Вознесенскому из шестидесятников повезло, пожалуй, меньше всех

ДилетантИстория

Андрей Вознесенский

Портретная галерея Дмитрия Быкова.

1

Вознесенскому из шестидесятников повезло, пожалуй, меньше всех — по крайней мере, на сегодняшний день, — потому что прослойка, о которой и для которой он писал, исчезла. Поэтому судить о его задачах и о смысле его стихов мы можем лишь весьма приблизительно: ему как бы не на кого опереться, его слово повисает в воздухе. Вознесенский прочней других — прочней даже, чем Евтушенко, — привязан к советскому контексту и затонул вместе с этой Атлантидой, чем предопределён и трагизм его позднего мироощущения, нараставшее одиночество («Эпоха глухонемая. Тону. По поэме круги. Друзья меня не понимают. А кто понимает — враги… На крыше антенка, как скрепка, пришпилит из неба тетрадь. И нет тебя, Нина Искренко, чтоб было кому почитать»). Герои и читатели его стихов исчезли, когда переломилось время. 1968 год, почти официальный конец оттепели, их смертельно ранил, а 1991-й, как выяснилось, добил. И в этом была особая горечь их удела: что наступление полусвободы было первым ударом, а свобода стала последним. Потому что в этой свободе им не было места, они ей были попросту не нужны.

Кто был аудиторией Вознесенского, лучшим представителем которой был он и сам? Это была элита советской гуманитарной, но прежде всего технической интеллигенции — условно говоря, Дубна, которая для советских шестидесятых вообще многое значила. Советский Союз был отнюдь не идеален для жизни, да что там — невыносим, но для работы, причём не для всякой, он был устроен идеально, как огромная и сравнительно благоустроенная шарашка. Советский Союз был хорошим местом для учёных, о которых хорошо сказал академик Арцимович: «Наука есть способ удовлетворения личного любопытства за государственный счёт». За государственный счёт удовлетворялось прежде всего любопытство естественно-научное. Сами физики об этом пели, пародируя Окуджаву: «Как славно быть совсем простым учёным, доверием народа облечённым! Как славно быть совсем простым учёным, пока ещё ни в чем не уличённым!» Это была не только привилегированная, но и самая совестливая прослойка (поскольку в России совестливые вырастают именно из привилегированных: у них есть время и силы на совесть, есть чувство собственного достоинства, непривычка прогибаться). Это была элита, состоявшая из профессионалов, — а в России подлинной элитой могут быть только профессионалы: их некем заменить, без них станет некому обслуживать систему, и потому они позволяют себе иногда даже грубить начальству в ответ, а иногда, страшно подумать, и первыми.

Это были главные читатели и почитатели Вознесенского. Он был поэтом молодых технократов, носителем и воплотителем главных их черт.

2

Что это были за черты? Прежде всего скорость. Метафора — главный ускоритель поэтической речи. Метафора у Вознесенского не самоцельна, это способ так разогнать речь, чтобы в ушах свистело, и вообще главная его тема — скорость: мотоциклисты в белых шлемах, как дьяволы в ночных горшках. Мимо санатория реют мотороллеры: осень, небеса, красные леса. Мы животные, твоё имя людское сотру, лыжи водные распрямляют нас на ветру. И — целый вальс, писанный этой же короткой строкой: зелёные в ночах такси без седока, залётные на час, останьтесь навсегда.

Быстроумие, идеальная память на свои и чужие тексты, знание всего мирового авангарда — первая черта этого поколения и Вознесенского как главного его поэта. С этим тесно связана вера в прогресс, установка на него, поклонение будущему. Он был футуристом после футуристов — по интонации, мироощущению, пафосу радикального переустройства, прежде всего артистического и технического (революции, конечно, — да, но пусть это будет научно-техническая революция, НТР, главный лозунг шестидесятых): «Мы — противники тусклого. Мы приучены к шири — самовара ли тульского или ТУ-104». А как это соотносится с традицией? А он и традицию так понимал, в самом что ни на есть футуристическом духе, и это понимание верное, потому что России искусственно навязан образ исконно-посконной, лампадной, кондовой избяной-толстозадой. Реальная Россия авангардна, и не случайно Вознесенский так вцепился в работы Бориса Раушенбаха о перспективе в древних русских иконах. Раушенбах, математик, физик, строитель ракет, прошедший через ГУЛАГ и шарашку, — словом, человек того карасса, который Вознесенского особенно ценил. И этот человек просчитал, что русская икона — авангардна, что в ней предсказаны открытия, до которых дозрел только ХХ век! Вытянуть Россию в авангард, сменить имидж, отнять патриотизм у «русской партии», у «Молодой гвардии», стереть с авангарда ярлык космополитического и буржуазного — это одна из главных задач Вознесенского. Для России ключевое понятие как раз не медлительность, не тугодумность, не пресловутая «раздумчивость и неторопкость» — нет, попытка навязать ей образ квашни с кислым тестом как раз бесперспективна; «русская партия» вдрызг проиграла шестидесятые годы, в оттепель её место было на безнадёжной периферии, частичный реванш ребята вроде Кожинова взяли в семидесятые — и то не преуспели. Понимание Ленина как явления глубоко национального и революции как органически русской — весьма актуальная тема и по нынешним временам, когда русскую революцию опять пытаются представить происками евреев и международных разведок. Ни черта вы не понимаете в России, ребята-почвенники, и сами вы не русские, а просто глупые. Вы думаете, ваша тормознутость — национальная черта? Да Россия за сто лет прошла путь от «Ябеды» Капниста до «Вишнёвого сада», путь от классицизма до абсурдизма, на который у Европы ушло полтысячелетия. Россия долго запрягала, но в девятнадцатом веке поехала так, что, как грится, посторониваются и дают ей дорогу другие народы и государства. Сталин её затормозил, авиаконструкторов пересажал — но Королёв и Раушенбах и в шарашках продолжали обсчитывать траектории, и в шестидесятые мы разогнались снова. Потом нас опять затормозили, но остановить не получится, даже и не надейтесь, нынешние идеологи консерватизма и традиции. Снесём, не оглянемся.

Ещё одна его главная черта, тесно связанная с этой тягой к высоким скоростям, — очень русская и очень христианская. Это не восторг от разрушения как такового — иначе Вознесенский ничем не отличался бы от левака с французских баррикад; это ещё и умение терять. В этом радостном разрушении собственной жизни — весь пафос «Пожара в Архитектурном»: «Пожар в Архитектурном! По залам, чертежам, амнистией по тюрьмам — пожар, пожар! А мы уже дипломники, нам защищать пора. Трещат в шкафу под пломбами мои выговора! Прощай, архитектура! Пылайте широко, коровники в амурах, райклубы в рококо! Прощай, пора окраин! Жизнь — смена пепелищ. Мы все перегораем. Живёшь — горишь. Всё выгорело начисто. Милиции полно. Всё — кончено! Всё — начато! Айда в кино!»

Авторизуйтесь, чтобы продолжить чтение. Это быстро и бесплатно.

Регистрируясь, я принимаю условия использования

Рекомендуемые статьи

Инцидент в Оцу Инцидент в Оцу

Как император Николай II был ранен во время визита в Японию

Дилетант
Пограничное расстройство личности: 7 плюсов Пограничное расстройство личности: 7 плюсов

У каждого расстройства есть плюсы, уверена психолог-консультант Кристин Хэммонд

Psychologies
Самый знаменитый монгол Самый знаменитый монгол

Чингисхан по праву входит в пантеон величайших завоевателей

Дилетант
Могут ли украсть деньги в метро с бесконтактной банковской карты? Могут ли украсть деньги в метро с бесконтактной банковской карты?

Девушки боятся, что к ним в метро прижмется хакер с терминалом в кармане

CHIP
Казнь мятежников Казнь мятежников

Мятежники были приговорены к смертной казни через повешенье

Дилетант
«Неправильная» кухня. Заблуждения о приготовлении пищи «Неправильная» кухня. Заблуждения о приготовлении пищи

Полезные свойства продуктов зависят от способа приготовления и хранения

9 месяцев
Мечты о Царьграде Мечты о Царьграде

Мечты о возрождении Византии исчезли вместе с монархией

Дилетант
Александр Бронтштейн: Здоровье нации должно стать абсолютным приоритетом власти Александр Бронтштейн: Здоровье нации должно стать абсолютным приоритетом власти

Почему новости современной медицины почти никогда не приходят из России

СНОБ
Телеканал ТНТ Music и рэпер ST запускают новое поэтическое шоу Телеканал ТНТ Music и рэпер ST запускают новое поэтическое шоу

Абсолютно новое поэтическое шоу — Суперстихи

Cosmopolitan
Как почти вся модная одежда стала мерчем? Как почти вся модная одежда стала мерчем?

Когда мы наконец снимем с себя иронию постмодерна?

GQ
Журналист Юрий Сапрыкин — о поэзии и любимых книгах на «Полке» Журналист Юрий Сапрыкин — о поэзии и любимых книгах на «Полке»

Юрий Сапрыкин совершает литературный каминг-аут и делится списком важных текстов

Esquire
Как легендарный streetstyle-фотограф Билл Каннингем повлиял на моду Как легендарный streetstyle-фотограф Билл Каннингем повлиял на моду

Как легендарный streetstyle-фотограф Билл Каннингем повлиял на моду

Vogue
С каким коктейлем ты родился в один месяц? 12 коктейльных праздников С каким коктейлем ты родился в один месяц? 12 коктейльных праздников

Какой коктейль отмечает праздник с вами в один месяц

Playboy
Инженерные изыскания Инженерные изыскания

Infiniti QX50. Главная революция в этом автомобиле – под капотом

АвтоМир
11 топовых гонщиков Формулы-1: повтори луки живых легенд 11 топовых гонщиков Формулы-1: повтори луки живых легенд

Если вы думаете, что лучшие гонщики мира фонтанируют роскошью, то нет

Playboy
Как Ermanno Scervino влюбился в Москву Как Ermanno Scervino влюбился в Москву

Эрманно Шервино поделился своей историей в преддверии московского показа

Vogue
Honda Accord VIII. Яблоко от яблоньки Honda Accord VIII. Яблоко от яблоньки

Запас прочности Honda Accord VIII

АвтоМир
Египетская сила Египетская сила

Молодой рэпер Pharaoh о статусе рок-звезды, протестах юности, хейтерах и дебошах

Vogue
Лови момент: когда выгоднее всего менять старый iPhone Лови момент: когда выгоднее всего менять старый iPhone

Лови момент: когда выгоднее всего менять старый iPhone

Forbes
Когда компьютеры обгонят человека: футурологи уточнили прогноз Когда компьютеры обгонят человека: футурологи уточнили прогноз

Питер Диамандис и Рэй Курцвейл побеседовали о будущем человечества

Forbes
Дудь в деле: как сотрудничать с лидерами мнений и не убить бизнес Дудь в деле: как сотрудничать с лидерами мнений и не убить бизнес

Что стоит учитывать при планировании рекламной кампании?

Forbes
Голосуем ногами Голосуем ногами

Что делать со своей любовью к кроссовкам в эпоху сникерхедов

GQ
Стань человеком на последнем в году фитнес-фестивале Reebok Стань человеком на последнем в году фитнес-фестивале Reebok

В Крылатском пройдет крупнейший московский фитнес open air

Maxim
Почему Marques’Almeida променяли Лондон на Париж Почему Marques’Almeida променяли Лондон на Париж

Марта Маркес и Пауло Альмейда перенесли показ новой коллекции из Лондона в Париж

Vogue
«Неправильного воспитания не бывает» «Неправильного воспитания не бывает»

Какие мы допускаем ошибки в воспитании

Psychologies
Планы для модницы на эти выходные в Москве Планы для модницы на эти выходные в Москве

Главное в программе — искусство и вкусная еда

Vogue
Ударная доза юмора Ударная доза юмора

15 и 16 сентября в Ереване впервые прошел фестиваль юмора Comedy Club

OK!
Сотворение «золотых лотосов»: страшный сексуальный фетиш бинтования ног Китая Сотворение «золотых лотосов»: страшный сексуальный фетиш бинтования ног Китая

Чудовищный и калечащий тело и жизнь обычай врос в часть китайской культуры

Cosmopolitan
Как помыть машину Как помыть машину

Заставь свой старый «Ауди» 1993 года выпуска засверкать, как «Ауди» 1995 года!

Maxim
Баста: «Рэп – это новый рок» Баста: «Рэп – это новый рок»

Cosmo поговорил c Бастой о новой картине, будущем рэпа и Земфире

Cosmopolitan
Открыть в приложении