«Мой учитель Леонардо» в Музее AZ: вселенная Анатолия Зверева
Открылась выставка картин легенды московского художественного мира шестидесятых
Концепция новой выставки в Музее AZ заключена в ее названии. Она ставит рядом имена художника эпохи Возрождения Леонардо да Винчи и художника второй половины XX века Анатолия Зверева. Повод для такого сопоставления дал сам Зверев: он указал на да Винчи как на своего учителя, в первую очередь обозначив тем самым широту собственных интересов. Как Леонардо да Винчи ни в чем себя не ограничивал, вникая во все интересующие его сферы деятельности человека, так и Анатолий Зверев с легкостью пробовал себя во всех жанрах живописи и мог писать тексты обо всем, что попадало в фокус его внимания. Одним из открытий Леонардо да Винчи было существование вокруг человека интеллектуальных и художественных пространств, нуждающихся в исследовании, и они настолько обширны, что даже поверхностное прикосновение к ним имеет значение. Высказывание о том или ином явлении уже акт искусства — материализация в слове того, чего до сих пор не было.
И все же куда более устойчивая ассоциация связывает Анатолия Зверева с Ван Гогом. Ее установил еще коллекционер Георгий Костаки, который так и определил его место в искусстве: «русский Ван Гог». Их роднит и бедность, и бытовая неприкаянность, и алкоголизм, и причудливая личная жизнь. И самое трудное для художника — отсутствие контакта с широкой аудиторией. Ценители при жизни были у того и у другого, но традиционный формат презентации своих картин — выставку — и Ван Гог, и Зверев получили уже ближе к концу жизни, и то такое событие было не из разряда тех, после которых художник просыпается знаменитым (у Анатолия Зверева, впрочем, проходили выставки за рубежом, но он лично на них не присутствовал). И тот и другой радикально не вписывались в мейнстрим и не пытались вести двойную игру, подобно московским концептуалистам, которые могли для выживания работать книжными иллюстраторами и получать за это деньги, а параллельно создавать принципиально новое искусство. И Зверев, и Ван Гог ничему не противостояли — они писали картины так, как считали нужным. Зверев пропустил две самые скандальные советские выставки эпохи шестидесятых: МОСХ в Манеже, где на художников обрушился натиск Никиты Хрущева, и «Бульдозерную», где авторам картин пришлось противостоять тракторной технике.
Еще одна параллель между Ван Гогом и Анатолием Зверевым — их продуктивность. Ван Гог нарисовал свыше двух тысяч картин, Анатолий Зверев — около тридцати тысяч, прожив почти на двадцать лет дольше, чем нидерландский гений. Столь большое количество картин и у того и у другого означает, что они практически непрерывно творили. Творчество для обоих было естественным состоянием. Каждый день существовал только для того, чтобы создавать картины. Возможно, в этом и заключена природа плодовитости больших художников XX века. Таковы и Пабло Пикассо, и Сальвадор Дали: и для них процесс был важнее результата. В этот момент художнику важно оставаться свободным от всего, в том числе от размышлений о том,