Китайский путь в Европу
Увести овцу легкой рукой или выловить рыбу в мутной воде: какие стратагемы использует Китай, чтобы подключить Европу к своему глобальному инфраструктурному «пути»
«Стратегический торговый партнер» или «системный противник, продвигающий альтернативную модель управления»? Представители Евросоюза так долго определялись в своем отношении к Китаю, что едва не поставили под вопрос подписание итогового соглашения апрельского саммита «Китай — Европа». Скажем, министр экономики Германии Петер Альтмайер заявил, что ЕС выступает за подписание с Китаем коллективного меморандума о взаимопонимании, предпочитая его индивидуальному участию членов Евросоюза в китайской инициативе «Один пояс — один путь». Вскоре официальный Брюссель опроверг заявление министра, сообщив, что вовсе не рассматривает возможность присоединения ЕС к проекту, однако подчеркнул, что европейские страны вправе сами выстраивать внешнеполитические связи, в том числе с Китаем.
Подобная двойственность позиций по отношению к Пекину в последнее время вошла у Брюсселя в привычку. Но аккурат перед саммитом Китай сделал реверанс в сторону Европы, пойдя на ряд уступок, и в итоге стороны выразили готовность заключить всеобъемлющее инвестиционное соглашение уже в следующем году.
Отношения между Пекином и Брюсселем осложнены и тем, что являются частью геополитического треугольника Европа — Китай — США, в котором каждая из сторон склоняется то к одному, то к другому его участнику. Брюссель, уставший от давления Вашингтона в сочетании с жесткими выпадами президента Дональда Трампа, периодически начинает заигрывать с Пекином. Китай, в свою очередь, стремится склонить ЕС к участию в «Одном пути». А Штаты, несмотря на тесные торговые связи с Китаем, развязывают против нее торговую войну. Сложная паутина взаимоотношений напоминает политическую версию фильма Бернардо Бертолуччи «Мечтатели».
А где-то рядом с этим треугольником еще есть значимая геополитическая линия каждого из участников с Россией, образующая и вовсе запутанную конструкцию. Разбираться в наших отношениях с Востоком планирует Российский совет по международным делам (РСМД), который в сотрудничестве с Китайской академией общественных наук 29–30 мая проведет международную конференцию «Россия и Китай: сотрудничество в новую эпоху».
Увести овцу легкой рукой
Стратегическая культура Китая издавна основана на стратагемах — идиоматических уловках, направленных на решение конкретных задач для достижения успеха. Название стратагем служит краткой отсылкой к определенной тактике поведения, каждая из которых развивалась и совершенствовалась в Поднебесной на протяжении последних трех тысячелетий. Например, суть китайской стратагемы «Увести овцу легкой рукой» заключается в умении находчиво использовать внешние обстоятельства для собственного усиления, как современный Китай использует сложное экономическое положение Италии и ее внутриевропейские амбиции для продвижения своих интересов в Европе, в частности для реализации инфраструктурного мегапроекта «Один пояс — один путь».
Третья по величине экономика еврозоны переживает сегодня третью за десятилетие рецессию, сопровождаемую высокой безработицей и спадом производства. Министерство финансов Италии заявило, что дефицит государственного бюджета в этом году составит 2,4% ВВП, несмотря на ранее согласованный с властями Евросоюза показатель 2,04%. Переломить негативную тенденцию увеличения дефицита бюджета страны итальянцам не позволяет масштабный государственный долг. По данным местного центробанка, в марте 2019 года он составил 2,3 трлн евро (более 130% ВВП) и, по прогнозам МВФ, будет только расти.
Между тем ни Вашингтон, ни родной Брюссель не спешат помогать Риму, требуя для начала сокращения внутренних социальных программ и повышения налогов, что для популистского правительства Италии равнозначно политической смерти. Но пока итальянские власти думали, как не объявить свою страну банкротом, на горизонте появился китайский «красный дракон» с предложением стратегического партнерства.
Китайская инициатива по возвращению времен, когда «Шелковый путь соединял Древний Китай и Древний Рим», вызвала бурное негодование США. Официальный представитель Совета национальной безопасности Белого дома Гаррет Маркиз пригрозил итальянскому «правительству перемен», что сделка с Пекином «закончится нанесением ущерба глобальной репутации Италии в долгосрочной перспективе».
В Евросоюзе тоже забили тревогу. Председатель Европарламента Антонио Таяни накануне визита главы КНР Си Цзиньпина в Италию заявил, что Рим «совершает большую ошибку» и «чтобы продавать Made in Italy, не стоит уступать суверенитет китайцам». Брюссель также напомнил Италии, что она является частью большой европейской семьи, а следовательно, должна координировать свои шаги с блоком. А тот относится к Пекину, мягко говоря, с настороженностью, считая его «системным соперником».
«Чтобы играть с Китаем на равных условиях, Германия и Франция, вся Европа должны объединить свои силы и свою промышленность», — заявил французский министр экономики и финансов Брюно ле Мэр.
Но надежда получить дешевые китайские деньги заставила итальянское правительство проигнорировать попытки ЕС создать единый переговорный фронт в отношении КНР. Недолго думая Италия променяла идею «европейской и трансатлантической солидарности» на китайские инвестиции, став первой страной Евросоюза из членов «большой семерки», поддержавшей инициативу Китая «Один пояс — один путь». Пекину удалось «легкой рукой» увести из-под носа Евросоюза и США отставшую от стада итальянскую «овечку».
Двадцать третьего марта 2019 года премьер-министр Италии Джузеппе Конте и прибывший в итальянскую столицу Си Цзиньпин подписали меморандум о взаимопонимании и сотрудничестве в рамках проектов «Экономический пояс Шелкового пути» и «Инициатива морского Шелкового пути XXI века». Согласно договору, стороны планируют совместно развивать автомобильные и железные дороги, мосты, порты, гражданскую авиацию и сферу энергетики. Помимо самого меморандума представители обеих стран подписали 29 торговых соглашений, в том числе 19 межправительственных. Официальная сумма сделок не сообщается, но, по подсчетам итальянских СМИ, она составляет семь миллиардов евро, а ее максимальный потенциал может достигать 20 млрд евро.
Среди подписанных соглашений одним из важнейших является договор о сотрудничестве между китайской Chinese Communications Construction Company (CCCC) и морскими портами Генуи и Триеста. Через эти порты Китай планирует добраться до рынков европейских стран, не имеющих выхода к Средиземному морю, — Австрии, Венгрии, Чехии, Сербии и Словакии. Кроме того, итальянский порт на Адриатическом море станет самым западным пунктом китайского проекта, связав три континента: Азию, Африку и Европу.
Логика Рима проста: Италия станет главным европейским терминалом «морского Шелкового пути», но, чтобы не стать «терминалом в никуда», нужно помочь Китаю выстроить и сухопутный «путь» в Европу. А еще это неплохой способ отремонтировать свои порты и улучшить их инфраструктуру — крушение моста в Генуе в 2018 году наглядно продемонстрировало такую необходимость.
Подобным союзом Италия стремится не только оживить свою экономику, но и повысить внутриевропейский статус, заняв ведущую позицию в диалоге между Пекином и Брюсселем. Несмотря на то что к китайской инициативе «Один пояс — один путь» помимо Италии уже присоединились 14 стран — членов Евросоюза, включая прибалтийские государства, все они обладают относительно малым весом в экономике ЕС, а в глазах Италии, одного из государств — основателей блока, и вовсе являются чем-то вроде европейской периферии.
В своем выступлении перед депутатами национального парламента Джузеппе Конте также подчеркнул, что участие Рима в проектах «нового Шелкового пути» позволит стране нарастить свой экспорт в КНР.
Сегодня Китай является одним из ключевых внешних торговых партнеров Италии. С 2007 года объем торговли между странами увеличился на 7%, а за 2016–2017 годы еще на 9,2%, и в прошлом году составил 44 млрд евро. В 2018 году на Пекин пришлось 2,8% общего объема итальянского экспорта. Таким образом, он занял девятое место среди мировых торговых партнеров Италии после шести стран ЕС (39,1%), США (9,2%) и Швейцарии (4,8%). Доля Китая в общем объеме итальянского импорта составляет 7,1%.
В основном Китай поставляет в ЕС телекоммуникационное оборудование, автоматические машины для обработки данных и бытовую технику. В свою очередь Евросоюз поставляет в КНР автомобили и моторные транспортные средства, автозапчасти, продукцию авиации и сопутствующее оборудование, медикаменты. По итогам прошлого года итальянский экспорт в Китай составил 13,2 млрд евро, а импорт из Китая — 30,8 млрд. евро. При этом торговый баланс заметно склоняется в сторону КНР, и вряд ли это изменится в будущем.
«История итало-китайского экономического сотрудничества в последние годы явно не в пользу Италии. Несмотря на фактическое увеличение его объемов, экспорт Италии в КНР в 2018 году сократился. Рим явно находится не в том экономическом положении, чтобы диктовать какие бы то ни было условия Пекину», — считает менеджер по аналитической работе РСМД, руководитель Центра итальянских исследований Елена Алексеенкова.
Выходит, стратегически от нынешнего итальянско-китайского партнерства выигрывает в первую очередь КНР. Затруднительное экономическое положение Рима может поставить его в зависимое положение от китайских инвестиций. Итальянский экспорт вряд ли вырастет, так как ему мешают торговые барьеры Китая, призванные защитить его национальное производство. А вот Китай, скорее всего, получит упрощенные процедуры таможенного оформления товаров, что поспособствует ускорению проведения сделок с контрагентами из других стран ЕС. Торговля с Евросоюзом через итальянские порты предоставит КНР прямой доступ к железнодорожному сообщению внутри блока. Кроме того, если правильно разыграть итальянскую карту, Пекин получит не только ворота в Европу и Африку, но и возможность показать другим странам «большой семерки» выгоду от сотрудничества, подключив их к своему мегапроекту.
Стать хозяином вместо гостя
Еще до кризиса 2008 года Россия, имевшая тогда широкие финансовые возможности и неплохие отношения с Евросоюзом, хотела закупить у своего на тот момент стратегического партнера новые технологии и высокотехнологичные активы, но получила твердый отказ. То же касается автомобильной и нефтегазовой отраслей. Например, скандальная история в мировом автопроме, когда концерн Magna и Сбербанк хотели купить немецкий Opel, но General Motors решил не продавать компанию российским партнерам, несмотря на долгие переговоры. То же случилось и с венгерской нефтегазовой компанией MOL.
А все потому, что Москва действовала прямо и открыто. Китай же пошел на стратегическую хитрость, которая идиоматически звучит как «Превратить роль гостя в роль хозяина». По логике китайской стратагемы гостю необходимо какое-то время играть по правилам, набирая силу и ослабляя хозяина, чтобы затем занять его место.
Как хороший гость, Китай пришел в ЕС с «подарками» в виде инвестиций. По данным исследовательской компании Rhodium Group, прямые иностранные инвестиции (ПИИ) Китая в страны Евросоюза всего за шесть лет увеличились почти в 18 раз, с 2,1 млрд евро в 2010 году до рекордного уровня 37,2 млрд евро в 2016-м. При этом больше половины всех китайских инвестиций сосредоточено в пяти крупнейших экономиках Европы, включая Великобританию, Францию и Германию. В прошлом году эти три страны, несмотря на воинственную риторику против «экспансии Пекина», привлекли в Евросоюз 45% китайского капитала.
«Британия последовательно поддерживала инвестиционные проекты Пекина. В частности, в 2015 году она стала первой страной в “Группе семи, которая вступила в Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, — пишет эксперт РСМД Кира Годованюк. — Сегодня китайские инвестиционные проекты в Британии включают, например, доли в аэропорту Хитроу и аэропорту в Манчестере, крупнейшем небоскребе Лондона Cheese Grater, а также двух футбольных клубах Премьер-лиги».
В 2018 году совокупный объем китайских ПИИ за 18 лет в Великобританию составил 46,9 млрд евро, в Германию — 22,2 млрд, в Италию — 15,3 млрд, а во Францию — 14,3 млрд. Причем в прошлом году инвестиции Пекина в Париж выросли на 86% и в основном были сконцентрированы в высокотехнологическом сегменте. В целом в Западной Европе инвестиции Китая нацелены на стратегические активы, а также на сферы исследований и разработок.
Но за последние два года китайские инвестиции в ЕС резко сократились. По данным обзора немецкого Института исследований Китая Mercator и Rhodium Group, совокупная стоимость завершенных китайских ПИИ в 2018 году снизилась до 17,3 млрд евро, это на 40% ниже уровня 2017 года и на 50% ниже, чем в 2016 году. Более того, это самый низкий уровень инвестиций с 2014 года. Наиболее существенное снижение ПИИ Китая в страны ЕС наблюдается в транспортном сегменте, инфраструктурных проектах и жилищном секторе. Китайские инвесторы впервые избавились от существенной доли активов в Евросоюзе, проведя дивестирование на общую сумму порядка четырех миллиардов евро.
Потеря экономического интереса Китая к ЕС объясняется решением об ужесточении исходящего капитала, которое Пекин принял в 2017 году, а вовсе не европейским режимом контроля над вложениями иностранных государств в Евросоюз, которое де-факто вступило в силу лишь в марте 2019-го. Период «подарков» прошел, уступив дорогу реализации стратегических интересов.
За последнее десятилетие Китай смог достичь весомых успехов в странах ЕС, совершив определенный переход от роли «гостя» к роли «хозяина». Пекин владеет или имеет долю в лондонской коммерческой недвижимости, немецких технологических компаниях, таких как производитель промышленных роботов Kuka, скандинавских автомобилестроителях, например Volvo Personvagnar, и производителях энергии — швейцарской Addax Petroleum Corp. Инвестиции Китая присутствуют в четырех европейских аэропортах, включая контрольный пакет в аэропорту Франкфурта, шести морских портах и 13 профессиональных футбольных командах. Кроме того, КНР сумела получить доступ к европейским высокотехнологичным активам, коммерческий доступ на европейский рынок и выход на третьи рынки через европейские корпоративные сети.
Евросоюз является одним из главных торговых партнеров Китая, а Пекин — вторым торговым партнером Брюсселя, уступающим только США. Несмотря на отрицательный торговый баланс, который в 2018 году для стран Евросоюза составил 184,8 млрд евро, ЕС с каждым годом увеличивает товарооборот с КНР. Брюссель устал от неопределенности в торговых отношениях с США и непредсказуемости Трампа, который, к слову, в день брюссельского саммита написал твит о новых пошлинах на европейские товары. В свою очередь Пекин в свете торговой войны с США также заинтересован в более интенсивном развитии торговли со странами Евросоюза. Так что в будущем товарооборот между странами, скорее всего, будет только расти, учитывая, что с каждым годом все больше стран примыкают к китайскому проекту «нового Шелкового пути».
Ловить рыбу в мутной воде
Сегодня все внимание Китая сконцентрировано на реализации инициативы «Один пояс — один путь», которая уже стала неотъемлемой частью его внешней политики. Европейское направление «нового Шелкового пути» включает в себя северный сухопутный экономический коридор Китай — Центральная Азия — Россия — Европа и морской маршрут, соединяющий приморские районы Китая и Европу через Южно-Китайское море и Индийский океан.
Главная задача, которая стоит перед Китаем в ЕС, заключается в установлении контроля над портовыми сооружениями. И Пекин активно работает в этом направлении. В начале десятилетия доля китайских корпораций на европейском терминальном рынке составляла всего 1%, а в 2017 году — уже 6,5–7%. Сегодня КНР контролирует более 10% всей портовой инфраструктуры Европы.
В 2017 году одна из крупнейших государственных портовых корпораций Китая Cosco Shipping Ports (CSP) приобрела 51% акций Noatum Port Holdings, активы которой включают в себя два контейнерных терминала в портах Валенсии и Бильбао, а также железнодорожные терминалы в Мадриде и Сарагосе. В прошлом году CSP также купила третий контейнерный терминал в греческом порту Пирей и терминал APM Terminals в бельгийском порту Зебрюгге.
Во время своего пятидневного европейского турне в конце марта 2019 года Си Цзиньпин привез соглашения о присоединении к проекту не только Италии, но и Люксембурга. Официальный интерес к участию в китайской инициативе выразила Швейцария. Но успех европейского направления «нового Шелкового пути» будет зависеть в первую очередь от позиции Франции, Германии и Нидерландов, так как именно в них расположены крупнейшие порты, интересующие КНР. Китайская стратегия по отношению к этим странам созвучна древнекитайской стратагеме «Ловить рыбу в мутной воде», согласно которой следует использовать скрытый разлад во «вражеском стане».
Вот современный Китай и старается использовать противоречия внутри ЕС и двуединство мнений европейских властей по отношению к Пекину. Так, в январе 2018 года президент Франции Эммануэль Макрон во время своего государственного визита в КНР не без доли пафоса заявил, что Пекин и Париж «вместе придерживаются здравого смысла мировой истории» и «строят большую дружбу». Вместе с тем в марте 2019 года он же подчеркнул, что «времена наивности Европы по отношению к Китаю прошли». Схожей позиции придерживаются и власти Германии.
Дело в том, что ЕС в последние годы пытается выработать общую позицию по отношению к Пекину, причем достаточно жесткую, но по отдельности страны ЕС не прочь поддерживать с Китаем полнокровные связи. Во-первых, это демонстрирует всему миру, что государство может самостоятельно развивать диалог с ведущими державами современности, к которым, без сомнений, относится Китай. Во-вторых, сотрудничество с КНР сулит странам ЕС экономические выгоды. К тому же каждая из стран Евросоюза втайне тешит себя надеждой, что именно для нее Поднебесная откроет двери своего внутреннего рынка, причем намного шире, чем для соседей по блоку.
В итоге Китай умело использует дуальность настроений стран — членов ЕС, активно прорабатывая европейское направление инициативы «Один пояс — один путь».
Украсить сухие деревья цветами
Китайский мегапроект не ограничивается европейским направлением, хотя сегодня оно у Пекина в приоритете. По данным информагентства «Синьхуа», инициатива охватывает порядка 125 стран и 29 международных организаций на трех континентах, включая страны Африки и Латинской Америки. Но, несмотря на масштабность китайской инициативы, за шесть лет у нее накопилось немало проблем. И в первую очередь на азиатском направлении.
В последнее время инфраструктурные проекты Китая в странах Азии сталкиваются с серьезными препятствиями, связанными с недовольством общественности стран, в которых они реализуются, и страхами их правительств за национальную безопасность.
Одним из первых государств, задумавшихся о целесообразности своего участия в проекте «Один пояс — один путь», стала Малайзия. В августе 2018 года малайзийское правительство заморозило строительство 688-километровой железной дороги Восточного побережья, которая должна была связать морской порт Кланг с западными и центральными районами страны. Куала-Лумпур обвинил китайцев в завышенной стоимости работ и нежелании использовать местную рабочую силу.
Ропот недовольства усилился после истории со шриланкийским портом Хамбантота, расположенным близ главного судоходного маршрута в Индийском океане. Расширение стратегического порта было профинансировано Китаем и обошлось инвестору примерно в пять миллиардов евро. В 2017 году власти Шри-Ланки были вынуждены передать порт в аренду китайской компании China Merchants Port Holdings на 99 лет, так как оказались неспособны заплатить по полученному ранее кредиту. В ответ на обвинения Китая в финансовом закабалении Шри-Ланки замглавы МИД КНР Лэ Юйчэн заявил, что подобные выпады безосновательны, так как на Китай приходится менее десяти процентов внешнего долга острова.
Недовольство стран — участниц «пути» набирает обороты. По данным консалтинговой компании RWR Advisory Group, 234 из 1674 финансируемых Китаем инфраструктурных проектов, входящих в инициативу «Один пояс — один путь», столкнулись с серьезными препятствиями. Некоторые государства и вовсе заявили о своем желании пересмотреть условия сделок, заключенных с Пекином. Среди них оказались Индонезия, Мьянма и Бангладеш.
Масла в огонь подливал и Белый дом. Так, вице-президент США Майк Пенс заявил, что США, в отличие от Китая, никогда бы не стали предлагать странам Юго-Восточной Азии «пояс-удавку» и «дорогу в один конец».
На этом фоне участие в инициативе одного из государств «большой семерки» играет Пекину на руку. Италия, сама того не подозревая, подарила Китаю шанс отвлечь внимание от проблем азиатского направления «нового Шелкового пути», и Пекин умело им воспользовался. Китай не только активизировал свою деятельность в Европе, но и выставил это на обозрение азиатских партнеров. Мол, смотрите, даже страны Запада, не так давно называвшие нашу инициативу «тактической уловкой» и «ловушкой долговой дипломатии», присоединяются к «проекту века». Значит, Пекину можно доверять.
В этом и заключается смысл древнекитайской стратагемы «Украсить сухие деревья искусственными цветами».
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl