Казахстан: кризис политики неолиберализма в клановом государстве
Как президент Токаев будет реформировать экономическую модель Казахстана
Долгое время Казахстан считался центральноазиатской и постсоветской «историей успеха». Он не был самой развитой советской республикой и явно отставал от Украинской и Белорусской ССР по ключевым душевым показателям. В постсоветский период страна совершила рывок и достигла второго после России показателя ВВП на душу населения в СНГ, а также конкурирует по общему объему экономики со значительно более населенной Украиной. При этом мощная нефтяная промышленность была создана почти с нуля в постсоветский период. Одним из важнейших секретов успеха были огромные иностранные инвестиции, среди стран СНГ Казахстан был несомненным лидером по их привлечению.
Такой успех в привлечении иностранных инвестиций маловероятен без успешного проведения неолиберальной политики, образцом которой долгое время считался так называемый Вашингтонский консенсус МВФ. Обычно она в общих чертах сводится к максимальной либерализации, внедрению принципов рыночной экономики, минимизации социальных расходов и государственного сектора, соблюдению интересов инвесторов, а также к сохранению макроэкономической стабильности. Кстати, МВФ — структура, в сферу ответственности которой должны были входить преимущественно развитые страны.
Другая ключевая мировая экономическая организация — Всемирный банк, отвечающий за страны развивающиеся, — всегда относилась к принципам неолиберализма критически (в связи с этим достаточно посмотреть на публикации Джозефа Стиглица, лауреата Нобелевской премии и главного экономиста ВБ). Однако подавляющее большинство постсоветских стран следовало с 1990-х годов именно рекомендациям МВФ.
В целом Казахстан в сфере экономики оказался образцовым локальным (центральноазиатским) и даже региональным (постсоветским) неолиберальным государством. Мне представляется, что именно этот кризис неолиберального образца оказался малозамеченной комментаторами деталью казахстанского кризиса. Это произошло из-за переноса экспертами на Казахстан не вполне адекватных постсоветских аналогий.
Жузы в петрогосударстве
Принципы неолиберализма в Казахстане распространялись не только на внутреннюю, но и на внешнюю политику. В частности, внешнеполитическая многовекторность была связана с экономическим неолиберализмом, так как правительство Казахстана старалось дружить одновременно со всеми потенциальными инвесторами и торговыми партнерами.
Многие постсоветские государства ориентировались именно на Казахстан как на образцовую с точки зрения привлечения иностранных инвестиций модель. Узбекская концепция реформ президента Мирзиёева во многом следовала казахстанской линии. И даже в России при планировании экономических новаций часто оглядывались на казахстанский опыт.
Почему именно в Казахстане при Нурсултане Назарбаеве оказалась возможна такая «образцовая» неолиберальная политика? Понимание этого даст ответ на вопрос, почему эта политика оказалась в кризисе.
Во-первых, эта образцовость стала возможна благодаря тому, что Казахстан — «петрогосударство». Доля энергоносителей в его ВВП — порядка 15–16%, а в экспорте более 75. Именно сверхдоходы от нефти долгие годы стабилизировали страну и давали возможность для проведения в том числе и неолиберальной политики (хотя при желании можно было, например, как Норвегия, те же ресурсы вложить и в социально ориентированную экономику).
Во-вторых, Казахстан при Назарбаеве характеризовался постсоветским «гибридным» авторитаризмом с мощным кланово-неопатримониальным элементом во внутренней политике. Именно этот элемент помогал фиксировать политически сложившуюся в стране модель развития. Например, по подсчетам известного политолога Данияра Ашимбаева, к Старшему жузу относится половина казахских высокопоставленных чиновников. При этом десятая часть их относится к роду Назарбаева, шапрашты.
Второй по влиятельности во власти род, по Ашимбаеву, — дулаты. Третий, к которому относится Токаев, — жалайыры. Все три рода принадлежат к Старшему жузу, одному из трех (наряду со Средним и Младшим). Разумеется, сводить всю казахстанскую систему к жузам и родам — это большое упрощение. Политические кланы могут включать в себя и неказахские элементы. Например, недавно арестованный глава Комитета национальной безопасности и дважды экс-премьер-министр уйгур Карим Масимов явно был человеком Назарбаева. Его доверенные люди принадлежали и к другим казахским жузам и племенам.
Что же пошло не так с двумя несущими осями казахстанской экономической политики?
Во-первых, очевидно, что ситуация с бунтом из-за цены на газ — это еще и кризис модели неолиберализма на периферии мировой экономической системы. Колебания цен на энергоносители всегда вводили экономику и социальную систему Казахстана в глубокий кризис. Во-вторых, с политическим транзитом клановая система страны явно дала сбой. В какой-то момент формальный президент Касым-Жомарт Токаев оказался из-за внутриклановых противоречий без силовой поддержки, и ключевую роль в стабилизации ситуации в стране сыграла внешняя поддержка, в частности введение войск ОДКБ. Разрешение январского кризиса привело к тому, что формальный лидер страны стал ее полновластным руководителем.
Решения для Токаева
Как теперь будет эволюционировать экономическая политика Казахстана? В выступлении перед нижней палатой парламента с представлением правительства 11 января 2022 года президент Токаев перечислил целый ряд социально ориентированных и даже популистских мер. Важно также, какие акценты расставил в своей речи Токаев, кто виноват в январском бунте: социальные проблемы, сращивание госаппарата с олигархами, его неэффективность, коррупция, бессовестные силовики назарбаевского периода. В целом недовольному населению нужны были какие-то жертвы, и Токаев их указал. Не менее очевидно и то, что для многих протестовавших казахстанцев коррупция не абстрактное понятие, оно связано с многими конкретными лицами из окружения бывшего президента.
Однако перейти к чисто популистской экономической политике Токаев и его окружение вряд ли хотят. Следует отметить, что Токаев во многих отношениях даже более либерален, чем Назарбаев, бывший член Политбюро ЦК КПСС. Собственно, выбор Токаева в качестве преемника именно и был мотивирован необходимостью продолжать и углублять рыночные реформы, успешно проведенные в свое время самим елбасы, переносить их в сферу политических и управленческих институтов, а также сохранить принципы многовекторной внешней политики.
В Казахстане много молодежи, растет ее роль во всех сферах жизни, и предыдущие этапы реформ Токаева были направлены на поиски каналов для выхода ее энергии. Это тем более важно, что именно недовольная молодежь сыграла важнейшую роль в январских протестах.
Токаев уже создал себе реноме реформатора, и в целом новое правительство не только повторяет общую конфигурацию правительства Назарбаева, унаследовав ряд лиц, но в нем даже укрепились позиции некоторых фигур, связанных с национал-либералами. Можно предположить, что Токаев находится в поиске сложного баланса между реформами, которые смогут удовлетворить запросы населения, и сохранением стабильности.
В частности, необходимо найти новый баланс между более активной социальной политикой и интересами инвесторов. Последние, очевидно, могут опасаться передела собственности (образцом его можно считать фактическую национализацию золотоносного месторождения Кумтор после недавней революции в Кыргызстане).
Другой важный баланс — сохранение ряда несущих элементов старой политической системы с целью поддержания стабильности при проведении реформ, призванных оправдать надежды населения на бóльшую политическую свободу в постназарбаевский период. Ну и, наконец, необходимо обеспечить сложные балансы между различными клановыми группами во власти, а также этническими группами в населении страны.
*Главный научный сотрудник Института международных исследований МГИМО, профессор НИУ ВШЭ.
Хочешь стать одним из более 100 000 пользователей, кто регулярно использует kiozk для получения новых знаний?
Не упусти главного с нашим telegram-каналом: https://kiozk.ru/s/voyrl