалось. Во-первых, два больших чемодана, рюкзак и сумка, в которых лежит все, чем и в чем жил целый год. Во-вторых, отбывая в каком-то смысле в миллионерскую поездку, экономить на такси нелепо. Да, но тут все нелепо, включая саму поездку. Почему бы тогда не сэкономить нелепо? Не вышло, ибо транспорт в карго-порт не ходит, да и в пять утра автобусы с метро в городе Х. еще спят. Так что осталось прибегнуть к услугам службы с детским названием вроде «ку-ку», но не «ку-ку», а чуть иначе. Впрочем, здесь тоже сложность.

 

Английской версии псевдокуку пока нет. Заказать такси просто, надо только ткнуть в опцию, что внизу справа; да и на карте понятно, где ты (синяя мерцающая точка с исходящими от нее идеально круглыми волнами), а где машина. Но вот потом ты получаешь месседж от водителя, мол, ты где и куда подъезжать. И нужно не только прочесть, но и ответить. На китайском. Английской версии нет. Так что квазикуку не шибко попользуешься, точнее, не шибко попользуется тот, кто оказался внутри Великих Стен (каменной и Firewall) почти случайно, относительно ненадолго и если что и выучил из местного языка, то только на слух как произносится несколько дюжин слов — да как они фонетически записаны латиницей, на пиньине. Что в высоколитературном эпистолярии с водителями некуку не помогает. Пришлось просить местного приятеля.

Но таксист, сказали мне, не может подъехать к маленьким Восточным воротам кампуса, надо идти к большим Восточным воротам, что у реки. Как матрешка: есть огромный город Х., у которого есть ворота Северные, Восточные, Южные и Западные, четыре вокзала, не считая карго-порта. Внутри города Х. есть университет, то есть главные корпуса его и кампус вокруг, прямо в центре, не на окраине. Кампус тоже огромный, он обнесен частично просто стеной, частично стеной домов, повернутых спиной к окружающему миру. Крепость Познания и Просвещения. В крепости четверо ворот: Северные, Восточные, Южные и Западные. Наверняка внутри кампуса есть какие-нибудь специальные зоны, отгороженные стенами и домами, в них тоже Северные, Восточные, Южные, Западные. Вообразим, что зоны содержат в себе специальные постройки с четырьмя дверьми, а внутри построек — комнаты, откуда можно выйти на все четыре стороны. Внутри комнат стоят макеты, скажем, напольный макет города Х. с его — уже совсем маленькими — воротами; на макете, при внимательном рассмотрении можно найти кампус с Северными, Восточными. Южными и Западными, если вооружиться лупой, то обнаружатся спецзоны, на четырех входах в которые сидят совсем уже микроскопические охранники, попивают зеленый чай из стеклянных фляжек, курят и смотрят в телефоне сериалы, а совсем уже немыслимая технология поможет найти и дома внутри зон, и их двери, и комнаты с выходами на все четыре стороны света, в которых стоят макеты города Х., на которых можно. Местный мир укладывается в крошечную шкатулочку, внутри которой он дробится до бесконечности, представить его страшно, кружится голова, холодный пот, стучит сердце, подташнивает. Ничего удивительного, пять утра, тьма, сырость, с двумя огромными чемоданами, рюкзаком и сумкой приходится тащиться к большим Восточным воротам. Есть еще история, отчего четырем большим соответствуют всего лишь три маленьких, но потом.

Здесь принято громко, со вкусом харкать; будто вся страна находится на стадии выздоровления после тяжелого бронхита

Тяжко, но лучше думать о том, что увижу через часа полтора. Не знаю ведь, что увижу. Как это будет? Оркестр провожает отходящий экспресс печальным вальсом «Прошлым летом в Ланчжоу»? Секретарь партийного комитета карго-порта города Х. машет вслед поезду красным платочком? Невыспавшиеся пионеры стоят ровной линейкой вдоль платформы, алеют галстуки, правая рука делает салют, левая вытянута вдоль худого тела, которое еще недавно было укутано тяжелым теплым покрывалом и безмятежно покоилось на жесткой кровати? Знатные пассажиры подъезжают на роллс-ройсах и немыслимых джипах, щегольские костюмы, тщательно выращенные усики, замашки шанхайской мафии тридцатых из сериала, вежливые улыбки, пустые опасные глаза? Вокруг же, по бокам ярко освещенной платформы (свет интенсивный, холодный, мертвенный, пластиковый какой-то, дешевый и убивающий желание жить, как почти все изделия местной промышленности) толпится персонал. Техники, носильщики, охрана, их почти не видно, но они мгновенно возникают, когда нужно, вот юная леди на высоких каблуках, в узкой юбке, в столь не подходящем местному климату парижском пальто роняет сумочку, как тут же подскочил человек в зеленовато-серой рубашке и мышиных брюках, маленький, с широким скуластым темным лицом, на мгновение я перехватываю его взгляд, какой-то угрюмо-торжествующий, рот приоткрыт, видны зачерненные никотином редкие зубы, он поднимает сумочку и отдает юной леди, она звонко произносит непременное «си-си», человек в зеленовато-серой рубашке возвращается в тень, вспыхивает огонек сигареты и я слышу, как он смачно харкает. Хотя, может, и не он. Здесь принято громко, со вкусом харкать; будто вся страна находится на стадии выздоровления после тяжелого бронхита.

Вышенарисованная картина позволила проехаться вниз на лифте, преодолеть вестибюль моего (бывшего) дома, спуститься по небольшой входной лестнице и пересечь огражденный стеной двор. У будки охранника пришлось притормозить, калитка заперта. Внутри будки, на лакированной коричневой скамье с изогнутой спинкой спал маленького роста человек в зелено-серой форменной рубашке, мышиных брюках, он укрывался курткой, тоже форменной и тоже мышиной. Милитаристское кепи лежало на столе, рядом с флягой, на дне которой разбухали листья зеленого чая, с телефоном, ярко-красной пачкой сигарет и зажигалкой. Я постучал в окошко. Человек проснулся, сел, потягиваясь, на скамью, это был мой знакомый охранник, с ним я каждый день обмениваюсь улыбками и приветливым «нихао!» всякий раз, когда вхожу в наш замок или выхожу из него, обычно он сидит в будке, в зависимости от времени года, то подставляет свое маленькое широкое скуластое темное лицо под прохладный воздух вентилятора, то просто располагается за столом, в телефоне показывают что-то из времен «Великого похода», дымится сигарета в пепельнице, уровень жидкости во фляжке еще высок. Впрочем, иногда он разгуливает по двору, важно беседует с тетками и мужичками неопределенных лет, которые пасут внуков на асфальтированном лужку, с трех сторон окруженном высоченным нашим домом, пятнадцать этажей, с четвертой — забор, посреди двора — крытая стоянка велосипедов и мотороллеров, запыленных, ржавых, превращающихся в непроходимый металлический кустарник, будто специально выращенный посреди человеческого жилища в знак и напоминание

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Композиторы из будущего: как изменилась музыка за последние 100 лет Композиторы из будущего: как изменилась музыка за последние 100 лет

Как композиторы с академическим образованием пришли к постцифровой эстетике

СНОБ
Алина Ланина: У Бога на все свои планы Алина Ланина: У Бога на все свои планы

Я хотела бы так — один раз и на всю жизнь

Караван историй
Хватит играть в GTA: топ-5 крутых игр с открытым миром на ПК Хватит играть в GTA: топ-5 крутых игр с открытым миром на ПК

Каким играм с открытым миром стоит уделить время?

Maxim
«Квартиру забрали, меня загнали в долги». Истории людей, потерявших жилье «Квартиру забрали, меня загнали в долги». Истории людей, потерявших жилье

Об угрозах от коллекторов, черных риелторах, жизни на улице и мечте обрести дом

СНОБ
Что вас бесит больше всего: психологический тест с выбором картинки Что вас бесит больше всего: психологический тест с выбором картинки

Пройдите тест и узнайте, от чего может исходить ваша агрессия!

ТехИнсайдер
Уйди, позитивный! Уйди, позитивный!

Почему пессимистом быть выгоднее

Maxim
Рене Зеллвегер. Преображение Рене Зеллвегер. Преображение

Оскароносная Рене Зеллвегер решилась на полную перезагрузку

Караван историй
В погоне за брендом: недетские страсти В погоне за брендом: недетские страсти

Ребенок копирует любимого героя из известного мультика. Насколько это опасно?

Лиза
Роза ветров. Отрывок из романа Роза ветров. Отрывок из романа

Фрагмент из исторического романа Андрея Геласимова «Роза ветров»

СНОБ
«Я плавала с белухами обнаженной, чтобы стать одной из них» «Я плавала с белухами обнаженной, чтобы стать одной из них»

Наталья Авсеенко – человеческие возможности гораздо больше, чем принято думать

Psychologies
Правила жизни Райана Гослинга Правила жизни Райана Гослинга

Правила жизни Райана Гослинга

Esquire
Мертвый начальничек и бессмертный Галич Мертвый начальничек и бессмертный Галич

К 99-летию Александра Галича

СНОБ
Как оставаться активным в старости Как оставаться активным в старости

Как преодолеть страх пенсионного возраста?

СНОБ
Карнавала не будет Карнавала не будет

Алексей Яблоков предлагает устроить карнавал по случаю столетия революции

GQ
Роман с горой Юнгфрау, или Приключения «Сноба» в фитнес-кэмпе в Швейцарии Роман с горой Юнгфрау, или Приключения «Сноба» в фитнес-кэмпе в Швейцарии

Тренировки с видом на горы и озера: репортаж из швейцарского фитнес-кэмпа

СНОБ
Ultra HD против Full HD в войне разрешений Ultra HD против Full HD в войне разрешений

Какие плюсы у нового формата и стоит ли переходить на него геймерам

CHIP
Тужурка Мао Цзэдуна Тужурка Мао Цзэдуна

Как появилась знаменитая куртка Мао Цзэдуна

Дилетант
Вадим Самойлов Вадим Самойлов

Бывший вокалист «Агаты Кристи», а ныне сольный артист ответил за все

Maxim
Россия vs Америка: где дешевле жить Россия vs Америка: где дешевле жить

Семья с уровнем доходов среднего класса США в России окажется банкротом

СНОБ
Письма счастья Письма счастья

Письменные медитации

Yoga Journal
Почтальоны c крыльями, копытами и лапами Почтальоны c крыльями, копытами и лапами

Для передачи сообщений и грузов люди с древнейших времен использовали животных

Дилетант
Как научиться говорить нет Как научиться говорить нет

В жизни каждого человека есть ситуации, в которых сложно сказать «нет»

Домашний Очаг
Раздел собственности Раздел собственности

Как устроен каршеринг в России

Quattroruote
Черная полоса Черная полоса

Бывает, что неприятности и проблемы начинают сыпаться как из рога изобилия

Лиза
Mazda CX-5 – Peugeot 3008 Mazda CX-5 – Peugeot 3008

Чем еще, кроме яркой внешности, способны нас порадовать Peugeot и Mazda

АвтоМир
Мартин Скорсезе Мартин Скорсезе

Великий режиссер Мартин Скорсезе — о мафии, вере и чувстве юмора

Playboy
Пояс здоровья Пояс здоровья

Болит поясница? Ищите причину в ногах

Yoga Journal
Гордон Хотон: Самоубийство и лимонный сорбет Гордон Хотон: Самоубийство и лимонный сорбет

Отрывок из дилогии Гордона Хотона «Подмастерье. Порученец»

СНОБ
Вздох гения Вздох гения

Жан Кокто оформил виллу на одном дыхании и превратил ее в документ эпохи

AD
Дэйв Мастейн Дэйв Мастейн

Король треш-метала вспоминает, как в детстве зарабатывал на пластинки

Maxim
Открыть в приложении